Так как «Мария» взяла штурмом весь мир, в 1997 году я вернулся в студию, чтобы записать свой следующий альбом. Как и всё в жизни, музыка тоже имеет свою траекторию, и всё происходит в свой момент. Я хотел выпустить свой следующий альбом до того, как интерес публики к «A vedio vivir» начнёт исчезать, но я не хотел полностью раствориться в процессе. Поэтому я продолжил давать концерты и продвигать на новые рынки «A medio vivir» в то время как я записывал «Vuelve» («Вернись»). Это было брутально и невероятно сильно. Когда ты записываешь альбом, тебе необходимо определённое пространство, чтобы сосредоточиться, подумать и соединиться со своим творческим началом. Но когда ты на гастролях, тебе необходимо отдать всё, что ты получил. Постоянное противоречие между этими двумя состояниями было для меня совершенно истощающим.
И я долго не мог успокоиться, потому что вскоре открылась ещё одна дверь. Когда мы почти закончили запись «Vuelve», со мной связались из ФИФА: они хотели знать не заинтересован ли я в создании песни для Чемпионата мира 1998 года, который должен был пройти во Франции. Я должен признать, что эта новость заставила немного понервничать, но потенциал роста моей карьеры был настолько велик, что я решил принять предложение. Снова жизнь предлагала мне возможность, и я быстро побежал её навстречу.
Сразу же я объединил свои усилия с К.С. Портером и Роби Росой, который работал со мной над альбомом «A medio vivir», а теперь мы работали над «Vuelve». Но для гимна Чемпионата мира мы также пригласили Десмонда Чайлда. С этого момента мы начали рассматривать альбом как часть глобальной стратегии по продвижению латинской музыки во всём мире, поэтому мы выбирали и делали аранжировку песен таким образом, чтобы весь мир танцевал и пел по-испански. Это была уникальная возможность показать всему миру очарование латинской музыки.
Вот так началось наше приключение. Сингл, получившийся в результате совместных усилий, был назван «La Copa de la Vida» («Чаша жизни»), стал официальным гимном Чемпионата мира по футболу 1998 года. Это был огромный успех, ведь песня стала хитом номер один в музыкальных чартах более чем в шестидесяти странах. Это послужило ещё одним доказательством того, что будущее наступает.
«Vuelve» был выпущен в феврале 1998 года, а в апреле я начал гастрольный тур по Азии, начавшийся в Токио. Более чем через год после начала турне, журналист из журнала «Rolling Stone» спросил меня: «Почему вы выбрали именно этот путь? Почему Азия и Европа были до Соединённых Штатов?»
Ответ был прост: потому что это был путь, который мне предложила жизнь. Всё, что мне оставалось делать, это следовать ему.
Ночь 12 июля 1998 года стала одной из самых важных ночей в моей карьере, и всё это время я в полной мере осознавал, как много было поставлено на карту. Это был финал Кубка мира. Мало того, что сотни миллионов людей смотрели моё исполнение «Чаши жизни» по телевизору во всех уголках планеты, но ещё и некоторые из самых известных и уважаемых имён в индустрии развлечений были тут же, в знаменитом Stade de France. Среди них были Дастин Хоффман, Арнольд Шварценеггер, Майкл Дуглас, Лучано Паваротти, Хосе Каррерас, Пласидо Доминго. Моё выступление должно было начаться непосредственно перед игрой и должно было продлиться только четыре минуты. Это означало, что у меня есть только четыре минуты, чтобы обратить четверть населения планеты в фанатов или, возможно, потерять их навсегда.
Перед началом шоу я очень нервничал. Несмотря на то, что у меня было много живых выступлений перед сотнями тысяч людей на сцене и в театрах по всему миру, это был первый раз, когда я делал что-либо столь эпическое. И не важно, сколько у вас опыта, такая сцена, как Stade de France в ночь финала Кубка мира не может не напугать. Это было почти невозможно!
Кроме того, никто не знал – за исключением чиновников ФИФА и нескольких моих близких друзей – что моё выступление на церемонии могло и не состояться. В какой-то момент чиновники ФИФА сказали мне, что у меня есть шанс выступить в финале, но прежде чем они подтвердили это, я пошёл и сообщил об этом прессе. Плохая идея. ФИФА, естественно, должна была сделать объявление, а моя оплошность их разозлила. Очень разозлила. Вместо того, чтобы подтвердить или опровергнуть моё появление, они решили наказать меня, оставив этот вопрос нерешённым – за пять дней до игры, и всё это время они не сказали ни слова о моём выступлении ни мне, ни кому-либо ещё. Я, конечно, умирал. Я действительно хотел выступить, и я не хотел, чтобы дурацкое объявление прессе разрушило этот шанс! Они, наконец, дали мне зелёный свет, но с одним условием: во время выступления у меня не будет ни сцены, ни танцоров, ни света, ни спецэффектов. У меня не будет ни одной вещи, которые являются стандартными для концертов подобного уровня. Я должен был сделать глобальное выступление без глобальных средств, без каких-либо средств вообще.
Но я был так счастлив услышать, что они утвердили меня, что всё остальное меня совершенно не волновало. Важнее всего для меня было само выступление, и я знал, что найду способ превратить его в нечто захватывающее.
И это было именно то, что мы сделали. В последний момент мне пришло в голову собрать около двадцати музыкантов и одеть их всех в белые рубашки и чёрные брюки, так что зрители могли видеть их издалека. Всё мы вышли на футбольное поле, всё музыканты играли на своих инструментах, и я схватил микрофон и крикнул в толпу: «Давайте немного пошумим!»
Когда мы добрались до центра поля, вся нервозность исчезла, и волшебство события обрушилось на меня. Это были четыре минуты чистой эйфории. Стадион был заполнен людьми со всего мира, и их ноги танцевали под музыку. Услышав, что толпа хлопает и кричит, я почувствовал огромную волну радости и силы. Это выступление стало для меня особым опытом … даром, который мне послала жизнь. Ещё один момент, который я никогда не забуду. Абсолютно всё было на месте, и адреналин толпы заставил меня понять причину всех моих усилий и жертв. Мы работали, как сумасшедшие, чтобы добраться до этого момента, и теперь победа была в наших руках. Я ломал пальцы, взрывая стены, чтобы попасть в «Менудо», стать сольным артистом и получить поддержку латиноамериканской, азиатской и европейской аудитории. И аплодисменты и крики в ту ночь, на Кубке мира стали прекрасным признанием всей той трудной работы.
Но у меня не было времени почивать на лаврах. Подтверждение, полученное мной во Франции было необычным, но мы должны были продолжать двигаться вперёд. Мы просто не могли остановиться и принять славу, как данность. Если жизнь даёт тебе возможность, ты должен добавить к этому всего себя и много чего ещё. Ты должен бороться и сражаться, чтобы проложить свой собственный путь. Это именно то, что я должен был продолжить делать.
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ
ПОСЛЕ ЗАВОЕВАНИЯ АЗИИ, Европы и Латинской Америки, я обратил свой взор на Соединённые Штаты и на моё так называемое пересечение – мой переход на англоязычный рынок. А чтобы сохранить импульс, который мы получили, мы решили, что пока я буду заниматься раскруткой «Vuelve», дав сорок четыре концерта, я также должен буду вернуться в студию для записи своего первого англоязычного альбома. В этот раз мне было неважно, что я должен был сделать; моя цель в достижении всего была для меня поставлена. Это означало, что я должен полностью отдаться этому, и вот как это было. Месяцы, которые я провёл раскручивая «Vuelve» и одновременно записывая альбом в студии, были невероятно интенсивные. Конечно, я уже делал нечто подобное, когда записывал «Ricky Martin» одновременно снимаясь в «Достать до звёзд», и когда я записывал «Vuelve», раскручивая при этом «A medio vivir»…но на этот раз запись потребовала от меня гораздо больше. С успехом «La Copa de la Vida» появилось гораздо больше предложений интервью и автографов, и я всегда старался относиться к этому дружественно, позитивно, энергично. Я сразу же соглашался. Если им нужна была фотосессия для журнала, я с нетерпением говорил «да». Если они хотели, чтобы я подписал огромную кучу компакт-дисков, я охотно отвечал: «Конечно!» Если они хотели взять интервью, это было всегда, без сомнения, «да, да, да», но это было утомительно.
