— Да я даже не старалась, — сказала Кейт и услышала его смех. Обняла, поцеловала в нежные чувственные губы и забрала с собой в край, где были только счастье и радость.

11-ый Галактический сектор, Первое Отражение, Франция, замок Бражелон 1 апреля 1640 год

«Он висит посреди пустоты. Никто в нигде. Один. Опять. Ну почему он вспоминает все, только когда уже поздно что-либо менять?

Хотя постойте-ка! Что-то не похоже это место на его ненавистное нигде. Хм, тогда где он? И почему ему так хорошо? Что-то мелькнуло на краю сознания, но тут же пропало. Не понятно. Такой знакомый и любимый мерный стук сердца успокаивал и давал время на раздумья. Интересно. Но это же не его сердце! Очередная волна любви и преданности накатила на него. Ох, как здорово! Он соскучился по этому ощущению, и тут же захотел ответить тем же. Послал импульс в никуда. Тьфу, ерунда какая-то! Это вовсе не то, чего он хотел. Прислушался к себе и почувствовал тепло вокруг себя. Сосредоточился на нем. Горячая гладкая кожа около его губ, сердце под ухом, мускулистое тело под его руками и ногами. Любимый голос с легкой хрипотцой. Незыблемая вера, преданность и любовь. Его 10 в 1, чудо из чудес. Макс.»

…

— Я знаю, что ты вернешься ко мне. Давай же, братишка, просыпайся. Хватит меня мучить.

Кристоф открыл глаза и стал единственным существом во Вселенной, видевшим слезы в темно-зеленых глазах Макса. Душераздирающее зрелище! Властелин приподнялся на локтях, чувствуя друга всем телом, взял любимое лицо в руки и начал целовать, целовать, целовать, убирая соленые капли из глаз и возвращая в них знакомый блеск неунывающего оптимиста.

— Солнце мое, перестань. Я прошу тебя. Ну что случилось?

— На это раз ты все-таки напугал меня так, что я чуть не умер, Кристоф. Никогда не делай так больше! — Хрипло сказал Макс, перевернулся и прижал его к постели. Почувствовал руки графа в своих волосах и на секунду зажмурился от наслаждения. — Я так люблю тебя, тучка ты моя космическая!

— Я тоже люблю тебя, Макс. Но я не хочу об этом говорить, я хочу это чувствовать. — Улыбнулся Властелин и получил все, что хотел тут же, растворяясь в ласковых губах, сильных руках и пылающих ярким огнем чувствах Макса.

— Ого! Ну ты крут, дружище!

— Макс, ты как всегда, неподражаем. Интересно, слияние с тобой хоть когда-нибудь перестанет меня удивлять?

— Не дождешься! Я так редко бываю в твоей голове и так недолго купаюсь в твоей любви, что никогда не повторюсь.

— Пойдем, вместе окунемся в такие сказочные ощущения, что тебе и не снились.

— Не забудь вернуть меня обратно. Вряд ли я смогу соображать после того, что ты со мной сделаешь.

— Уговорил, солнце мое. Не забуду.

Кристоф лежал на широкой груди Макса и смотрел в его бесконечно счастливое лицо. Он все еще не вернулся из того мира, в котором они были с ним вместе. Отвел русую прядку с мужественного лица, провел по уху с изумрудом. Как же так получилось, что этот потрясающий человек смог так сильно полюбить его? Сумел понять и узнать так хорошо? Кристоф поцеловал шрам напротив сердца Макса. Только его биение и смогло вернуть его обратно. Любовь, дружба и бесконечная благодарность переливались в нем через край. Властелин почувствовал, что Макс приходит в себя, и улыбнулся, предвкушая его реакцию на белоснежные крылья за своей спиной.

— Ох ты ж! Ешкин кот, Кристоф! Нельзя же так со мной! Хоть бы предупредил. Твои крылья это просто безумие какое-то!

— Я старался. — Рассмеялся он, чувствуя невероятный восторг Макса. И начал спускаться губами по его груди и кубикам пресса все ниже, одновременно раскрывая крылья и поднимая их к голове друга.

— Ты что это удумал, Кристоф? Не надо… я же с ума сойду… остановись… я не… ты. О, Господи!

…

— Макс, меня всего трясет, когда ты так целуешь мои перья.

— Я чувствую. И мне это нравится до умопомрачения, но я дошел только до середины твоих волшебных крыльев, так что тебе придется потерпеть. И не надо меня подгонять, сейчас мы с тобой двигаемся к цели медленно. Но я могу сделать кое-что, чтобы ты был готов продолжить наше неспешное путешествие с новыми силами.

— Солнце мое, что ты… я не хочу один… но… это невыносимо… это… Макс…!

— Тсс, ты прекрасен, Ангел. Я не буду останавливаться, не переживай. Когда я дойду до конца твоих крыльев, мы попадем в рай вместе.

…

— Пять часов безостановочного и безоблачного счастья, Кристоф! Такнас еще никогда не колбасило. Мне придется заняться своей физической подготовкой. На будущее, а то мало ли!

— Макс, ты неисправим. У тебя отличная подготовка, поверь мне. Лучше не бывает. Я так понимаю, мы в Бражелоне в твоих покоях?

— Ага. Аудиторы тебя здесь не видят. Ты был в такой жуткой отключке целых две недели, что я, каюсь, пару раз даже всплакнул. На второй раз ты меня и застукал.

— Ты чудо из чудес, Макс. Спасибо, что был со мной все это время.

— Это было непросто, ведь Доминика в этот раз со мной не было! Знаешь, он все-таки совершенно гениальный сукин сын.

— Я знаю. Какая из его придумок привела в восторг тебя?

— Когда мы удирали с Красной Планеты, ты был ну просто никакой, как и я. Рогос ткнул на кнопку экстренного гиперпрыжка, и знаешь, что произошло? Голландец проследовал заложенным в него маршрутом через 12 Секторов, Черные Дыры и прочую красоту самостоятельно и притащил нас сюда за восемь часов!

— Фантастика! Но мне почему-то кажется, что Дом сделал еще что-то, гораздо более важное, чем это. Только вот я никак не могу вспомнить, что именно. И вообще, я вроде как Бог и все такое, но у меня стойкое ощущение, что половины меня как бы нет. Ты понимаешь, о чем я?

— Эмм, как тебе сказать…

— Макс. А ну, посмотри на меня. Что со мной? Не отводи глаза, солнце мое, не надо. Мы со всем разберемся, я тебе обещаю.

— Поклянись мне своей лю…эмм, а чем вообще можно заставить поклясться Властелина всего сущего?

— Даже не знаю.

— Ладно. Пообещай мне, что после того как я тебе скажу, ты пять минут будешь просто лежать со мной в обнимку и слушать, как стучит мое сердце. Идет?

— Хорошо. Я обещаю. Все так плохо?

— И даже хуже. Пойдем на наш маяк, дружище.

…

— Дышим, Кристоф. Вдох-Выдох. Давай, любовь моя. Ты мне обещал, помнишь?

— Я…не… могу… жить… без… нее… Отпусти меня..

— Пять минут. Пока прошла только одна. И твое сердце уже восстановилось, хорошо быть Властелином, правда? Послушай меня. Ты итак сделал невозможное, когда вернулся сюда к нам, поэтому все остальное для тебя будет легче легкого.

— Я… задыхаюсь… без… нее..

— Э, братец, ну-ка перестань! Вдох-Выдох!

— Я… умер… без нее. Я… чувствую… это… Меня… больше нет… Все… рушится..

— Ничего мы разрушать не будем. Куда? Лежи, где лежал, я кому говорю!? Вот так, хороший мальчик. Слушай мое сердце. Ты здесь, со мной, а не где-то там еще, слышишь, Властелин?

— Невыносимо… мне не нужен… ее клон… Мне нужна только она!

— Тсс, тихо. Я знаю, Кристоф. Диана нужна такой, какая она есть, всем нам троим, помнишь? Тебе, Доминику и мне. Сейчас мы все трое живы и отлично себя чувствуем, так?

— Нет. Да. Я не уверен.

— Перестань, братишка! Если бы ты не чувствовал ее присутствие, то вряд ли бы мы смогли с тобой так отжигать.

— В этом есть смысл. Смысл есть, а феникса на моем запястье нет, и Дианы тоже.

— Значит, ты должен собраться с мыслями и ее найти. Или собрать. Или еще что-нибудь. Тебе лучше знать! Доминик звонит каждый день и рычит, что если в ближайшее время ты не придешь в себя и не вернешь жену домой, он оторвет тебе твою бессмертную голову, найдет Диану сам и тебе не отдаст.

— Что? Так и говорит?

— Да! Что это значит, ты можешь спросить у него, а можешь догадаться сам.

— Я лучше сам.

— Я так и подумал. Вселенская гордость и все такое. Я знал, что ты так ответишь. Но советую тебе думать быстрее, потому что, во-первых, я за нее очень переживаю, а во-вторых, дела снаружи не ахти.