В соответствии с тремя мирными договорами, заключенными быстро друг за другом, Габсбургу пришлось согласиться с возникшим в результате этого статус-кво, не признавая его, конечно, как долговременное и прочное правовое состояние. Политическое положение в годы после Земпаха складывалось все более нестабильно. Властная структура региона была нарушена поражением австрийцев, новый порядок еще не просматривался. В начале 1390-х гг. Цюрих стоял даже на грани гражданской войны. Ранним летом 1393 г. проавстрийская партия в этом городе считала, что близка к цели и союз с Габсбургом готов к подписанию. Затем, однако, резкий поворот событий привел в последний момент к аннулированию пакта и к последующей переориентации Цюриха. 10 июля 1393 г. Цюрих, Люцерн, Берн, Золотурн, городи сельская община Цуг, Ури, Швиц, Унтервальден и Гларус — все вместе называвшие себя «наш клятвенный союз» — заключили договор, который вошел в историю как Земпахская грамота. Хотя это и произошло через семь лет после битвы, грамота была с полным основанием названа по имени данного события. Дело в том, что пакт не только устранил политические различия, как в случае с Цюрихом, но и удостоверял такую картину истории, которая отныне становилась обязательной. В тексте грамоты союзники договаривались о том, чтобы рассматривать войну 1386 г. как образец справедливой войны. Это не было своенравным буквоедством, но легитимацией мысли и действия, и в качестве таковой вряд ли можно переоценить значение грамоты для образа мыслей того времени. В частности, Земпахская грамота с ее положениями, касавшимися надежного обеспечения торговли, а также военного урегулирования, опиралась на Поповскую хартию. Направляющей целью и впредь оставались порядок и обеспечение дисциплины, прежде всего в военной сфере. Начальствующие структуры понимали войну как столкновение между суверенными носителями власти и в этом смысле желали регламентировать и монополизировать ее объявление и ведение. Но это продолжало оставаться серой теорией[9].
В Цюрихе новая ориентация, о которой свидетельствовало заключение договора, вызвала чистку политического класса, осуществленную бескровно, и в целом имела следствием расширение числа участвующих в политике города. Приблизительно половина лиц, ранее принимавших решения, надолго исчезла из должностных списков; эти освобождавшиеся места заняли представители ведущих цехов, а полномочия Большого совета (так называемых Двухсот) были усилены. Победившие жители кантона Гларус тоже увидели, как повысилось их значение внутри Конфедерации. Но, невзирая на все успехи, отношения с могущественным соседом оставались неясными. Долговременного примирения не принес и заключенный в 1394 г. двадцатилетний мир между девятью кантонами (включая Золотурн) и Австрией — как и ранее, он означал временное признание совершившихся фактов. Правда, и этот пакт со «смертельным врагом» благодаря включению в соглашение арбитражных оговорок, предусмотренных на случаи конфликтов и выдвинутых городами Цюрих, Берн и Золотурн, способствовал постепенному внутреннему развитию Конфедерации.
В дальнейшем прежде всего Цюрих пытался препятствовать новым столкновениям с домом Габсбургов или по меньшей мере приглушить их. Это касалось в первую очередь так называемого Аппенцелльского сельского движения, которое надолго дестабилизировало соотношение сил в регионе современной Восточной Швейцарии. Оно было направлено против господства аббата Санкт-Галлена, в качестве имперского князя тесно связанного с Габсбургом. Напротив, жители Аппенцелля с 1403 г. находились в союзнических отношениях со Швицем. В 1403 и 1405 гг. в сражениях при Фёгелинсегге и при Штоссе вновь победила сильная пехота повстанцев. Так в ожерелье швейцарских мифов добавились еще две жемчужины. Правда, при продвижении в направлении Брегенца их отряды в 1408 г. потерпели поражение от войск Австрии и швабского рыцарства. Вслед за тем третейское решение короля Рупрехта Пфальцского подтвердило господские права аббата. В этой ситуации жители Аппенцелля искали и нашли поддержку Цюриха, Люцерна, Ури, Швица, Унтервальдена, Цуга и Гларуса. Правда, пакт, заключенный в ноябре 1411 г., оказался неравноправным, более того, он имел черты самого настоящего подчинения. Семь кантонов должны были оказывать помощь оружием только по собственному усмотрению, жители же Аппенцелля — без ограничений. А главное, они не имели больше права начинать войну без согласия своих государств-защитников. Невзирая на это покровительство, жители Аппенцелля формально оставались подданными аббата, хотя и имели значительные привилегии.
Правда, надолго обезопасить «горючий материал» не удалось. В соответствии с принятой ролью миротворцев граждане Конфедерации действовали в последующих конфликтах отнюдь не односторонне, но, если политический оппортунизм склонял в пользу этого, усиливали права аббата против его свирепых вассалов. В конце 1412 г. и город Санкт-Галлен — с середины XIV столетия de facto в значительной степени независимая республика, хотя и окруженная подвластной территорией аббата, — вошел в оборонительный союз с семью землями, во многих отношениях эквивалентный союзу с Аппенцеллем. В том же году эти кантоны, с присоединившимися к ним Золотурном и Аппенцеллем, заключили 50-летний мир с Австрией. Он снова подтверждал территориальный статус-кво и тем самым приобретения Конфедерации, сделанные в недавнем прошлом. В этот пакт были включены 16 габсбургских городов в Аргау, Тургау и на Рейне.
Три года спустя внезапные резкие изменения в европейской истории дали гражданам Конфедерации неожиданные шансы коренным образом преобразовать соотношение сил с соседними главой империи, не происходившим из династии Габсбургов, и австрийским Домом. Этот конфликт дополнительно обострился из-за раскола Римско-католической церкви, продолжавшегося с 1378 г. Соперничество двух, а с 1409 г. даже трех пап и их приспешников имело следствием как повсюду в Европе, так и в Конфедерации многообразные неясности в сфере (церковного) права. Чтобы устранить неустойчивую ситуацию, король Сигизмунд Люксембургский, избранный в 1410–1411 гг., созвал в Констанце собор, призванный провести реформу церкви. Этот собор, не долго думая, сместил всех конкурировавших пап. За то, что политически неопытный герцог Фридрих IV Габсбург, властвовавший над пограничными землями и Тиролем, совершил тактическую ошибку, продолжая поддерживать Иоанна XXIII, одного из низложенных понтификов, в 1415 г. он был поражен в правах и утратил в пользу империи все принадлежавшие ему территории. Немалая их часть в качестве так называемых залогов была предоставлена платежеспособным семьям. Так произошла своего рода пересдача в аренду господских прав, создавших Габсбургам надежную клиентуру по соседству с гражданами Конфедерации. Сигизмунд призывал силы, верные империи, в том числе и швейцарские кантоны, завоевать эти отчужденные земли во имя империи; ранее он объявил все эти территории без исключения «отошедшими к империи», то есть непосредственно имперскими, подчиненными только императору.
Сколь бы соблазнительным ни было это предложение, его принятию мешали серьезные опасения. Чтобы ослабить их хотя бы частично, кантоны добились от главы империи заверения в том, что имперское право сделает несостоятельными партикулярные соглашения вроде 50-летнего мира. Что, однако, произошло бы, прекрати в один прекрасный день Люксембурги и Габсбурги свою междоусобицу? Но соблазны оказались сильнее всех, хотя и оправданных, опасений. Так, незадолго до этого под руководством Берна были быстро завоеваны включенные еще в мирное время территории Аргау — Цофинген, Арау, Ленцбург и Бругг. Цюрих получил, тоже почти без боя, Дитикон, старое свободное фогтство (Freiamt), и Бремгартен, где городское ополчение соединилось с контингентами из Швица, Цуга, Унтервальдена и Гларуса. Вскоре после этого капитулировала и крепость Баден. Уже в мае 1415 г. было завершено овладение имперским достоянием, еще принадлежавшим Габсбургам. В руки новых владельцев попал архив их предшественников и их склеп в монастыре Кёнигсфельден — две особенно унизительные потери для австрийского Дома. Труднее оказалось в согласии распределить добычу и создать для этого долговременные правовые основания. Двумя месяцами позже Цюрих приобрел залог на графство Баден вместе с Бремгартеном, Меллингеном и Зурзее; Берн 1 мая 1418 г. последовал за ним с залогом на Аргау от Цофингена до Бругга. Но это не было повсеместно последним словом. Давление конкуренции остальных кантонов, требовавших своей доли в добыче, привело к продуктивному в политическом отношении компромиссу. Он звучал перспективно во многих отношениях — создавались совместно управляемые территории.
