Ее грудь вздымалась под напором противоречивых чувств. Со времени объяснения она больше не видела мужа. По безмолвному соглашению она подвергла себя добровольному изгнанию.

Женским чутьем она понимала, что мужчина, даже такой великодушный, как ее муж, не может легко и просто перешагнуть через то, что она ему открыла. Поэтому она ждала… терпеливо, день за днем. И чем дольше она ждала, тем сильнее угнетала ее мука ожидания. Ее любовь к Горацию была так сильна и чиста, что ей ни на мгновение не приходила мысль, что у ее мужа есть другие заботы. Знай она это, как легко было бы ей рассеять его подозрения!

Быстрый автомобиль уносил в Лондон Диану Мейтланд с ее сомнениями и надеждами.

Не заходя на свою половину, она прошла в рабочий кабинет мужа.

Лорд Гораций сидел у письменного стола, лицом к окну.

Диана окинула его взглядом.

О чем он думает?.. Какова будет встреча?..

Она беззвучно произнесла:

— Гораций!

Звук не достиг его слуха.

— Гораций!

— Диана!

Лорд Гораций вскочил. Супруги стояли друг против друга. Их взгляды встретились, потом разошлись.

Сердце Дианы сжалось. То, чего она ждала, на что надеялась… того не было! Условная улыбка заиграла на ее губах, когда она сказала:

— Ты вызвал меня, Гораций.

Они коснулись друг друга руками, но ни один не почувствовал пожатия.

— Благодарю тебя за приезд, Диана! Меня заставила вызвать тебя просьба, касающаяся нас обоих. Сегодня утром я имел собеседование с доктором Глоссином.

Диана насторожилась.

— Доктор Глоссин? Как он попал сюда? Ведь война. Как вестник мира?.. По поручению Стонарда?

— Нет!

— Нет? Почему же он здесь?

— Чтобы предать Цируса Стонарда?

— А!..

Возбужденная разговором леди Диана все еще стояла, лорд Гораций подвинул ей кресло.

— А… Это примиряет меня с ним. Какое счастье, если мы сумеем избежать войны, этой бессмысленной борьбы, которая превратит сотни тысяч англичанок во вдов, их детей в сирот! Если это удастся доктору, ему многое простится… даже все.

Лорд Гораций задумчиво покачал головой.

— Дело обстоит не совсем так, как ты думаешь.

— Что ты хочешь сказать?

— Война и без этого была бы закончена в самое ближайшее время.

— Каким образом?

— Благодаря власти тех трех в Линнее.

Диана Мейтланд откинулась в кресле, побледнев, с неестественно расширившимися глазами.

— Значит, они не погибли?

— Мы надеялись на это…

— Они живы?

— Да, они доказали это. Наши станции должны радиографировать их приказы.

— Что это за приказы?

— «Поднявший меч от меча погибнет. „Власть“ предупреждает против войны.»

Лорд Гораций оборвал речь, увидев, как закрылись глаза его жены и заиграла на губах радостная улыбка. В этот момент она была похожа на счастливого ребенка, чье заветное желание было исполнено. Он подумал: «Эрик Трувор».

Леди Диана заговорила, как во сне.

— А!.. Те трое в Линнее… Они живы… Живы и работают на благо мира.

— На благо?

— А разве не благо, если удастся избежать войны, бессмысленной резни и грабежа?..

— На первый взгляд, может быть, но последствия не замедлят оказаться. Как это скажется на будущем?

— Мир станет раем!

— Ты думаешь!

— Само собой разумеется.

— А я нет… Не верю… Не могу верить…

— Чему?

— …Не могу верить, что человек, которому случай даст в руки такую власть, не злоупотребит ею.

— Злоупотребит?

— Да, чтобы превратить в рабов подчиненные ему народы, чтобы стать властителем мира.

Лорд Гораций произнес эти слова задумчиво и печально.

— Ты опасаешься, что… Нет! Эрик Трувор? Нет!

Возбужденные разговором, они поднялись с мест и, тяжело дыша, стояли друг против друга.

— Никогда! Никогда!! — повторяла Диана с возрастающим убеждением.

— Но ведь тогда он сверхчеловек.

Диана высокомерно рассмеялась.

— Сверхчеловек?.. Нет! Он просто человек.

— А мы? — покорно спросил лорд Мейтланд.

Диана положила ему руки на плечи.

— Вы?.. Вы, Гораций… Вы — политики… Ваши мысли не выходят за пределы собственных интересов. А он работает для будущего, он думает о вечности.

— Ты знаешь его, а я нет. Ты была близка к нему… Ты женщина… Мы, мужчины, проще смотрим на вещи. Говорю тебе, на земле не будет рая… Это только будет несчастьем для всего мира.

— Если бы он был похож на вас… Но он усовершенствованный человек… Он обратит свою власть только на благо человечества… Да, я знаю его! Он с чистым сердцем подходит к выполнению великой задачи. Он ничего не хочет для себя, все для человечества! Он — Эрик Трувор!! Это имя говорит мне все.

Лорд Гораций не высказал, что и ему это имя говорит слишком много.

Он устало махнул рукой.

— Пусть будет так, Диана! К чему спорить? Вернемся к цели нашего собеседования. Доктор Глоссин, уезжая, оставил в Лондоне свою племянницу, мисс Яну Гарте. Я обещал ему приютить ее у нас до его возвращения. Молодая девушка здесь в доме. Я пойду и приведу ее сюда.

Эрик Трувор взялся за расследование. Основание ледяной горы опустилось в воду и затем снова укрепилось там. Конечно, даже с маленьким лучеиспускателем легко было пробить путь в толще льда.

Но они находились в сгущенной атмосфере. Воздух в ледяных пещерах был сжат вдвое против обычного. Высокое давление уже стало привычным для их легких, и если бы они теперь внезапно очутились на свободе, быстрое уменьшение давления повлекло бы за собою смерть. Сжатый воздух в их телах буквально взорвал бы их.

Но и постепенное уменьшение воздушного давления не гарантировало спасения. Они не знали, до какой высоты достигает вода с наружной стороны горы, на сколько глубоко гора затонула. Могло случиться, что вода достигает верхнего этажа. Тогда их потопит, как мышей в мышеловке.

Сильвестру удалось найти средство, чтобы избежать всех этих затруднений.

— Мы должны растопить гору, все ее массивное внутреннее ядро. Должна остаться только легкая скорлупа, пол и стены, которые бы ее поддерживали. Тогда гора всплывает…

План был хорош, но возникали затруднения с доступом воздуха. Небольшого количества его, находившегося в коридорах, не могло хватить на заполнение всей внутренности полой горы.

Пришлось поэтому добыть с большим трудом насос из наполовину затопленного коридора и накачивать воздух извне.

Успех не замедлил сказаться. Гора поднялась. Они заметили это, потому что гора слова приняла прежнее положение, а нижние затопленные коридоры мало-помалу освободились от воды.

Они работали без передышки. Сильвестр трудился днем и ночью. Упреки Эрика Трувора жгли его. Отдавая работе все свои силы, он хотел исправить свою оплошность и сделал больше, чем мог выдержат его ослабевший организм, пока природа не отомстила за себя.

Правда, у Сильвестра были причины спешить: гору нужно было поднять и привести в прежнее положение, прежде чем настанет полярная зима, пока поверхность этого, благодаря несчастному случаю образовавшегося озера, не покроется снова плотной ледяной корой.

Наконец, попытка удалась. Работа была проделана в течение ста часов. Теперь нужно было ждать момента, которого они раньше так боялись: только после того, как поднявшаяся гора накрепко примерзнет, они могли решится проломить стену, выйти из этой гигантской темницы.

Судьба даровала президенту-диктатору льготный срок. Слухи о войне снова наводнили мир. Смертельная борьба двух государств зависела от смешной мелочи, от того, насколько быстро в арктической ледяной пустыне образуется ледяная поверхность.

В течение этих двух суток обитатели горы обречены были на пассивное ожидание. Отрезанные от мира, они не знали, что там происходит.

Только подчиняясь желанию своего мужа, приняла Диана Мейтланд Яну в Мейтланд Кастль. Настроенная поначалу враждебно, она потом полюбила ее. Если молодая девушка и была родственницей доктора Глоссина, она не унаследовала ни одного из сомнительных нравственных качеств своего дяди.