Ты маг, вынимающий себя из шляпы Небытия и не имеющий ни малейшего представления о том, как тебе это удается.

Я располагаюсь на том, что выше моего понимания.

Я благодарен чуду Бытия.

В самом конце ты чувствуешь благодарность и восхищение, оттого что это не просто ничто, не тёмная ночь несуществования.

Я не знаю, что думаю, пока не услышу, что говорю, – не услышу слова, истекающие из моего Не-рта.

Требуется целая жизнь, чтобы убедить нас, что мы не знаем ничего, о чем можно было бы говорить.

Мистики подтверждают и завершают этот вывод, утверждая, что совершенное знание объекта высочайшего уровня – это знание, что он совершенно непостижим.

Первая задача объяснения – сделать таинственное обычным, но оно идёт дальше и делает обычное таинственным, и его работа не закончена, пока мы чувствуем, что знаем хоть что-то.

Только осознав наше полное невежество, мы преодолеваем его.

Сталкиваемся ли мы лицом к лицу, в симметричной связи – объект, противостоящий объекту, один выталкивает другой? Совсем наоборот. Здесь, где есть я, нет лица, нет ни частицы чего-либо, что могло бы держать тебя на расстоянии, противостоять твоему вторжению. Нравится ли мне это или нет, я так широко открыт тебе, что твоё лицо – моё, и другого у меня нет.

Эта абсолютная близость, бесконечно глубокая и полная, доставляющая огромное удовольствие – если у меня хватает смирения и мужества заметить её. Главное – осознание. Я всецело сознаю совершенство того, как ты даешь мне своё лицо и как я принимаю его.

Практическое отличие, которое это открытие придаёт твоим отношениям, огромно. Фактически, в конечном счёте, ты никак не связан с другим – ты и есть он.

Духовность, отрицающая общепризнанные находки современной науки на любых планах или отказывающаяся воспринимать их всерьёз и охотно принять к сведению, – это жалкое и отжившее свой век подобие духовности.

И наоборот, духовность, ощущающая в этих находках богатое, ценное и по-настоящему божественное откровение нашего времени и для нашего времени, нечто, что может помочь исправить наше незавидное положение, полна жизни.

Допуская, что наша современная наука обоснованна и до известной степени незаменима, я, тем не менее, утверждаю, что древняя мудрость зашла гораздо дальше, чем она в действительности более научна и разумна, чем когда-либо могла быть известная нам наука, которая фактически является её практическим и теоретическим дополнением.

Другими словами, я настаиваю, что западная объективная наука – лишь половина реальной науки (где другая половина – наука Субъекта, или Первого Лица) и что у нас неприятности, потому что мы принимаем её за целоё.

Нет ни судьбы, ни факторов, ни сил вне Первого Лица, которое есть я, действовавших против меня. Даже «отвратительнейшее» из того, что случилось со мной как с третьим лицом, на самом деле – моё глубокое намерение как Первого Лица.

Поэтому я говорю ДА! жизни, и это и есть истинное лекарство.

Это всегда кто-то другой, кого я боюсь и ненавижу, кому завидую и кого планирую уничтожить. Докажи мне, что существует план, на котором я есть ты и ты есть я, – и все аспекты нашего взаимного отчуждения исчезнут.

Здесь я наслаждаюсь твоим лицом как своим. Здесь я обладаю тобой как объектом и являюсь тобой как субъект, и так я перенимаю как твою внешность, так и твою реальность. Что может быть интимнее этой двойной близости?

Как я могу бояться тебя, который есть я сам?

Не удивительно, что главный Опыт отвергается так бесцеремонно, никого не привлекает и не внушает доверия: под поверхностью мы все жутко боимся своей Пустоты. Пока не начнёт проявляться её неистощимая и захватывающая дух благоприятность, она кажется не только бессмысленной, но и губительной, простым уничтожением.

Однако бояться не так уж плохо, при условии что от всех опасностей, стрессов и страхов мы укрываемся в одном прибежище – в этой несравненной Безопасности, в Месте, или Не-месте, в котором мы были всегда.

Мои мировые колёса не могут ни существовать, ни крутиться без этой недвижимой оси. В моём мировом теле нет органа, хотя бы вполовину столь же живого, как это субвитальное и субфизическое сердце сердец. Центральная пустота – это одновременно ключ, замочная скважина и дверь – ключ от Королевства, замочная скважина, ведущая в Страну Чудес, ушко иглы, которое есть врата Небес.

Через эту Точку входа я – во всём мире и весь мир – во мне. И если, войдя внутрь, я способен на многое, то это потому что способность означает пространство. Если я мыслящий тростник, то это потому что, подобно тростину, я полый внутри. Мыслю – следовательно, НЕ существую. И здравый смысл, вечно пытающийся спасти для меня какой-то жалкий скарб, лишь нарушает условия универсальной страховой политики, согласно которой тем, кто потерял всё, полагается неограниченная компенсация.

Твоя истинная природа – Парадокс, превосходящий все парадоксы: нет ничего, что бы не было тобой, и ничего, что было бы тобой, Осознающее Пространство является и не является своим содержимым, тебе всё равно и тебе не всё равно, ты контролируешь вещи и они просто случаются.

Возможно, это звучит глупо, но на самом деле это совершенная мудрость. И она работает.

Духовная жизнь – всегда парадокс. Единство противоположностей. Это всё равно что погнаться за двумя зайцами и поймать обоих.

Вы на пути Домой, и всю дорогу Домой вы сидите, задрав ноги, у огня божественной любви.

Страдание удивительно тем, что, принимая его, ты оказываешься по другую сторону – в покое, превосходящем всякое понимание. Некоторым людям представляется, что, увидев, Кто ты, ты больше не испытываешь страдания.

Напротив. В каком-то смысле всё совсем наоборот.

Ты берешь на себя всё.

Ты берешь на себя боль творения – не только человеческое страдание, но всю трагическую историю мира и страдание других существ, и не потому что ты такой святой или добрый. Просто у тебя нет выбора. Ты создан таким, и это единственный проход.

Я не говорю, заметь, что жизнь, сознательно проживаемая из подлинного Центра, будет безопасной или лишённой боли, легкой или неизменно радостной.

Настоящее приключение гораздо более сурово. Ты объемлешь страдания мира ничуть не меньше, чем его великолепие и восторг.

Истинная радость – не отбрасывающая тени и не знающая отговорок – приходит через огонь.

Можно сказать, что лекарство от страдания – это гомеопатия.

Решение любой проблемы, независимо от того, какая оно, в том, чтобы увидеть, чья она.

Не понять, почувствовать или подумать, у кого проблема, а фактически увидеть этого КОГО и ждать, что получится из этого видения. Это видение и ожидание доступно всегда, в чем бы ты ни нуждался.

Остальное не в твоих руках.

Смотри, смотри что происходит, и доверяй этому.

Доверяй: тот, Кто ты есть, найдет правильный ответ в нужное время.

Если мы посмотрим внимательно, то несомненно увидим, что созданы для любви.

Мы созданы открытыми, как пространство, способное вместить другого.

Тот, кто ощущает себя как пространство для другого, слушает, смотрит и уделяет внимание другому. И другой чувствует это внимание и заботу, ощущает свою нужность, потому что, в конце концов, если там, где ты, ничего нет – ни лица, ни вообще чего бы то ни было, тот другой оказывает тебе чудесную услугу, награждая тебя этой великолепной картиной.