Он отвернулся к морю. При полном увеличении на горизонте были разли­чимы три острова, но насчет расстояний он был не уверен. Если острова по размеру такие же, как этот, они находятся почти в ста километрах. Но при том что он смотрит с высоты всего в пару ярдов, на планете, сравнимой с Землей, они должны были бы скрыться за горизонтом. Вероятно, этот мир был не мень­ше, чем Сильверглейд.

А где это? — расстроенным тоном спросил Орион.

Я не знаю. Возможно, за той облачной грядой, которую мы заметили с другой стороны острова.

Ты не знаешь наверняка.

Нет, не знаю, — отрезал Оззи. — Я вообще не понимаю, что это за мир.

Прости, Оззи, — виновато произнес Орион. — Я просто думал… Обычно ты все знаешь.

Что ж, сейчас это не так, и выяснять истину придется всем вместе.

Он приказал эл-дворецкому отыскать в памяти все файлы, относящиеся к кораблестроению.

Воды Тринебы оставались холодными даже в середине лета. Озеро, каждой весной наполняемое талыми водами и достаточно глубокое, чтобы не пропускать солнечный свет в нижние слои воды, ревностно хранило свою прохладу. Марк в утепленном гидрокостюме парил среди великолепных отростков, завитков и арок кораллов главного рифа. К настоящему времени морские биологи иден­тифицировали семьдесят две разновидности кораллов, и каждый год к ним добавлялись все новые и новые виды. Они варьировались от самых распростра­ненных драконьих хребтов с их длинными аметистовыми и янтарными купола­ми до бежевых ореховых скорлупок размером с прибрежную гальку. Из ярко- оранжевых лужаек стелющихся по дну кораллов возвышались рога единорога с чрезвычайно острыми концами. Марк с удовлетворением отметил, что Барри держится от них на почтительном расстоянии. Слишком много людей пытались проверить, такие ли они острые, какими кажутся. Даже самый плотный гидро­костюм не защищал пальцы и ладони пловцов, и в главный госпиталь Рэндта- уна ежегодно поступали десятки раненых туристов.

Барри поймал его взгляд и сложил в кольцо указательный и большой паль­цы правой руки, давая понять, что у него все в порядке. Марк помахал ему в ответ рукой. Вслед их медленно проплывающим теням негромко дребезжали любопытные синие кольчатые змеи, прятавшиеся в трещинах между камнями. Мохнатые крабы сплошным ковром усеивали рифы, и их выпуклые зеленоватые глаза синхронно поворачивались, словно колоски молодой пшеницы под легким ветерком. Вокруг в непрерывном калейдоскопе кружились рыбки — тысячи ярких мерцающих созданий, непрерывно шевелящих иглами и шипами, при помощи которых они двигались, описывая невообразимые зигзаги. Рыбы также различались своими размерами — от юрких афривебов не длиннее мизинца до неповоротливых золотисто-коричневых маунди, превосходивших ростом людей и неуклюже толкавшихся в более глубоких впадинах. Стайка пугливых молоч­но-белых сторожевиков скользнула прямо перед очками Марка, и он протянул к ним руку. Рыбки величиной с ладонь как по команде прижали свои колючки и унеслись прочь.

Барри медленно кувыркался в воде, ритмично перебирая ластами. В обеих руках он держал пригоршни высушенных местных насекомых и время от вре­мени растирал их между пальцев, приманивая обитателей моря. Рыбки следо­вали за ним, образуя двойную спираль. Поедая крошечные обломки насекомых, они начинали светиться изнутри благодаря уникальному устройству пищева­рительного тракта. На фоне темного дна это зрелище напоминало светящийся хвост медленно кружащейся кометы.

Напоследок Барри хлопнул ладонями, стряхивая остатки корма, и светящи­еся рыбы образовали вокруг него красочную галактику.

Марк с гордостью улыбнулся под дыхательной маской. Именно таким он хотел видеть своего сына: счастливым, здоровым и уверенным. Барри прекрас­но развивался в этом мире, а Марк все реже вспоминал Августу. Его дети тоже уже почти не говорили о проведенных там днях, и даже Лиз все реже звонила своим друзьям, а сам Марк месяцами не общался с отцом.

Стая рыб потемнела и уплыла в поисках нового корма, и тогда Марк энер­гично взмахнул ластами и приблизился к сыну. Его виртуальный таймер от­считал уже сорок минут подводной прогулки над рифом. Он указал рукой на поверхность. Барри неохотно кивнул и подал знак, что понял его.

Они вынырнули в теплый солнечный свет и тотчас прищурились, отыскивая свою лодку. Катамаран оказался в ста пятидесяти метрах, и Лиз с кормы по­махала им рукой. Марк снял дыхательную маску.

Неплохо поплавали. Тебе бы лучше надуть свой жилет.

Папа, я прекрасно себя чувствую.

А я нет. Впусти немного воздуха, порадуй маму.

Ладно, согласен.

Марк нажал кнопку на плече сына, и его спасательный жилет увеличился в объеме, натянув ткань гидрокостюма. Марк и Барри перевернулись на спины и заработали ластами.

Сэнди все еще плавала в маске вместе с Элли, своей подружкой из семьи Данбаванд. Лидия с двумя сыновьями, Уиллом и Эдом, уже была на борту и споласкивала свое снаряжение. Дэвид и Лиз на средней палубе готовили обед.

При виде головы Барри у кормового трапа Панда залилась радостным лаем.

Стой, — крикнула ей Лиз, опасаясь, что собака снова прыгнет в воду.

Барри вскарабкался на трап и снял ласты.

Ты скучала по мне? — спросил он Панду. — Правда скучала?

Барри почти в обнимку с собакой поднялся по металлическому трапу и про­тянул руку за вареным яйцом, приготовленным Лиз для салата.

Сначала вымойся и обсохни, — одернула его мать.

Марк помог Сэнди подняться на катамаран. Девочка сняла маску и радост­но улыбнулась.

Папа, там внизу я видела грога. Огромного.

Она широко развела руки, показывая размер рыбы.

Это здорово, дорогая, — сказал он, снимая свои ласты. — А ты не забыла намазаться кремом, прежде чем прыгнуть в воду?

Нет, папа, — она энергично завертела головой.

Кожа Сэнди была темнее, чем у него самого, но Марку казалось, что сейчас она немного покраснела на руках и шее.

Давай-ка намажемся лосьоном после загара, ладно?

Девочка с готовностью согласилась.

Не надо было вам так долго плавать, — упрекнула его Лиз, когда Марк присел у стола и стал смазывать спину Сэнди. — Я уже начала беспокоиться. Смотрите, как далеко вы отплыли от лодки.

Но, мама, сегодня вода чистая, как никогда, — запротестовал Барри. — Все видно на мили вокруг. Раньше такого никогда не было.

Марк беспомощно усмехнулся жене. Как можно удержать ребенка от такого удовольствия? Лиз возмущенно махнула рукой и снова занялась салатом.

Катамаран принадлежал Дэвиду и Лидии — в летние месяцы они исследо­вали на нем маленькие пещеры и заливы на берегах озера Трине-ба. Зимой он стоял на причале в яхт-клубе Рэндтауна, и Дэвид часами занимался покраской и подготовкой снастей к новому сезону. Марку очень нравилось это судно, и он уже подумывал о приобретении катамарана для своей семьи. Пока еще они не могли себе этого позволить, но, подобно собаке и внедорожнику, катер был почти необходимой частью образа жизни всех, кто обитал в Рэндтауне посто­янно.

Наконец все приняли душ, обсохли и уселись обедать, а электронные муску­лы катамарана распустили паруса и направили судно к крошечному коническо­му атоллу в самой глубокой части озера. Взрослые обещали детям добраться туда после обеда, чтобы посмотреть, не надулись ли цветы-шары — их ежегод­ное цветение широко праздновалось в Рэндтауне парадами и вечерними барбе­кю на берегу озера.

В ассоциации виноградарей не отмечено падения спроса, — сказал Дэвид, когда дети с мороженым и ягодами лилин удалились на корму. Я был на общей встрече вчера вечером. Марк, тебе тоже стоило бы туда сходить.

Не уверен, что меня там ждут.

Не будь таким параноиком, — засмеялась Лидия. — Ты не успел просла­виться в тот вечер, просто заслужил пару минут внимания. Сейчас все новост­ные программы посвящены убийству Бурнелли.

Эта Барон до сих пор считает, что в Рэндтауне живут нелюди.

В окрестностях Рэндтауна и в самом городе люди были обеспокоены репор­тажем Барон и тем, как это отразится на экономике района. До сих пор ничего плохого не произошло: после пяти дней противостояния грузовики Флота от­ступили, и автобусы продолжили возить туристов в город — в конце концов, путевки на лето были приобретены заблаговременно, и отказываться было уже поздно. Все покажет следующий сезон. Подавляющее большинство приезжих поздравляло жителей города с победой, а об интервью Марка скромно умалчи­вало. Тем временем фермеры гадали, что будет с импортом вина и продуктов органического земледелия.