Молодежь выходит на «Каироли», и они остаются вдвоем. В пустом вагоне между ними разгорается невидимый огонь, но оба молчат. Как будто слова могут разрушить эротические чары.
Они одновременно встают, чтобы выйти. Как он узнал, что это ее остановка? Она подходит к двери, чувствуя: он стоит прямо у нее за спиной. Когда поезд подкатывает к самой «Кадорна», он тянет ее за руку в перчатке и разворачивает лицом к себе. Его губы впиваются в ее уста. Идеальный поцелуй, как в кино. Когда поезд останавливается, она падает ему на грудь. От него исходит аромат «Булгари», сильный, правильный и притягательный. Двери разъезжаются, и они вместе, держась за руки, выходят на платформу. Не сказано ни слова. Они не нуждаются в этом: за время волшебного путешествия их глаза уже обо всем договорились. Не отпуская рук, они проходят по платформе, поднимаются на эскалаторе, минуя турникеты, и выходят в ненастную мартовскую ночь. Дождь льет потоками, но это только добавляет эротизма мгновению. Он кладет руку ей на плечи, защищая от дождя, и вместе с ней бежит по улице, позволяя увести себя туда, куда ей хочется.
Оказавшись в ее квартире, они снова целуются. На этот раз прижимаются друг к другу, сквозь мокрую одежду познавая формы тел. Он, вздохнув, отступает от нее на шаг, когда она стягивает влажные перчатки, сбрасывает пальто на пол и начинает расстегивать блузку. Она предполагала, что он заговорит, но он словно прочитал ее мысли. Не надо слов. Не надо ничего фальшивого, пусть будет одно слепое желание. Тео только поднимает бровь, и все, что было у него на уме, становится понятным без слов. Он сбрасывает куртку. Валентина мысленно отмечает, что, несмотря на пыл, он аккуратно повесил ее на спинку стула и только после этого начал расстегивать рубашку. «Ах, – довольно подумала она, – этот мужчина привык к порядку». Белесый жар поднимается между ними, как летняя зыбка, пока они, раздеваясь, пожирают друг друга глазами, еще не прикасаясь, дразнят друг друга предвкушением соединения обнаженных тел.
Они не торопятся, наслаждаясь прелюдией, подобной смелому, чувственному танцу. Он выдергивает из-за пояса рубашку и стягивает ее через голову. Она в ответ сбрасывает блузку. Потом медленно расстегивает бюстгальтер, позволяя этому предмету нижнего белья упасть на пол. Она видит, как его тело напрягается, слышит, как учащается его дыхание. Сквозь брюки заметна его эрекция, и ее тело тут же откликается томлением внизу живота. Не нужно было этого делать. Раздеваться перед незнакомцем, сулить ему секс. Они ведь даже не представились. И все же именно спонтанность происходящего заводит ее больше всего. Сегодня с этим мужчиной она действительно может забыть обо всем. Расстегнув молнию юбки и пошевелив бедрами, она сбрасывает ее и остается перед ним в одних трусиках и чулках, пристегнутых к поясу. Он оценивающе обводит ее взглядом, уголки его губ ползут вверх, глаза теплеют. Он расстегивает брюки, соскальзывающие на пол. Его плоть отчетливо выпирает сквозь мягкую ткань трусов-боксеров, и ее охватывает желание дотронуться до него. Почувствовать запах. Ощутить внутри себя этого воображаемого мужчину из двадцатых, ожившего в ее собственном немом кино. Заметив капельки дождя у него на груди, она смело к нему приближается, наклонившись, слизывает дождинки с его кожи. Он берет ее за плечо и прижимает к себе так, что она животом чувствует его возбужденный орган. Он гораздо выше ее, и это заводит еще сильнее. Ей хочется подпрыгнуть и повиснуть на нем, чтобы он опустился и прижал ее к полу своими длинными мускулистыми ногами.
Они трутся друг о друга, согревая мокрую, замерзшую кожу. Его молчание опьяняет, он словно знает, что разговор разрушит страсть, объединившую их. Она чувствует себя так, будто стала другой женщиной, все, что было для нее привычным, исчезло, и теперь ее разжигают абсолютное счастье и желание. Что заставляет ее так вести себя? Общее романтическое настроение, как будто она в самом деле стала героиней фильма, или же в ней пульсировал зов плоти, распалившейся от сознания того, что она поступает так, как не до́лжно делать порядочной женщине? Ответа Валентина не знает. Да и ей все равно.
Она берет его за руку и ведет в спальню, двигаясь спиной вперед и мягко ступая на разбросанную по полу одежду. Он послушно следует за ней, а оказавшись в спальне, поднимает ее и несет к кровати. Это так романтично, что у нее перехватывает дыхание. Ни один мужчина еще не носил ее так.
Он бережно кладет Валентину на кровать и опускается на колени рядом, склонившись над ней. Гладит ее кончиками пальцев, и она, не удержавшись, издает громкий, грудной вздох, заставляющий ее чувствовать себя так, будто до этого она всю жизнь дышала неправильно. Он отстегивает ее чулки от пояса и скатывает их по ногам. Она видит, что он получает удовольствие от этого редкого ныне ритуала. Сейчас мало кто из девушек носит чулки. Указательным пальцем он поддевает ее стринги, вдруг потянув их с такой невероятной силой, что они рвутся пополам. Напряжение нарастает, когда он берет ее в руки, поднимает, и они снова сливаются в поцелуе. Их теперь уже разгоряченные тела соединяются, и сердце ее едва не останавливается. Под внешней цивилизованной оболочкой этого мужчины скрывался тигр. Кожа ее поет от наслаждения, когда он прикасается к ней, как будто им судьбой предначертано встретиться, словно сегодня вечером ожила некая сила, что привела их обоих в одно и то же время в тот вагон миланского метро. Нелепая мысль, но прекрасная фантазия.
Его рот накрывает ее уста. Какой сладкий, правильный вкус. Она опускает руки и через ткань трусов берет в ладонь его пенис. Она хочет его, сейчас, немедленно, пока чары не развеялись. Продолжая его целовать, она протягивает руку к прикроватному столику и достает презерватив в упаковке. Потом, слегка отстраняясь, находит его руку и вкладывает в нее квадратик. Ей нужно знать, что и он этого хочет. Он понимающе улыбается. Конечно, джентльмен не станет задавать вопросов. Он садится, надевает презерватив, она наблюдает за ним, тая от предвкушения. А потом он хватает ее и перекатывается на спину так, что она оказывается на нем. Она берет его пенис обеими руками, наклонившись, прижимается губами ко рту Тео и вводит член в себя.
Последний раз она занималась любовью пару месяцев назад, и все же мгновенно поняла, что такого с ней никогда не было. Возможно, столь невероятные ощущения вызваны тем, что она даже не знает, кто он. Насколько этот человек верит ей? Насколько она верит ему? Это безрассудство! Она приподнялась и на какое-то время замерла над ним, прежде чем сесть на него снова. Он протянул к ней руки, накрыл ими ее грудь. Рот его слегка приоткрыт, за зубами мелькает язык.
Сначала она подумала, что он кончит в нее, и ей это было бы приятно, но сама она так и не достигла бы оргазма. По крайней мере до сих пор, когда партнер был в презервативе, у нее это не получалось, и особенно когда она спала с кем-то в первый раз. Но сейчас с ней происходит нечто необыкновенное. Он не спешит получить все и сразу. Он взял ее за руки и начал водить вверх-вниз, прижимаясь своими бедрами к ее и заставляя двигаться на нем все быстрее и быстрее. Все глубже и глубже проникает он в нее, снова и снова. Еще никогда она не занималась любовью так долго. Они опять перекатились, и теперь он оказался сверху. Она почувствовала, что задрожала. Возможно ли? На коже ее выступил пот, она приблизилась к той грани, за которой теряется власть над собственным телом. Край этой пропасти был уже совсем близок, еще немного, вот-вот… Он наклонился, зубами зажал ее сосок, сделал еще один толчок внутри нее, и вдруг, к своему неимоверному изумлению, она осознала, что кончает, бьется на его затвердевшем члене. Она смотрит ему в глаза, теперь почти черные, заглядывающие прямо ей в душу, чистые, словно ониксы. Он судорожно открывает рот, соединяясь с нею в оргазме, падает на нее, их тела сплавляются воедино.
Все те несколько встреч на одну ночь, до сих пор случавшиеся в жизни Валентины, оставили горький осадок. Она даже испытывала нечто вроде стыда, когда, после того как дело было сделано, пыталась побыстрее избавиться от парня, не сильно-то и обидев его своей холодностью. Но на этот раз все было по-другому. Что на нее нашло? Что это за волшебство? Похоже, он находил ее такой же соблазнительной, каким сам казался ей, потому что после первого раза они не заснули и даже не поговорили, а сразу начали все заново. «Как ему это удалось, – поражается она. – Он что, какой-то супермен?» В ту первую ночь они еще много раз занимались любовью. За эти восемь часов они как будто успели изучить тела друг друга, каждую клеточку. Она снизу и она сверху. Стоя. Сидя на нем, спиной к нему, когда он сжимает ее грудь. Стоя перед ним на коленях, когда он берет ее сзади. В кухне на стуле, когда она пошла принести воды, а он последовал за ней. Лежа на полу в коридоре, когда шли обратно. Утром в душе, прижимаясь друг к другу. Вся эта страсть казалась ей знакомой, хотя она даже не знала его имени.
