Убирайтесь! — крикнула девушка. — Проваливайте все отсюда!

Ну же, Меллани, ты ведь знаешь, что я не могу уйти. Мы должны пого­ворить. Только ты и я. Никаких констеблей, даю слово.

Нет. Не хочу. И не проси.

У нее перехватило горло. Хоше вздохнул и шагнул к кухонной двери.

Ты могла бы по крайней мере предложить мне стаканчик. Раньше здесь всегда предлагали выпить. А где дворецкий?

Долгое время стояла тишина, потом раздалось сдавленное всхлипывание.

Ушел. Они все ушли, все.

Ладно, сам найду выпивку. Я вхожу.

Хоше заглянул за дверь — все еще настороженно, хотя и не ожидал реальной угрозы.

Кухня, под стать всему пентхаусу, была огромной и роскошно обставлен­ной. Все рабочие поверхности были из серо-розового мрамора, дверцы под ними — из полированного дерева. Над столами, за прозрачными створками шкафов, виднелись дорогие сервизы из фаянса и стекла. В поисках Меллани ему пришлось обогнуть стол размером с небольшой плавательный бассейн. Она сидела на полу в углу, тесно прижавшись спиной к стене, словно мечтала выскочить. Прямо перед ней на терракотовых плитках лежал мясной нож с волновым лезвием.

Хоше подумал, что надо бы сесть рядом с девушкой, демонстрируя поддерж­ку и сочувствие, как учили на занятиях, но он еще недостаточно похудел, чтобы проделать это непринужденно. Поэтому он просто прислонился к мраморной столешнице.

С этими ножами надо быть поосторожнее, — сказал он. — В неумелых руках они могут быть опасными. Если хорошенько прицелиться, можно изру­бить в лапшу не одного судебного исполнителя.

Меллани подняла голову. Ее темно-рыжие волосы сильно растрепались, от слез по щекам протянулись липкие следы. Но даже сейчас она выглядела вели­колепно. Пожалуй, именно сейчас: классический образ расстроенной девицы.

— Что?

Он печально усмехнулся.

— Не важно. Тебе ведь известно, зачем пришли эти люди?

Она кивнула и снова повесила голову.

— Меллани, пентхаус теперь принадлежит банку. Ты должна подыскать себе другое пристанище.

— Это мой дом, — всхлипнула она.

— Мне очень жаль. Хочешь, я отвезу тебя к родителям?

— Я хотела подождать его здесь. Когда он вернется, все опять будет как прежде.

Ее слова потрясли Хоше, как ничто другое в этом деле.

— Меллани, судья дал ему сто двадцать лет.

— Мне все равно. Я дождусь. Я люблю его.

— Он не достоин тебя, — искренне сказал Хоше.

Она опять подняла голову и удивленно взглянула на него, словно не пони­мая, с кем говорит.

Если хочешь его ждать, это твое решение, и я отнесусь к нему с уважени­ем, — продолжил он. — Хотя мне бы очень хотелось тебя отговорить. Но ждать здесь ты не сможешь. Я понимаю, как это ужасно, когда люди из банка приходят и начинают все вывозить. Но скандал не поможет от них избавиться. В конце концов, эти идиоты за дверью выполняют свою работу. А ссориться с ними — значит заставлять людей вроде меня делать их грязную работу.

Ты очень странный полицейский. Тебе не все равно. Не так, как эта…

Она упрямо сжала губы.

Паула Мио уехала. Сразу после суда. Больше ты ее не увидишь.

Хорошо! — Меллани взглянула на нож и отбросила его ногой. — Изви­ни, — застенчиво сказала она. — Но все хорошее, что случилось со мной, про­изошло именно здесь, а они ввалились в дом и начали… Они вели себя очень грубо, правда.

Маленькие люди нередко так поступают. Теперь с тобой все в порядке?

Она громко шмыгнула носом.

Да. Наверное. Жаль, что тебя побеспокоили.

Ничего страшного, можешь мне поверить. Я рад любому предлогу вы­рваться из кабинета. Ну, почему бы тебе не упаковать пару сумок, а потом я от­везу тебя домой. Как тебе это?

Я не могу. — Она уставилась прямо перед собой. — Я не вернусь к роди­телям. Не могу.

Ладно, нет проблем. Как насчет отеля?

У меня нет денег, — прошептала она. — После суда я ела только полуфа­брикаты из морозилки. И они почти кончились. Поэтому и слуги ушли, мне нечем было им платить. Компания Морти не поможет. Ни один из директоров теперь и знать меня не захочет. Ублюдки! Раньше они меня любили. Я останав­ливалась в их домах, играла с детьми. И мы тоже устраивали вечеринки. Ты был когда-нибудь богатым, детектив?

Зови меня Хоше. Нет, никогда не был.

Обязательные для всех правила их не касаются. Они просто делают то, что хотят. Это меня потрясло. Так чудесно было стать частью такой жизни, не знать никаких пределов, жить свободно. А теперь посмотри на меня. Я ничто.

Не глупи. Такая, как ты, может добиться всего. Ты просто молода, вот и все. Такие перемены тебя пугают. Но ты справишься. Все мы так или иначе справляемся.

Ты очень милый, Хоше. Я этого не заслужила. — Она вытерла влагу со щек. — Ты меня арестуешь?

Нет. Но нам надо найти тебе пристанище на ночь. У тебя есть друзья?

Ха! — Ее усмешка отдавала горечью. — У меня никого нет. До суда были сотни друзей. А теперь никто из них даже разговаривать со мной не захочет. На прошлой неделе я встретила Джилли Йен. Она выходила из магазина и даже не остановилась, чтобы поздороваться.

Ладно, послушай меня. Здесь неподалеку есть гостиница, с хозяйкой ко­торой я хорошо знаком. Поживи там пару дней за мой счет, пока не опомнишь­ся. А потом можешь поискать работу. Хотя бы официанткой в баре, их там предостаточно. А через три недели начинаются занятия в колледжах. До того как все это случилось, ты, наверное, думала о какой-нибудь карьере?

Ой, нет, я не могу взять у тебя деньги. — Меллани вскочила на ноги и при­гладила рукой растрепанные волосы. — Мне не нужна благотворительность.

Это не благотворительность. Я недавно получил повышение.

Тебя повысили?

Вспыхнувшая было улыбка быстро погасла, как только Меллани стала по­нятна причина.

Тебе ведь все равно надо где-то переночевать. Можешь мне поверить, это совсем не дорогая гостиница.

Меллани опустила голову.

Одну ночь. И это все. Только одну.

Конечно. А теперь упаковывай вещи.

Она покосилась на дверь.

Они сказали, что я не могу ничего взять, что за вещи платил Морти и те­перь это собственность банка. Вот я и… понимаешь?

Конечно. Я все улажу.

Он повел Меллани в гостиную.

Молодая леди собирает одежду и уходит, — сказал он судебным исполни­телям.

Мы не можем позволить…

Я вам только что сказал, что происходит, — прервал его Хоше. — Вы хо­тите раздуть из этого скандал? Хотите назвать меня обманщиком?

Они переглянулись.

Нет, офицер.

Благодарю вас.

В хозяйской спальне Хоше не мог не рассмеяться. Но не над интерьером в стиле «Плейбоя» — с огромной круглой кроватью, черными простынями и зеркальным порталом за подушками. Смех вызвал несчастный робот, лежащий на полу с глубокой вмятиной в корпусе от удара чьей-то ноги; два его электро-мускульных манипулятора были срезаны у самого основания, а еще три завя­заны вокруг ног. На такие упражнения с электромускулами требовалось немало сил.

Меллани достала из стенного шкафа небольшую наплечную сумку.

Мне жаль, но драгоценности я не могу позволить тебе унести, — сказал Хоше. — И очень дорогие платья тоже.

Он заглянул через плечо Меллани. Стеллаж в шкафу медленно вращался, демонстрируя вешалки, на каждой из которых висел тот или иной предмет одежды, и их здесь было не меньше сотни. В соседнем шкафу имелся точно такой же стеллаж с костюмами и пиджаками и почти таким же количеством обуви.

Не беспокойся, — ответила Меллани. — Кое-что я здесь выучила — чем выше цена, тем менее практична одежда.

Она выбрала пару джинсов и сложила на кровати стопку футболок.

Я вот подумал, — сказал он, — что у тебя в качестве запасного варианта заработка есть еще одна возможность. У тебя была интересная жизнь, и пресса за твою историю заплатит немалую сумму.

Я знаю. В картотеке моего эл-дворецкого их уже не одна сотня. Я пере­стала получать приглашения, когда киберсфера блокировала мою учетную за­пись.