При помощи виртуальной руки Оззи включил программу перевода в порта­тивном модуле.

Точи, нам надо улучшить способ общения. Я бы хотел, чтобы ты поговорил с моим устройством.

Согласен. У меня тоже имеются электронные устройства, и я хочу их включить.

Отлично, давай приступим.

Массивный чужак вытянул свой живой манипулятор назад и вытащил одну из тяжелых сумок, привязанных к спине. Оззи тем временем извлек из груды своего имущества несколько сенсорных инструментов и стал их включать.

Господи, а я чуть не оставил все это в Ледяной Крепости, — пробормо­тал он.

Что это? — спросил мальчик.

Стандартный набор для первого контакта. Анализатор минералов, резо­нансный сканер, электромагнитный спектральный монитор, микрорадар, маг­нитометр. Эти приборы расскажут нам об окружающем мире.

А чем это нам поможет?

Еще не знаю, старик. Зависит от того, что мы найдем. Но это место от­личается от всех, где мы побывали. Сильфены не зря прекратили свои шутки с электричеством.

Ты думаешь… — Орион помолчал, с любопытством оглядываясь по сто­ронам. — Это конец дороги, Оззи?

Оззи едва не прикрикнул на него, чтобы парень не болтал глупостей, но его остановила собственная неуверенность.

Не знаю, но я ожидал бы чего-то более изысканного. — Он обвел жестом холмистый пейзаж. — Это больше похоже на тупик.

Вот и я так подумал, — уныло ответил Орион.

В виртуальном поле зрения начали появляться таблицы с результатами анализа данных, но Оззи, не обращая на них внимания, обнял мальчика.

Тупика быть не может, старик.

Хорошо.

Оззи сосредоточился на информации. При этом он заметил, что Точи тоже включил несколько электронных устройств. Поверхностное сканирование по­казало, что это были датчики и анализаторы, не слишком сильно отличавшиеся от его собственных приборов. Странно, но эта планета, по-видимому, не имела магнитного поля, а уровень нейтрино тем не менее был чуть выше среднего. Картина местных квантовых полей значительно отличалась от стандартной, но искажений, указывающих на открытие червоточины, не наблюдалось. Оззи решил, что это был остаточный эффект после торможения электронов.

Странно, но не слишком, — тихо пробормотал он.

Оззи, а что это в небе?

Модульное устройство Оззи перевело его вопрос и Точи тоже. Чужак ото­рвался от своих приборов и проследил взглядом за рукой мальчика. Оззи тоже поднял голову и прищурился. Поперек солнца, словно легкое облако на очень большой высоте, проходила изогнутая серебристая полоса. Зрительные встав­ки усилили фильтры до предела, и тогда Оззи изменил свое мнение. Незави­симо от степени увеличения мерцающая серебристая кривая не изменялась — у планеты имелось кольцо. Он проследил его взглядом и при помощи обоих устройств загрузил изображение. Видимое мерцание в облаке на самом деле оказалось тысячами крошечных пылинок. В голове мелькнула мысль о различии их состава с остальной частью кольца. Затем он перевел взгляд на то место, где облако должно было пересекать солнце. Но его там не было. И масштаб снова сильно изменился.

Черт меня побери! — буркнул Оззи.

Из того, что он увидел, получалось, что газовое кольцо охватывало и солнце . тоже — это означало, что планета, на которой они оказались, вращалась внутри кольца.

Я знаю, что это за место, — в изумлении воскликнул он.

Что? — выпалил Орион. — Откуда?

Оззи нервно рассмеялся.

Мне рассказывал о нем один человек, бродивший по тропам сильфенов. Он говорил, что посещал артефакты, названные древесными рифами. Они па­рили в туманности из атмосферного газа. И знаешь, я всегда считал его истории сущей чушью. Надо бы перед ним извиниться.

А кто это, Оззи? Кто побывал здесь?

Один чудак, по имени Брэдли Йоханссон.

После пятиминутной поездки поезд остановился у двадцать девятой плат­формы третьего пассажирского терминала станции ККТ Сиэтла. Стиг Максобел, выйдя из вагона, попросил эл-дворецкого узнать, с какой платформы отправ­лялся кольцевой поезд до Лос-Анджелеса, его следующего пункта в трансземной поездке. Оказалось, что все кольцевые поезда уходят со второй платформы, и Стиг прыгнул в маленький вагончик монорельсовой дороги, соединявшей терминалы. Состав плавно скользил по поднятому над землей пути над гигант­ской сортировочной станцией, раскинувшейся к востоку от Сиэтла. Внизу из грузового перехода выкатывались километровые товарные поезда, пришедшие с Байовара, одного из миров Большой Дюжины, напрямую соединенного с Си­этлом. Экспрессы, следовавшие во все уголки Содружества, пролетали по маг­нитным рельсам, словно разгоняющиеся перед взлетом самолеты. С южной стороны был виден длинный ряд арочных проемов переходов, отбрасывающих на бетонное покрытие голубоватые блики. Кроме Байонара, станция ККТ Си­этла служила транспортным узлом еще для двадцати семи миров первой зоны космоса, и через нее проходили колоссальные потоки грузов и пассажиров. Тысячи ежедневно следовавших через станцию составов поддерживали колос­сальную коммерческую сеть и обеспечивали поддержку высокотехнологичной исследовательской и промышленной баз.

Стиг уселся в конце цилиндрического вагона монорельса, быстро отскани­ровал всех попутчиков и передал их изображения в базовую память. Модуль на запястье провел сравнительный анализ с тысячами других изображений, на­копленных с тех пор, как Стиг начал самостоятельную работу в Содружестве. Семь пассажиров монорельса оказались прибывшими с Октиера, и это было вполне нормально. Если бы кто-то за ним и следил, после совместного путеше­ствия на поезде он должен был пройти процедуру перепрофилирования.

Второй терминал представлял собой огромный купол из металла и бетона, наполовину ушедший под землю. Многочисленные платформы располагались радиусами на двух уровнях: нижний уровень предназначался для прибывающих составов, верхний — для отправляющихся. Стиг заплатил наличными за билет в общем вагоне до самой Калькутты и шагнул на движущуюся дорожку, веду­щую к платформе А-17, куда уже подходил состав кольцевого поезда. Он с рав­нодушным видом постоял у открытой двери второго вагона, наблюдая за за­паздывающими пассажирами, бегущими по платформе. Из вагона монорельса на кольцевой поезд никто не пересел. Перед самым отправлением он зашел в поезд, достиг пятого вагона и только тогда опустился в кресло.

Хоше Финн, стоявший в другом конце платформы в очереди к таможенному пункту Беан, убедился, что его объект сел на местный поезд.

Твои люди нашли его? — спросил он у стоявшей рядом Паулы.

Да, спасибо. Команда Б взяла его в клещи. Он только что занял место в пятом вагоне.

Хоше купил кофе для себя и чай для Паулы.

Итак, ты подозреваешь кого-то из команды Б?

Очень жаль, но у меня нет никаких определенных подозрений, — сказала она. — А потому я вынуждена каждого считать возможным источником утечки.

Включая меня?

Она отпила чай и окинула его задумчивым взглядом.

Если ты работаешь на секретную службу правительства или оперативный отдел какой-то корпорации, значит, твои хозяева обладают талантом и спосо­бами превзойти мои способности.

Я буду считать это комплиментом.

Спасибо, что помогаешь мне, Хоше.

Не за что. Я только надеюсь, что ты добьешься своего.

Я тоже.

Он смотрел вслед уходящему поезду и думал, что дело это очень странное, но, каким бы ни был результат, вряд ли он ему понравится. Либо это президент безнаказанно убивает своих сограждан, либо безумец Брэдли Йоханссон с само­го начала был прав: неизвестно, что хуже.

Поезду потребовалось десять минут, чтобы добраться до «ЛА-Галактик», и большую часть этого времени состав медленно полз по станции Сиэтла, до­жидаясь своей очереди к трансевропейскому переходу. Несколько веков назад, когда все только начиналось, даже ККТ не удалось завладеть достаточным участком земли для устройства межпланетной станции. Поэтому стройка ото­двинулась на юг от Сан-Клементе, где в обмен на доступ Пентагона к червото­чинам, что давало возможность перебрасывать войска в любую точку планеты (или за ее пределы), у правительства США была арендована часть Кемп- Пендлтон. Запросы военных постепенно сходили на нет, поскольку все больше и больше людей покидало Землю в поисках своей личной свободы среди звезд, пока в конце концов не образовалась Федерация Объединенных Наций. По­требность в армии постепенно отпадала, а ККТ продолжал расширяться. Со станции «JIA-Галактик» было открыто и исследовано больше половины при­годных к жизни планет первой зоны космоса, и, когда исследовательские под­разделения компании все же перевели в миры Большой Дюжины, коммерческие подразделения быстро заняли их место. По своей величине и оснащенности станция «ЛА-Галактик» ничем не уступала транспортным узлам Большой Дю­жины.