А во-вторых, я. Да, да, я тоже представляю проблему. В бальной зале королевского дворца нет стульев, необходимо будет всю ночь провести на ногах, а это очень нехорошо отразится на больном колене. Уйти из залы, чтобы где-нибудь присесть - немыслимо. Только придворные могут себе такое позволить, но не те, кто прибыл сюда на одну ночь.

Теперь была понятна растерянность матери. Не поехать мы не можем, а поездка сулила лишь хлопоты и головную боль.

Бал должен состояться через месяц. За это время нужно было успеть сшить наряды, накупить аксессуары и прибыть в столицу.

Матушка тут же села писать письмо столичной подруге, с просьбой приютить нас на неделю. Пара-тройка дней на то, чтобы освоиться, ещё пару-тройку - чтобы прийти в себя после бала. Недели должно хватить.

Я же отправилась упаковывать нужные травы. Кажется, перед балом, на колено придётся наложить тугую повязку.

***

Месяц прошёл в суете и беготне. Поскольку ко двору ожидали всех девиц королевства, то белошвейки оказались погребены под заказами. Причём более родовитые заказчицы требовали, чтобы их обслужили первыми. В свою очередь, когда сталкивались равные между собой дворянки, начинались баталии, доходившие иногда до оторванных оборок и таскания за волосы.

Нам повезло, матушке всё же удалось найти относительно свободную швею, которая обещала закончить наши платья за неделю до отъезда.

Изабелла всё это время порхала как бабочка. На примерках, в свой наряд она облачалась с лихорадочным энтузиазмом, от которого бледнела матушка. Да и я, нужно признаться, покрывалась холодным потом, представляя что нас ждёт. По всей видимости, мы с матушкой единственные в королевстве, кто с удовольствием отказались бы от чести посещения Большого Бала.

Время неслось стремительно, не успели оглянуться, а от отпущенного месяца осталась неделя. Тогда же появились и первые проблемы.

Швея, не успевала дошить наши платья. Наступил день, когда мы должны были выехать, а главные атрибуты предстоящего бала - наши наряды - всё ещё не готовы.

Все стали нервными и раздражительными, даже матушка.

Прошло ещё два дня.

Готовая карета стояла посреди двора, нагруженная сундуками и баулами, разве что не запряжённая.

Изабелла за это время успела упасть с дерева, куда она полезла спасать котенка. Хорошо, обошлось без последствий. Правда, почти следом она опрокинула в саду чан с водой для поливки...

Матушка, не выдержав, закатила белошвейке истерику.

У нас оставалось ещё пара дней до начала события года. Королевство у нас небольшое, доехать до столицы можно за полдня. Но мы рассчитывали перед балом отдохнуть, прийти в себя после дороги. А так - придётся, как говорится, с корабля на бал.

Наконец готовые наряды были доставлены.

У Изабеллы платье было цвета молока. Отделанный тонкими золотистыми кружевами корсаж открывал белую упругую грудь. Широкий пояс, расшитый драгоценными камнями, притягивал взгляды к тонкой талии. Пышный подол также был отделан золотистым кружевом.

Матушка предпочла скромный наряд жемчужно-серого цвета, на который была наброшена полупрозрачная накидка, украшенная россыпью мелких бриллиантов.

Мое платье тоже на первый взгляд было простым. Белоснежное, подол которого плавно переходил в недлинный шлейф. Лишь присмотревшись можно было понять, что юбка богато отделана тончайшим заморским кружевом, самым дорогим в королевстве.

Сделав последнюю примерку и убедившись, что всё в порядке, отдали наряды, чтобы упаковать, а сами начали одеваться в дорогу. Мы с матушкой уже спустились вниз, а Изабеллы всё не было. В это время Жак втащил в холл две корзины - одну с фасолью, другую с просушенным горохом - и поставил их у лестницы, чтобы потом унести в кладовую. Жак ушёл на кухню, а матушка, при виде этой картины, поджала губы. В доме не было чёрного хода. Мы уже давно собирались его устроить, да всё времени не хватало. Чтобы не смотреть на эти "зарисовки из крестьянского быта", матушка вышла во двор, выясняя заодно готова ли карета. Я шагнула следом за ней, когда услышала истошное:

- Постойте, не уезжайте без меня! - Изабелла буквально летела по ступенькам вниз.

Я только успела крикнуть:

- Не спеши! - слова о том, что "без неё не уедем", застряли в горле.

Подолом своего платья Изабелла зацепила одну из корзин. Из опрокинувшейся плетёнки по всему полу разлетелись горошины.

По прихоти коварного Случая, моя сестра умудрилась наступить на круглые бобы, отчего, потеряв равновесие, упала. Причём лицом вниз. И при этом немного проехалась вперёд.

Всё произошло буквально за мгновения - вот Изабелла бежит по лестнице, а вот она уже лежит на полу.

Из кухни выскочили Жак с Матильдой, со двора прибежала матушка, даже гувернантка вышла из своей комнаты, любопытствуя...

Осторожно ступая среди горошин, я добралась до сестры и помогла ей подняться. Когда Изабелла подняла лицо, я едва удержалась от вскрика. На щеках и лбу краснели царапины. А матушка, в отличие от меня, всё же не удержалась и охнула.

Нужно ли говорить, что наш отъезд пришлось отложить?

Изабелла, пока ей обрабатывали ранки, безутешно рыдала, причитая, что уже никогда не сможет увидеть короля. Она заливалась горючими слезами, а моя мать всячески её утешала, обещая привезти всевозможные гостинцы. В итоге Изабелла утихомирилась, когда матушка клятвенно её заверила, что в следующем году повезёт её во дворец. Как она собирается претворить это в жизнь, я не знаю, но полагаю - задействует старые связи. В том, что она сдержит своё слово, у меня не было никаких сомнений.

Отъезд перенесли на завтра, ехать на ночь глядя, никто не собирался.

На следующий день в нашу многострадальную карету, которая загруженная простояла во дворе предыдущие несколько дней, запрягли лошадей, и мы, наконец, отправились в путь. Изабелла, с щеками вымазанными пахучей мазью и припухшими красными глазами, с крыльца наблюдала за нашим отъездом. Помахав ей на прощание, я откинулась на подушки сидений. Незаметно разглядывая матушку, заметила на её лице тщетно скрываемое удовлетворение. И я могла её понять - одной проблемой меньше. Весь этот месяц моя мать ломала голову над тем, как ей справиться с падчерицей. Теперь же она могла смело предстать перед любым Кристаллом Истины, и назвать вполне уважительную причину отсутствия девушки на балу. Так что, довольная сложившимися обстоятельствами, матушка откинулась на спинку сиденья, и прикрыла глаза.

Мы уже ехали часа три. Под мерный стук копыт я задремала, и проснулась от резкого возгласа матери.

Распахнув глаза, уставилась на неё, пытаясь понять, что я пропустила.

- Я забыла закрыть кабинет, - прошептала матушка, прижимая руку к губам.