И вот вчера с ней связался Алик Хоган. Казимир получил инструкции с одноразового адреса и сел в поезд до Рио. Его следующие действия вызвали у нее замешательство. Казимир посетил древнюю обсерваторию в Андах и сра­зу же отправился в обратный путь. Уединенное местоположение обсерватории лишило их возможности проникнуть внутрь и узнать, что он получил. Неза­метно проследить за его внедорожником на тропе в горах тоже было очень не­легко.

Поверхностное исследование киберсферы показало, что обсерватория обслу­живала ассоциацию университетов и финансировалась из многих корпоратив­ных, правительственных и образовательных фондов. В данный момент опера­тивники флота уже окружили заведение и ждали приказа войти внутрь. Но только после того, как Казимир доставит посылку по назначению.

Масштаб и очевидная важность происходящего послужили Джастине от­личным предлогом лично отправиться в Лос-Анджелес в сопровождении двух телохранителей из службы безопасности сената. Алик Хоган сам руководил операцией, хотя и не мог не прислушиваться к ее мнению.

Кольцевой поезд вышел из Рио, сенатор, — доложил Хоган. — Теперь ждать осталось уже недолго.

Хорошо.

Из вагона он сразу отправил сообщение на одноразовый адрес. Оператив­ник Хранителей, возвращающийся с Октиера, сделал то же самое. По всей ви­димости, это их стандартная процедура.

Вы считаете, что Казимир Макфостер выйдет здесь?

Весьма вероятно. Но у меня достаточно людей, чтобы проследить за ним, куда бы он ни направился. Не беспокойтесь, сенатор, он от нас не уйдет.

Рада это слышать.

Она слегка кивнула ему, позволяя отойти. Хоган с натянутой улыбкой воз­вратился к своей команде. Все его служащие не отрываясь следили за монито­рами и что-то негромко говорили оперативникам.

На этот раз все было не так, как при Пауле Мио: руководители операции учли все возможные мелочи. На самой станции «ЛА-Галактик» и вокруг нее дежурило больше сотни оперативников, готовых сопровождать Казимира до места передачи посылки, где бы оно ни находилось. Их размещение заняло целых два дня, исключив возможность демаскировки. Тарло считал, что про­шлая неудача была связана с тем, что Хранители внедрились в службы «ЛА- Галактик» и получили доступ к специализированным каналам коммуникации с самыми современными глубоко засекреченными кодами. При таких техниче­ских возможностях они еще до конца года смогут завладеть всем Содружеством.

Джастина подключилась к внутренней сети ККТ и увидела, как кольцевой поезд прошел через переход между Рио и Мехико.

Казимир вышел из вагона в терминале Карральво станции «ЛА-Галактик». День был в самом разгаре. Солнечный свет беспрепятственно проникал в огром­ные полукруглые окна, сияя на отшлифованных колоннах. Он прошел до кон­ца перрона и стал спускаться по изогнутому пандусу, чувствуя через подошвы знакомую дрожь от проходящих через гигантское здание поездов. Движение составов восстановилось почти до обычного уровня, хотя толпы пассажиров в центральном вестибюле заметно уменьшились.

В конце пандуса он медленно оглянулся, словно не зная, куда повернуть. Никто не обращал на него внимания. Предупреждения об опасности от Храни­телей не поступало ни визуально, ни через киберсферу.

«Наверное, я становлюсь чересчур подозрительным», — подумал он.

Казимир направился через вестибюль к восьмому выходу, где снаружи на­ходилась стоянка такси. Еще четверть часа — и он с триумфом вернется в кон­тору «Макс-транзит» и отдаст мемокристалл с информацией с Марса. Он едва удержался, чтобы не похлопать рукой по потайному карману на ремне, где был спрятан крошечный диск.

С уверенной улыбкой на лице он стал проталкиваться через толпу пассажи­ров, суетившихся в главном зале станции. Благодаря ему Хранители смогут сделать еще один важный шаг, приближающий отмщение Дальней. Лишь один раз он свернул с пути борьбы ради той ночи в Доме Тюльпанов. Но он не жалел об этом. Брюс понял бы его, как никто другой. Джастина давно стала частью его самого. Без нее нет смысла жить, ради нее он согласен идти на любой риск. А той ночью, когда он ее увидел, время, казалось, повернуло вспять. Она со­хранила свое чувство к нему, и это представлялось Казимиру чудом, о котором он даже не смел просить Небеса.

Но чудо свершилось, истинное чудо. Она испытывала к нему те же чувства, что и он к ней. Казимир еще сильнее укрепился в своих намерениях избавить Вселенную от Звездного Странника — хотя бы только ради Джастины. Он хотел, чтобы между ними исчезли все преграды. Каким бы замечательным стал этот мир. Каким невероятным и чудесным могло быть их будущее.

До стоянки такси оставалось около двухсот метров, когда у выхода на ше­стую платформу он увидел стоящего мужчину. Что-то в нем… Аккуратно под­стриженные волосы, молодой, около двадцати лет, как и сам Казимир, в обыч­ном синем пиджаке поверх кремовой рубашки. Он стоял — совершенно спо­койно и естественно — с портативным модулем в руке, читая что-то на развернутом экране. С этой позиции, если бы ему вздумалось поднять голову, молодой человек мог видеть всех, кто пересекал вестибюль. Он вполне мог быть обычным горожанином. Но что-то в его профиле заставило Казимира замедлить шаг. Он показался ему странно знакомым. Давние воспоминания всколыхнулись с такой силой, что Казимир ощутил физическую боль и со­дрогнулся всем телом.

Казимир остановился, его глаза заволокло слезами.

Нет, — беззвучно прошептал он.

Он хотел было сделать шаг, но ноги не слушались.

Молодой человек поднял взгляд от экрана и посмотрел прямо на Казимира.

Брюс, — выдохнул Казимир. — Это ты.

Он шагнул вперед, не обращая внимания на проходящих между ними людей. Это был он, в самом деле он. Брюс Макфостер, как ни в чем не бывало, стоял на станции «ЛА-Галактик». Каждый день Казимир, как только закрывал глаза, видел огромного скакуна, перекатывающегося по беззащитному телу Брюса. И вот Брюс Макфостер стоит перед ним, живой.

Брюс! — Казимир сделал еще пару шагов. — Господи, Брюс, это же я, Каз!

Брюс, не сводя с него глаз, неторопливым движением убрал в карман свой модуль.

Казимир бросился ему навстречу, раскинув руки.

Брюс!

Люди шарахнулись в стороны, освобождая ему дорогу.

Брюс Макфостер поднял правую руку. В ней был какой-то предмет. Выле­тела вспышка…

Казимир не почувствовал боли. Он ничего не почувствовал. На мгновение все погрузилось в темноту. А потом он увидел далекий белый бетонный потолок терминала Карральво. Он не мог пошевелиться, вокруг стало очень тихо.

Брюс?

Над ним склонились лица, но ему не удалось их рассмотреть. Свет начал угасать. Казимир попытался улыбнуться. Он наконец понял, что умирает. Но это не имело значения, потому что в его жизни была…

Джастина…

Его виртуальная рука дотянулась до иконки с ее именем.

Джастина, мне так жаль…

Прежде чем свет окончательно померк, он успел увидеть ее ласковую, все­прощающую улыбку.

Камера слежения повернулась, чтобы запечатлеть человека, на которого с таким ликующим изумлением уставился Казимир. В этот момент Джастина не сдержала крик. В зале ожидания «ЛА-Галактик» стоял убийца ее брата. Она увидела, как он неторопливо поднял руку и выстрелил из пистолета. Ионный луч разорвал грудь Казимира, выбросив ужасный фонтан крови и обожженной плоти. Тело отлетело почти на пять метров и ничком упало на пол. От ужасного потрясения Джастина задохнулась и едва не потеряла со­знание.

Кабинет наполнился взволнованными возгласами. Разъяренный и испуган­ный Алик Хоган, едва не плача, выкрикивал приказы организовать погоню на станции. Сжатые кулаки мелькали в опасной близости от экранов, словно он хотел сокрушить врага через канал связи. Изображения пошли стремительным потоком. Прозвучало еще несколько выстрелов. Из динамиков послышались пронзительные испуганные крики пассажиров.

К Джастине вернулась способность дышать. Долгий судорожный вдох с тру­дом протолкнул воздух по сведенному спазмом горлу. На одном из экранов все еще оставалось изображение изуродованного тела Казимира.