— Возможно, — согласились все из уважения к повару Джимми.

— А я думаю, — сказал Шагири, погонщик слонов, — что роща могла свалиться с неба. Хорошим людям иногда что-нибудь падает с неба.

Все согласились с ним, чтобы его не обидеть, но всё-таки никто не поверил, что роща свалилась с неба. Но тут, как нельзя более кстати, появился Сантана Кришна. Я думаю, что со временем ему присвоят звание «Великий Полицейский». Как следовало ожидать, он внёс в дело ясность и установил порядок.

— Расследование ведётся неверно, — сказал Сантана Кришна. — Я поведу его сам и заодно покажу, как это делается.

Сантана Кришна обвёл всех глазами и громко спросил:

— Кто посадил бананы?

Никто не ответил. Сантана Кришна спросил ещё раз:

— Повторяю: кто посадил бананы?

Опять никто не ответил. И Сантана Кришна сказал:

— Спрашиваю в третий раз: кто посадил бананы?

И на этот раз повар Джимми ответил:

— Мы не знаем. Но важно ли это? Важно то, что они зеленеют, кто бы их ни посадил. Было бы куда хуже, если б они завяли.

Все согласились с поваром Джимми, похвалили его и разошлись, радуясь виду банановой рощи.

Один Сантана Кришна пригорюнился и повесил голову. Пока он молча грустит, я успею произнести несколько хвалебных слов банановой роще.

Бананы все ели и знают, расхваливать их я не буду. Скажу лишь о том, какая прекрасная вещь — банановый лист. На свежем листе банана в Индии подают еду.

Ни один лист на свете не даёт такой тени, как банановый лист. Ветер надрывает его по краям, и он шелестит как парус. Джимми прав: надо радоваться виду банановой рощи. Но Сантана Кришна, очнувшись от печали, сказал:

— Я как-никак всё-таки полицейский. Полицейскому полагается знать всё о происшествиях. Я буду грустить, пока не узнаю, кто посадил бананы. И не утешайте меня. Это бесполезно.

— Что же делать? — спросили мы, жалея Сантану Кришну. — Может быть, вам хотелось бы срубить банановую рощу, чтобы она не причиняла нам страданий?

— Ни а коем случае! — воскликнул Сантана Кришна. — Срубить то, что зеленеет, — это убийство. Этого я не переживу. Но клянусь: тому, кто признается сам, что посадил бананы, я обещаю давать по тарелке рису всякий раз, когда бы он ни пришел.

— Это я! — раздался голос. Что-то зашуршало над нашими головами, и Намби спрыгнул с крыши на землю: — Я посадил бананы.

— Зачем? — строго спросил Сантана Кришна.

— Просто так. Для друзей, если хочешь.

— Конечно, ты, — печально сказал Сантана Кришна. — От тебя можно ждать всего, чего угодно. Но ничего не поделаешь. Тарелка риса — за мной.

— С карри, — сказал Намби.

— Да, с карри, — вздохнул Сантана Кришна.

— И с чатни, — сказал Намби.

— И с чатни, — ещё печальнее сказал Сантана Кришна.

— И с простоквашей. У тебя хорошая простокваша?

— Сантана Кришна плохой простокваши пить не будет.

— Хорошо, — сказал Намби, — может быть, я и приду.

— То есть как «может быть»? Нет уж, раз выиграл — приходи. Дай слово.

— Ты ведь знаешь, — сказал Намби, — я прихожу, когда хочу, и только к тем, кто мне нравится.

И Сантана Кришна обиделся:

— Я — лучший полицейский во всем штате Мадрас и, может быть, во всей Индии. А может быть, даже в мире… Я не могу не нравиться. Скажи, я нравлюсь тебе хоть немного?

— Немного, — сказал Намби.

И Сантана Кришна улыбнулся. Мы все нашли, что улыбка ему к лицу.

Сантана Кришна простился со всеми, надел зелёную фуражку, сел в зелёную машину и уехал, потому что расследование о бананах было уже закончено и Сантану Кришну ждали другие важные дела.

А банановая роща осталась расти. Первое время мы гоняли священных коров, чтобы они не объедали молодых банановых листьев. А потом листья поднялись на безопасную высоту. Ветер надорвал их края, и они стали трепетать, нагоняя прохладу.

Историю, которую я сейчас расскажу, надо бы записать отдельно. Потому что это печальная история, она отличается от всех. Моё дело предупредить, что история эта печальна. При желании её можно пропустить.

История семнадцатая

О ТОМ, КАК НА НАМБИ НАПАЛО НИЧЕГОНЕПОНИМАНИЕ

Это было тогда, когда умер Рамачандра. Тот самый, что снял Намби с ветки дерева, а потом двенадцать лет вместе с ним колесил по всей Индии. Через двенадцать лет Рамачандра умер. Намби сам сложил погребальный костёр. Сам, своими руками разбил над ним котелок горящих углей. Костёр загорелся. Люди молча смотрели, как полыхает огонь, а потом разошлись, только Намби никуда не пошёл. А когда огонь догорел и последние угли погасли, и рассеялся дым, Намби взял горсточку пепла — всё, что осталось от Рамачандры, — и бросил в реку. Такой уж обычай в Индии.

Теперь от Рамачандры ничего не осталось. И Намби остался один. Огляделся вокруг, увидел дорогу, по которой ходил тысячу раз, и не узнал её. Не узнал дерева манго, не узнал дикий лимон курунду и красную пыль не узнал, и поле сжатого риса. Ничего не узнал вокруг — ни глиняных лошадей, ни хижин, ни жёлтых цветов. Пошёл по дороге и решил идти до тех пор, пока память к нему не вернётся. Под вечер дымом потянуло от незнакомой деревни. И ему показалось, что он узнал запах еды.

— Это похлёбка из чечевицы? — спросил Намби.

— Похлёбка, — сказала женщина, неприветливая на вид.

— Я узнал её, — сказал Намби.

— Похлёбку кто не узнает!

— Накорми меня, — сказал Намби. — Я потерял память, и запах похлёбки — первое, что я узнал.

— От чего у тебя отшибло память?

— От горя. Умер мой друг, сказочник Рамачандра.

— Ничего я тебе не дам, — сказала женщина. — Я сама забыла все сказки. Помню только одни заботы и никаких сказок.

— Я думаю, что тебе кажется. Ты только попробуй, начни какую-нибудь сказку. Например, о том, как Рама спас красавицу Ситу. Эту сказку знает вся Индия.

— Попробую, — неохотно сказала женщина и нехотя начала рассказывать, а Намби принялся за похлёбку.

Он наелся, заснул, проснулся и услышал, что женщина всё ещё рассказывает. Толпа людей собралась вокруг, все слушали про подвиги бесстрашного Рамы. Намби хотел поблагодарить за еду, но женщина сказала:

— Не мешай мне. Мне кажется, что в меня переселилась часть души Рамачандры. Не спугни её своей глупой благодарностью, пока она не поселилась во мне навсегда.

И она продолжала рассказывать.

А Намби пожал плечами и выбрался из толпы. Никто не обратил на него внимания. Намби посмотрел на дорогу — и узнал её. Посмотрел на солнце — узнал. И скрип арбы, и быков, запряжённых в повозку, и гору кокосовых орехов на возу — всё узнал сразу.

Только эту историю сам он никогда не рассказывает.

Нам передала её та женщина, с ней мы повстречались по дороге в Мадрас.

Историю эту, конечно, не назовёшь весёлой. Я предупреждала об этом. Но она произошла давно, до того, как Намби поступил в лавку, торгующую циновками, до того, как он варил кофе и торговал книгами, и начал разносить лимоны.

А вот что случилось однажды у нас на глазах.

История восемнадцатая

КАК НАГРЯНУЛИ ТРИ ХОЗЯИНА

Хозяин лавки тростниковых циновок, хозяин старой кофейни и хозяин книжной лавки подкараулили Намби и прижали его к стволу большого дерева. Того самого, у которого любит задумываться Сантана Кришна. Они заговорили один за другим:

— Когда ты торговал в моей лавке, циновки шли нарасхват. Теперь они залежались, краски побледнели.

— Когда ты варил и разносил кофе, все собирались только в моей кофейне. А теперь больше народу в кофейном сарае под пальмовой крышей…

— Моё положение ещё хуже, — сказал хозяин книжной лавки. — Я понятия не имею, что написано в книжках, которые я продаю.