9. Сергей Смирнов, бродячий человек родом из Питера, за которым вскоре закрепилось заочное наименование «Хип». Узнавший о нашем намерении посетить Индию, Сергей решил присоединиться к нам по дороге «туда», добраться до Индии и остаться там навсегда — или, во всяком случае, надолго. Ещё по дороге Хип удивлял всех своей экономностью и приспособленностью к нецивильной жизни. Достигнув Индии, Хип поселился на юго-восточном побережье, в свободном городе Ауровиле, где и прожил почти полгода, а затем вернулся домой.

Участником номер 10 в этом списке оказался я, автор этих строк, президент АВП, Антон Кротов.

В дополнение к десяти собравшимся в Индию людям, в круг нашего повествования войдут ещё два путешественника: житель Подмосковья Паша Марутенков, не успевший к моменту старта оформить свой загранпаспорт и поэтому провожавший нас только до армянского города Сисиана, и наш питерский друг Костя Шулов, озабоченный учёбой в институте и решивший ограничиться Ираном.

Все упомянутые люди выезжали из дому не в один день. Раньше всех,

27 января, выехали «бородатые гонцы» Алексей-полковник и Паша Марутенков. Они взяли на себя труд сдать за всех стопку анкет для Иранского посольства, заполненных нами ещё в Москве. Чем раньше они их сдадут, тем раньше будут готовы визы.

Владимир и я выехали 31 января. В начале февраля потянулись по заснеженным трассам на юг и другие участники экспедиции. Один за другим они прибывали на условленное место встречи, — в парк напротив иранского посольства в Ереване.

Дорога в Индию начинается с Каширского шоссе, от метро «Домодедовская». Все мы ехали до Еревана порознь. Мы с Вовкой Шарлаевым вышли на трассу

31-го января, холодным метельным утром.

Попрощались — до встречи в Ереване! — и уехали по одиночке.

Первый день был трудным и холодным, и из него ничего не запомнилось.

Только ветер и зима — так началось путешествие в южные страны.

За день я проехал километров шестьсот и заночевал в недостроенном доме в городе Павловске.

Наутро 1 февраля меня подобрала легковушка с правым рулём. Водитель Анатолий оказался очень интересным субъектом. Больше всего в жизни он любил деньги. Поэтому и рассказывал он в основном о бизнесе, а я своими вопросами подогревал его рассказ.

— А много пришлось перепробовать, прежде чем вы нашли свой бизнес? — спросил я.

— Много, ой, много… Первый бизнес был такой — я воровал.

У государства. Что воровал? масло. Десять миллионов выходило за ночь.

Увозил целый «Камаз» масла и сдавал, куда можно было без проблем сдать. Потом накрыли меня, угрозыск. Всё, что заработал, пришлось отдать… Потом занимался машинами. Потом магазин открыл. Но здесь это невыгодно. У вас в Москве за день выручка десять, двадцать может быть миллионов. У нас — пятьсот тысяч, миллион. Да и то, если миллион — хорошо, удачный день. Закрыл магазин. Пошёл работать на государство и перепробовал работ пятнадцать. Всюду всё одно. Работаешь, а денег государство не платит. Есть у нас предприятия, что годами не платят, годами! Потому не стал больше на государство работать.

— Потом, — продолжал Анатолий, — чем только не занимался. Водку гнал (вместо «гнал» он употребил какой-то специфический термин, который я забыл). Нет, не промышленно, подпольно. Это у вас, в Москве, левую везде продают с ларьков. Здесь её продают с дома. Этот бизнес, водка, да и наркота, у нас очень выгодный. Наркотой занимался тоже. Потом заложили меня, платить пришлось, двадцать миллионов, и этот бизнес пришлось закрыть… Да, очень много пришлось перепробовать, при том, что мне теперь 24 года. У вас, в Москве, трудно начать свой бизнес: стартовый капитал нужен. Солидный капитал. А я, когда начинал, никакого капитала, одни долги были. Столько всего перепробовал, пока нашёл своё дело. А что потом? Дом куплю. Один есть уже, второй надо. Говорят, цена на недвижимость будет расти. Машину продам. Сколько можно на одной и той же ездить? Другую куплю. А так, кататься, путешествия, автостоп — я этого не понимаю. А где ночуешь? Как в палатке? Не представляю. Я даже в машине не могу своей ночевать. Так и еду, пока не встречу гостиницу. В палатке? да ещё зимой? не представляю!

Да, не все водители мечтают стать автостопщиками. Каждому своё! Через несколько часов я расстался с бизнесменом Анатолием и попал в машину к другому водителю, пожилому ростовчанину, который тоже решил поделиться со мной своими мыслями:

— Я тебе вот так честно и скажу. Когда вот после того, как этого Павла Шеремета в Белоруссии, в Минске посадили под следствие — помнишь? другая женщина, из ОРТ, поехала к нему в Минск. Потом её спросили, в передаче: зачем вы ездили в Минск? Она говорит, слушай: чтобы пожать руку Павлу Шеремету! — Только для этого? — Только для этого! — Так вот и сказала на весь телевизор… А я на это тебе скажу, — продолжал водитель, — что в тот же Минск, или в любой другой город если бы меня послали за казённый счёт, то я не только Павлу Шеремету, но и своему злейшему врагу пожал бы руку, если бы мне эту поездку так, на халяву бы, оплатили!

Вечером (мороз был минус пятнадцать) я оказался на повороте на Краснодар. Отошёл метров на двести от поста ГАИ, углубился в лес и поставил палатку, ибо темно уже было и ехать не хотелось, а хотелось спать. Только я нагрел своим телом пуховый спальник производства А.Ворова, как послышался скрип тормозов, шаги, кто-то подошёл к палатке с фонариком и матом. «А ну вылезай-собирайся! ты тут подохнешь, а мне отвечай!» Оказалось — гаишники решили совершить акт милосердия. Мысленно проклиная гаишников, я вылез, собрал рюкзак, понукаемый ругательствами, и вернулся на пост ГАИ, где мне тут же застопили машину до следующего поста (до поворота на Тихорецкую). Там я, шпионски озираясь, прошёл по замёрзшему шоссе уже метров шестьсот, и, убедившись, что никакой гаишник меня уже не застукает, вновь углубился в лесопосадки и отправился в мир сна.

На другое утро, а было весьма даже холодно! — я уже употреблял кипяток рядом с автостанцией города Кропоткин. В этот день я двигался очень медленно и дотянул только до Нальчика. Поскольку была совершенно конкретная зима, я решил не продолжать движение, а провести операцию «Интеллигентный бомж». Забрался в одну из многоэтажек на последний этаж и там, на лестничной клетке, среди дверей квартир, разложил спальник и устроился на ночлег. Когда люди, возвращающиеся домой с работы, проходили мимо меня, я говорил им «Здравствуйте».

Вскоре «интеллигентный бомж» стал достопримечательностью всего этажа, и местные жители, поначалу осторожно глядевшие в глазки, убедились в моей безобидности и стали выносить мне чай, кофеты, жаркое, хлеб и прочее продовольствие. Поблагодарив всех, я вернул пустые тарелки хозяевам и спокойно заснул.

Кстати, читатель, а вы как поступите, если у вас на лестничной клетке расположится на ночлег какой-нибудь кабардинец? Милицию вызовите или чайник поставите?

…В предрассветном тумане я стоял на повороте на Алагир. Примерно шесть километров меня провёз осетинский старичок в кепке и в усах, несамоходный, как и его машина. Когда машина-старушка очередной раз (вероятно, навсегда) заглохла и даже моё толкание не помогло ей завестись, — старичок попытался вылезти из машины и потратил на это минуты три. Когда старичок вылез и открыл капот, оказалось, что он знает по-русски только ругательства. Впрочем, от моей помощи он отказался и остался на дороге, высматривая в редких проезжающих машинах тащильный трос.

Другой водитель, на «Ниве», с ружьём на переднем сиденье, положительно отнёсся к автостопным путешествиям:

— Кто как, а я одобряю. Хорошее дело. Я сам бывал в Москве, работал там. И брат у меня в Москве, второй человек в Южном округе, вот и куртка у меня оттуда, — и водитель гордо продемонстрировал мне свою спину, на которой, как у дворника, красными буквами на синем фоне было написано: МОСКВА, ЮЖНЫЙ АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ОКРУГ.