Когда все снова расселись по местам, Томас сказал:

– Я думаю, нам пора отправляться на поиски брата служанки и моих братьев. Мы уже занимались поисками, – добавил он, посмотрев на Брента, – но в основном интересовались леди Маллам.

– Ну, если честно, – заявила Олимпия, – у нас нет полной уверенности в том, что леди Маллам стоит за всеми исчезновениями детей. Но если выясним, с кем она ведет дела, то, возможно, узнаем намного больше.

– Мне кажется, нужно быстро этим заняться, – сказал Брент. – Ведь с детьми может случиться все, что угодно. – Он ничуть не сомневался: с теми, кого похитила мать, происходило все самое ужасное. – Может, мне съездить и поговорить с ней? – предложил он, прекрасно зная, что это будет просто потеря времени.

– Мне кажется, этого не стоит делать, – сказала Олимпия. – Она либо ничего не расскажет, либо солжет. Мы узнали о ее участии в последнем инциденте только благодаря тому, что с Пенелопой беседовал призрак.

– Молюсь, чтобы не столкнуться еще и с призраками…

– Мы все об этом молимся. И я считаю, нам нужно действовать активнее и одновременно в разных направлениях. Сейчас самое важное – найти детей.

Брент утвердительно кивнул:

– Вы правы. Какие бы сведения о моей матери – или Миндене! – мы ни откопали, это будет всего лишь дополнением, потому что главная цель – положить конец преступлениям.

– Еще вам надо обратиться к адвокату. В этом вам поможет мой кузен Эндрю Вон. И можете не бояться, он не уступит никакому нажиму со стороны вашей матери. Сомневаюсь, что у нее найдется хоть какое-то средство, чтобы заставить Эндрю подчиниться. Он всегда на удивление прилично себя ведет. – Олимпия обрадовалась, увидев улыбку на лице Брента. – Для начала ему надо решить, как вам вернуть контроль над своим семейством.

– Как же это сделать?

– Кузен выяснит, как получилось, что ваша мать забрала всю власть в свои руки и отодвинула в сторону вас – главу семьи. Ведь это явление весьма необычное. Я бы даже сказала, что это своего рода чудо.

Артемас кивнул:

– Да, верно. Передать власть женщине при живом мужчине – держателе титула… это что-то неслыханное.

– Но ей удалось это сделать, и я знаю, каким образом. Она смогла найти поддержку у каких-то влиятельных людей, – сказал Брент. – Мать всегда действовала как ищейка, докапывалась до самых темных людских тайн. Не сомневаюсь: тут ей помогли шантаж и подкуп. Нам нужно найти тех, кого она держит в своих руках.

– Значит, этим мы и займемся, – объявила Олимпия. – Будем искать детей, а также определим тех людей, которые действуют по указке вашей матери, и узнаем, из каких побуждений они так поступают. И еще поговорим с Эндрю, чтобы он с помощью своей магии начал откапывать всю неприглядную правду. Конечно, постараемся при этом держать Миндена на расстоянии – чтобы не дотянулся до Агаты своими грязными лапами.

Все тотчас разошлись по своим делам, и Олимпия осталась одна. Откинувшись на спинку кресла, она попыталась собраться с мыслями. Брент и Томас отправились на встречу с Эндрю. Мальчики займутся осторожными расспросами на улицах среди своих сверстников-бродяжек, чтобы понять, куда могли увозить пропадавших детей. Племянники же постараются найти что-нибудь против Миндена. А вот ей следовало решить, на каком светском мероприятии стоит показаться, чтобы получить как можно больше информации.

– Я бы предпочла бродить по улицам вместе с мальчишками, – пробормотала баронесса, оглядывая стол.

– Даже и не думайте об этом. – Энид принялась убирать со стола посуду.

Олимпия поднялась, чтобы ей помочь, но Энид, указав на кресло, заявила:

– Лучше садитесь.

– Ты что, стояла за дверью и дожидалась, когда я начну разговаривать сама с собой?

– Ну разумеется! Это же моя любимая игра! А вы слишком уж часто размышляете вслух.

– Да, верно. И все же ходить по улицам с мальчишками намного предпочтительнее, чем тащиться на какой-нибудь скучнейший светский прием, где на меня вывалят навозную кучу слухов, пусть даже в ней я найду жемчужное зерно сведений, которые пригодятся.

– Но это ведь не удастся сделать ни мальчикам, ни графу.

– Как может мать разрушить репутацию собственного сына?

– Как может женщина продавать детей, чтобы потом они жили в настоящем аду?

– Нужно что-то сделать с ней после того, как мы найдем доказательства ее участия в продаже бедняжки Фейт той мадам.

– Этим в свое время мог бы заняться граф, только он предпочел просто вычеркнуть мать из своей жизни. Мне кажется, в нем присутствует та снисходительность, с которой многие мужчины относятся к женщинам. Поэтому граф считает, что мать не до конца понимала, на что обрекала Фейт. Я думаю, что графиня очень рассчитывает на эту его чисто мужскую черту.

– Вполне возможно. И все это может очень плохо закончиться. Граф в ужасе от того, что она натворила, однако эта женщина остается его матерью. Насколько суровое наказание он ей готовит? Сможет ли отдать мать в руки полицейских, чтобы те бросили ее в тюрьму или даже повесили? Может, накажет ее собственноручно? Все это так неопределенно и мучительно…

Энид погладила Олимпию по волосам.

– Я надеюсь, он сделает все возможное, чтобы она больше никогда не совершала ничего подобного. Я верю, что он отбросит в сторону доброту и снисходительность, когда ему начнут открываться все новые и новые ее преступления. Граф прекрасно относится к своим младшим сводным братьям, и я не сомневаюсь: он обеспечит их всем необходимым и позаботится об их образовании, то есть поступит как настоящий мужчина. Подумайте, что граф почувствует, когда узнает, что она сделала с теми детьми.

– Но он уже знает…

– Он думает, что знает. Но он пока не видел этого собственными глазами.

– О нет! Он и без этого много перенес!

– А вы собираетесь облегчить его страдания?

– Думаю, что да. – Олимпия встала и расправила юбки. – Пойду-ка я приготовлюсь ко Дню жидкого чая и черствых кексов. У меня сегодня несколько встреч. Давай помолимся, чтобы все, что нам нужно, я узнала на первой же, иначе вернусь домой злая как мегера. – Улыбнувшись Энид, баронесса направилась к себе в комнату.

Наблюдая за удалявшейся леди Никерсон, раскачивавшейся из стороны в сторону словно утка, Олимпия подавила желание потереть мучительно занывшие виски. Эта женщина была большой любительницей поговорить и главным образом повторяла грязные сплетни. Собрала же она их во время посещения трех предыдущих домов (Олимпии было бы достаточно и одного). Пришло время вернуться к себе в Уоррен и посмотреть, что мудрая Энид сможет предложить ей в качестве лекарства, – боль уже молотом стучала в голове.

Баронесса направилась к леди Бриндл, чтобы попрощаться, но тут пожаловали новые гости. Олимпия чуть не застонала в смятении, потому что это были не кто иные, как леди Маллам и Агата. К счастью, девушка, взглянув в сторону Олимпии, повела себя так, словно не увидела никого из знакомых. Агата, конечно, юное создание, но ей хватало ума, чтобы довольно искусно вести эту игру.

Прошел почти час, когда хозяйка наконец решила познакомить ее с леди Маллам. Олимпия уже готовилась отправиться домой, но тут глуповатая леди Бриндл подвела к ней графиню и Агату. Хотя прежде они не были представлены друг другу, по выражению глаз леди Маллам стало понятно: эта женщина знала, кто Олимпия такая, и ее мнение о ней было неблагоприятным.

– Члены вашей семьи редко появляются на таких приемах, леди Уорлок, – сказала леди Маллам.

– Я абсолютно случайно оказалась в городе, чтобы сделать кое-какие покупки, и почувствовала, что просто обязана нанести несколько визитов, – ответила Олимпия.

– Тем не менее вы встречались с моим сыном, графом Филдгейтом, не так ли?

– Совершенно верно. На свадьбе Редмана и моей племянницы. И еще раз – когда мой брат женился на дочери герцога Санданмура. – По вспышке неудовольствия в глазах дамы можно было понять, что ей неприятно напоминание о том, какими связями обладает семья Уорлок.