Здесь мы познакомились с интересным путешественником. Автостопщик-одиночка, длинноволосый высокий парень двадцати лет по имени Яков из чешского города Острава. Его маршрут был таков: Чехия — Восточная Европа — Турция — Армения — Иран — Афганистан — Пакистан — Индия. Индия стопщику не понравилась, и сейчас он ехал обратно в Пакистан, чтобы затем, через высокогорное Каракорумское шоссе проехать в Китай, затем — в Монголию, после чего через Россию вернуться домой. Яков в своём путешествии применял только классический (можно даже сказать — спортивный) автостоп, ни поездами, ни автобусами никогда не пользуясь.

— А как же Афганистан?? — спросили заинтересованные мы.

Маршрут Якова по Афгану был необычен. Получив визу в Иране (как читатель помнит, в Иране выдаются только не-талибские визы), Яков через Мешхед и Тейбад направился в Герат (граница, по его словам, была открыта), оттуда, всё по талибской территории, напрямик в Кабул, оттуда в Кандагар и выехал в Пакистан через Чаман. В Афганистане было очень сложно: никто не понимал ни английского, ни русского языка, плохо было с транспортом (три раза подвозили его попутные танки), и вообще — «жить там невозможно». Но положительные известия о принципиальной осуществимости такого путешествия дали нам большой заряд оптимизма. Мы обменялись адресами и направились внутрь здания таможни, которое как раз открывалось.

В пути мы неоднократно проходили через своеобразные узловые точки маршрута, где пересекаются пути многих интересных путешественников. Очереди в посольства, автопереходы, кэмпинги — вот основные такие места. В любом таком месте можно, проведя несколько дней, обзавестись целой тетрадью адресов путешественников из многих стран мира, путешествующих именно по земле, а не на самолётах. Правда, адреса оных редко будут вам полезны: такие странники по полгода, по году, по два года не бывают дома. За одну поездку они посещают десять, двадцать, тридцать стран. Они и сейчас в пути.

Чеха легко выпустили из Индии, а с нами — вот незадача!

— Мистер, ваша виза просрочена!

Что за ерунда? Но таможенные чиновники сами попали в затруднительное положение. В моём и руслановском паспортах им привиделись просроченные визы, и убедить их в том, что всё в порядке, оказалось невозможно!

А дело в том, что в визах, выдаваемых в Москве, имеется две «временные» графы: одна — срок действия визы, и вторая — разрешённый период пребывания в Индии. Мы считали (и это было естественно), что имеем право въехать в Индию до истечения срока первой графы, и после этого провести в Индии время, не превышающее указанного во второй графе.

Но таможенники считали иначе: они думали, что в течение срока, указанного в первой графе, мы должны не только въехать, но уже и выехать из Индии.

— И что нам делать? — спрашиваем мы уже третий раз.

— Ждите!

И мы ждём, пока таможенники выпускают других, более удачливых граждан. Максим, к которому также волею судеб претензий не оказалось, ожидает нас. (Он получал визу перед самым отъездом, поэтому дата у него стояла другая, более поздняя, и «просрочиться» Макс не успел.) Наконец нас ведут к начальнику таможни.

Высоко стоит солнце. Время уже к полудню. Мы идём по асфальтовой дороге, справа и слева — высокая трава. В ней притаилась колючая проволока и домики таможенного предназначения. Начальник таможни, важного вида мужчина в чалме и с чёрной бородой, подвязанной к подбородку тоненькой сеткой, сидит за столом под небольшим навесом посреди газона. Нас с Русланом подводят к нему и показывают наши паспорта. Дальше идёт диалог на хинди, содержание которого легко вообразить:

— Слышь, Петрович, тут двое визу просрочили, что делать с ними?

— Дай посмотрю. Ты, Саш, как всегда ни во что не врубаешься. Написано понятным языком. Всё в порядке.

После короткого диалога сразу потерявший свой понт таможенник отвёл нас обратно в зал, где занёс наши имена в толстую тетрадь уезжающих, поставил выездные штампики и немедленно отпустил.

Вот и забор, вот и ворота, разделяющие два соседних, столь близких, но при этом — столь различных государства. В метре друг от друга, но уже в разных странах, при воротах, разделяющих Индию и Пакистан, стоят два «почётных» пограничника. Нарядные, разноцветные, с боевыми медалями на груди. У обоих героев медали за одно и то же — за бои в Кашмире.

Вот и лужайка перед Wagha Custom Post, где я сорок дней тому назад оставил свои ботинки с оторвавшимися подошвами. Где же они? Видимо, кто-то не поленился, забрал их себе и починил. Ходит какой-нибудь индусик или пакистанчик в ботинках 46-го размера московской фирмы «Экспериментальная фабрика спортивной обуви». Экспериментирует.

Пакистанский таможенник узнал меня.

— А, я помню, ведь это вы здесь ночевали! А где ваш друг, жёлтый такой?

— Жёлтый друг решил подольше задержаться. А мы спешим домой!

Пропустили нас без проблем. Мы торопились. Не обременяя себя автостопом, сели в «маршрутку». Вскоре мы были уже на железнодорожном вокзале города Лахора, возможно самого грязного города мира.

* * *

Все дни пребывания в Индии Максим услаждал себя картинами возвращения в Лахор. Ведь именно здесь, в одном из отелей, Максим лишился почти всех своих денег. Похитителем, как было всем ясно, являлся менеджер этого отеля. В тот раз Максим поздно обнаружил пропажу. Сейчас, полтора месяца спустя, Максим с Русланом (оставив меня на вокзале караулить вещи) отправились в тот злополучный отель, чтобы совершить страшную месть…

Дальнейшее я пересказываю (в сокращении) со слов Руслана. Макс отправился искать менеджера; тот был на месте. Макс вошёл в его кабинет, залез на стол перед удивлённым менеджером и громко сказал: «Ты украл мои деньги! Ты помнишь меня?» — «Не помню, слезьте со стола!» — отвечал тот. Разговор длился довольно долго, менеджер свою вину отрицал, Макс со стола не слезал. «Ты украл 100 долларов! Я пойду в полицию!» — объявил Макс. «Иди куда хочешь, только слезь со стола,» — подумал менеджер. Через некоторое время Руслан и Макс пришли в отель уже в сопровождении полиции. «Ну что, опять попался!» — подумал полицейский. После совещания с менеджером полицейский сказал примерно следующее: вот что, ребята, всё было давно и сейчас всё равно ничего не докажешь, но менеджер готов отдать половину, 2500 рупий. 2000 пойдёт вам, а пятьсот мне за работу, согласны? — Макс согласился, менеджер достал деньги, и вскоре все расстались, довольные друг другом. Вся процедура заняла часа три, и наконец наполненные рупиями друзья пришли на вокзал города Лахора, где я, карауля рюкзаки, ожидал их.

Ехать через Пакистан автостопом не хотелось. В южных странах автостоп скорее приносит удовольствие, но не скоростное передвижение. Мы решили воспользоваться поездом — и вот незадача: билет в экономическом классе до Кветты стоил почти 6 долларов. Мы знали, что иностранцы могут получить скидку при покупке ж.д. билета (25 %, а иностранные студенты аж 50 %), но для оформления этой скидки нужно было пройти некую бюрократическую процедуру, а мы торопились. Поэтому и отправились в путь без билета, рассчитывая на 100 %-ю скидку.

Вечерний поезд на Мултан—Суккур—Карачи был набит битком. Дополнительные три человека никак не изменили его наполненности. Вагоны в Пакистане, как и в Индии, напоминают наш забитый донельзя плацкарт. Двухярусные полки, на каждом ярусе — несколько сидящих и лежащих. На полу люди сидят на своих мешках, стоят; маленькие дети спят на полу между ног взрослых. Окна-решётки (стёкол нет) обеспечивают вентиляцию. В одном вагоне, вероятно, находится триста человек или более. Контролёры не помещаются.

От Лахора до Суккура на скором поезде всего двенадцать часов езды. Меня, привыкшего и в России к не очень комфортабельным ж.д. поездкам, переполненность поезда не смущала. Нормально, в симбиозе с другими телами, функционировал и Руслан. А вот на Максима поезд произвёл плохое впечатление.