Народ в посёлке толковал по-разному: одни говорили, что Егор сам виноват, нечего было стрелять в ручного медведя, тем более на том заметный издалека ошейник, и вообще Егор наказан за злостное браконьерство; другие, наоборот, высказывались, что до каких же пор терпеть взрослого медведя по соседству? До чего дошло: человека искалечил.
Роман попробовал на эту тему с отцом заговорить, но тот отмалчивался. По совести говоря, старший Басманов и сам не знал, как всё ещё повернётся. На днях приходил к нему егерь Лапин, и они долго о чём-то беседовали. Роман слышал громкие сердитые голоса, но слов не разобрал, а подслушивать за дверью он посчитал ниже своего достоинства.
Когда Лапин ушёл, Роман с надеждой посмотрел на отца, дожидаясь, что он что-нибудь да скажет. В том, что речь шла о Тришке, у Романа сомнений не было, но отец так ничего и не сказал, хотя и видно было, что разговор с егерем его расстроил.
День был погожий, ярко светило солнце, и ребята толпились у крыльца: никому не хотелось заходить в здание. Ждали Позднякова. Девочки о чём-то весело болтали возле высокой берёзы, ветви которой царапали шиферную крышу поселкового клуба. Майя стояла, прислонившись к белому стволу. Роман впервые увидел её в нарядном коротеньком платье и красных босоножках. Тоненькая, стройная, она слушала Тоню Яшину и, прищурившись, улыбалась. Увидев Романа, приветливо кивнула, однако тот сделал вид, что не заметил. Не понравилось ему, что девочка улыбалась. Над Тришкой нависла беда, и Майя не хуже его знает, чем всё это может кончиться…
Наверное, девочка поняла, что творится у него на душе, потому что улыбка спорхнула с её губ. Майя подошла к нему и сказала:
— Я с тобой поздоровалась, а ты не ответил. Это невежливо.
— Здравствуй, — буркнул Роман.
— Ты чем-то расстроен?
— Сдаётся мне, что на Тришку хотят устроить облаву, — сказал он и тяжело вздохнул.
— Тришка не виноват! — заявила Майя.
— Это ты им скажи, — неопределённо кивнул он головой в сторону посёлка.
— Егор ранил Тришку!
— Какое это имеет значение?
Майя вздохнула и виновато посмотрела Роману в глаза. На загорелом лбу её появилась поперечная морщинка. Глаза потемнели, от недавнего весёлого оживления не осталось и следа. «Ну вот, — подумал Роман, — взял и испортил человеку настроение…»
— Это я во всём виновата, — призналась Майя.
— При чём тут ты? — усмехнулся он. — Егор давно грозился разделаться с медведем… Тришка весной его гончую задрал, когда та вцепилась в него.
— Когда мне стало одной в лесу страшно, я стала звать людей, а Егор был совсем рядом, но почему-то не ответил. И тогда я несколько раз свистнула, как ты… И Тришка услышал и пришёл.
— Эх, ты!.. — вырвалось у Романа.
— Извини, что я тебе сразу не сказала…
У девочки дрогнули губы, ему показалось, что она сейчас заплачет. И тогда Роман сказал:
— На Тришке был ошейник. Зачем он выстрелил?
— Ты сделал замечательный ошейник, — сказала девочка. — Он издалека виден.
Подошёл Гришка Абрамов. С ухмылкой посмотрел на них и спросил:
— Зачем нас собрали, командир?
— Лектор из района приехал, — серьёзно ответил Роман. — Будет лекцию читать о вреде мух и кишечных заболеваниях.
— Ну, тогда привет! — поверил Гришка и повернул было прочь, но Роман ухватил его за рукав рубашки.
— Говорят, очень полезная лекция. Ты ведь не моешь руки перед едой?
— Мою, мою, — сказал Гришка, пытаясь освободиться. Однако улизнуть ему так и не удалось: пришли Поздняков и Храмовников.
Директор леспромхоза сразу верно оценил обстановку и решил поговорить с юными лесничими на свежем воздухе, под раскидистой берёзой. Не так будет официально, да и действительно, кому охота сидеть на жёстких стульях в сумрачном помещении клуба, когда на улице теплынь и солнце светит, а вместо стульев — роскошная зелёная лужайка! Хочешь сиди, а хочешь ложись.
Первым сказал несколько слов Святослав Иванович. Он сообщил, что с главными очагами вредителей покончено и погаринскому лесу отныне ничего не угрожает, но это не значит, что можно уже успокоиться.
Необходимо сразу сжигать древесные отходы, остающиеся на вырубках, подкармливать зимой и ранней весной лесных птиц. Для этого нужно сделать кормушки и развесить их на деревьях. Чертёж простейшей кормушки он передаст Роману Басманову. Пережившие зиму птицы сторицей отблагодарят за это людей. Они не позволят личинкам и гусеницам погубить лес. Не нужно разорять птичьи гнёзда, стрелять ястребов и сов и вообще обижать братьев наших меньших…
Святослав Иванович сказал, что школьное лесничество — это не детская забава, не игра в братьев-разбойников, а настоящая серьёзная организация ребят, доказавшая на Деле, на что она способна.
Поздняков высказался ещё короче. Назвал членов Школьного лесничества своими первыми помощниками, поблагодарил за всё сделанное. Особенно за мужество, проявленное при тушении пожара. Вытащив из кармана список, он зачитал фамилии членов школьного лесничества и сказал, что все награждаются Почётными грамотами Министерства лесного хозяйства и ценными подарками. Подарки можно сейчас получить в конторе леспромхоза.
Гордые и обрадованные ребята гурьбой отправились в контору.
Там ребятам директор лично вручил грамоты и подарки: фотоаппараты «смена», слесарные наборы в больших коробках, крошечные транзисторные приёмники, снасти для рыболова-спортсмена. Не просто удочка, а спиннинг с коробкой красивых блёсен.
Никто не ожидал таких подарков, и надо было видеть счастливые лица ребят: каждому вручённый подарок пришёлся по душе. Председатель месткома и выбирал в магазинах подарки с учётом склонностей каждого. А погаринских ребят он знал неплохо.
Гришка Абрамов щёлкал своим фотоаппаратом направо и налево, приговаривая при этом: «Шпокойно, шнимаю!» Каково же было его удивление, когда «смена» оказалась заряженной! Пожалев, что попусту истратил столько кадров (он ведь думал, что аппарат пустой), спрятал аппарат в карман, а Роману сказал, улыбаясь:
— На такие лекции я согласен каждый день ходить…
Напоследок Пётр Васильевич вывел из своего кабинета новенький, сверкающий мопед и лично вручил Роману Басманову.
— Какая же вы организация без транспорта, — сказал он. — Катайтесь на здоровье!
Сегодняшний день был для погаринских ребят настоящим праздником. И даже Роман на время позабыл о своих тревогах и вместе со всеми радовался чудесным подаркам. Иногда он ловил на себе задумчивый взгляд Майи. Поздняков вручил ей маленькие блестящие часы, и она уже надела их на руку. Однако девочка не радовалась вместе со всеми. Из головы не выходил разговор с Романом. Если бы она тогда не свистнула, Тришка не пришёл бы и ничего бы не случилось… И зачем только она погналась за этой жар-птицей с зелёным хохолком?..
Выбрав удобный момент, Майя шепнула Роману:
— Я взяла из аптечки мазь Вишневского, хорошо помогает от всяких ран… Пойдём к Тришке?
Оживлённое лицо Романа помрачнело. Под мышкой у него желтела коробка со слесарным инструментом. Воротник рубашки расстёгнут, и видна загорелая шея.
— Я рано утром был в лесу. Далеко-далеко забрался в чащу. Звал Тришку. Не пришёл он. Обиделся. А может быть, совсем ушёл из нашего леса. Медведи не живут на одном месте. Это я приучил приходить Тришку в глухую рощу. Подкармливал… А теперь он ушёл… Обиделся на людей.
— Что же ты меня не взял? — с укором взглянула на него девочка.
— Завтра, — сказал Роман. — Я тебе утром стукну в окно.
— Он придёт, — убеждённо сказала Майя. — Вот увидишь, обязательно придёт.
27. Отец и сын
— Ты не должен этого делать, отец!
— Лучше я, чем кто-нибудь другой.
— Это будет предательство! Тришка выйдет тебе навстречу, и они его убьют.
— Стрелять буду я.
— Нет, отец! Нет!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Старший Басманов протирал ветошью ружьё. На низкой скамейке — пластмассовая баночка с двумя рожками, начинённые патроны двенадцатого калибра, шомпол. Протёртые воронёные стволы масляно заблестели. Отец разломил ружьё пополам и долго смотрел попеременно на свет в каждый ствол. Густая бровь изогнулась, нос сморщился.
