Он потянулся за рукой снова. Я смотрела на него выжидающе.

Он вздохнул.

— Поговорить о чем?

— О вчерашнем настроении. Твоя полная противоположность настроению этим утром. Твое настроение сейчас. О чем ты думаешь. О чем ты беспокоишься. Я хочу, чтобы ты поделился всем, о чем не говоришь.

— Это займет больше времени, чем у нас есть перед уроками.

— Значит, мы опоздаем.

Уэстон немного подумал, а затем он сместил пятерню на привод, отстраняясь от обочины без лишних слов. Хоть я и жила в своей голове большую часть времени и не совсем понимала, как особо болтливые люди всегда, казалось, что-то говорили, тишина была удушающей.

После того, как мы подъехали к открытой парковке в старшей школе, Уэстон вышел, а затем помог мне. Он начал двигаться к зданию, но я не двинулась с места. Он обернулся и протянул руки достаточно далеко, чтобы дать им шлепнуться по бедрам.

— Пошли, детка. Мы опоздаем.

— Почему ты не хочешь поговорить со мной об этом?

— Потому что это долгий разговор, и у нас есть уроки.

— Ты мог бы поговорить со мной прошлой ночью.

— Было поздно.

— Значит, ты просто ждал подходящего момента?

— Да.

— Так, это важно.

— Да. — Затем, он покачал головой. — Нет. Я не знаю. Ты хочешь поговорить об этом, так что я думаю, мы говорим об этом.

Мои глаза сузились.

— Просто скажи мне, почему ты был так счастлив в это утро, и что изменилось после.

— Это не имеет значения. Это была глупая идея, и я просто понял, что это не будет иметь значения.

— Итак, что не будет иметь значения?

Прозвенел звонок, и Уэстон вздохнул.

— Пойдем, Эрин. Мы можем поговорить об этом позже.

Громкий спор вспыхнул в моем сознании. Слова «ждать», «терпение» теперь подходили больше всего. Уэстон протянул руку. Часть меня хотела протянуть свою руку, а другая хотела ударить его по руке. Затем, я поняла, что мои мысли и эмоции были столь же резки, как его поведение, так что я не могла обвинить его за то, что происходило в его голове.

— Обещаешь? — спросила я.

— Обещаю, — сказал он, протягивая руку для меня.

Мы вошли вместе через двойные двери и потом по коридору в сторону моего шкафчика. Уэстон быстро чмокнул меня и бегом отправился в холл «Б» в свой класс, а я поспешила к Биоклассу. Брэдли был в кресле, строча в своем блокноте. Он едва заметил, как я вошла. Отек ушел вниз под его глаз, но было видно, что Уэстон врезал ему более чем один раз.

Миссис Мерит стрельнула в меня взглядом, но она продолжала раздавать учебное пособие для завершения.

— Это пятая часть вашего ранга, дамы и господа. Если вы собираетесь идти в субботу на церемонию вручения дипломов, я предлагаю выделить время для изучения этого листа.

Я держала бумагу перед собой, видя все вопросы теста, сопровождающиеся правильными ответами. Миссис Мерит всегда давала ответы на тест, и я задавалась вопросом, как финальная часть может закончиться плохо. Несмотря на это, необходимо было запоминать ответы.

— На твое платье вылили пунш? — спросила Сара. Мои брови поднялись вверх, пока я обдумывала ее вопрос.

— Твое выпускное платье. Я слышала, Брэдли вылил на него пунш или бросил — это другое дело.

Я кивнула.

— Неужели он действительно вылил его тебе на голову?

Лицо Брэдли попало в поле моего зрения над плечом Сары. Он смотрел на меня единственным глазом, который не был слишком раздут, чтобы видеть. Я сосредоточилась на Саре, а затем посмотрела вниз на бумагу.

— Если это правда, он заслужил этих отметин. И если это не так, он, вероятно, заслужил это в любом случае.

— Никто не заслуживает этого, — сказала я тихо.

Сара казалась потрясенной, но она не ответила. Она взглянула через плечо на Брэдли, который отвел взгляд.

— Теперь, я уверена, он придержит свои напитки подальше от тебя, и никому другому не пожелает сделать это.

Я закусила себе губы и продолжила чтение вниз по линии вопросов, делая вид, что изучаю их, в то время как миссис Мерит бубнила на заднем плане. Было трудно сосредоточиться, когда столько мыслей проносилось в моей голове. Остаток дня казался вечностью, но, прежде чем понять это, Уэстон и я подбирали художественные принадлежности рядом с панно в центре города. Миссис Кап смотрела на нас как ястреб. Ей казалось, что мы не контролировали наши кисти, она хотела убедиться, что мы запомнили ее угрозы отчислить нас, если мы используем краску для чего-то, кроме росписи. После того, как мы все сделали, Уэстон открыл пассажирскую дверь, и я забралась внутрь. Он уставился на меня, буря пронеслась в его глазах. Он был тихим весь день, и я не была уверена, что он решит поговорить о том, что беспокоило его. Он заставил меня подождать, пока мы не были в подвале.

— У тебя есть домашнее задание? — спросил он.

— Я должна готовиться к экзаменам.

— Я тоже, — сказал он, опираясь на подошвы своих ботинок. Он был тихим в течение нескольких моментов, и затем он тяжело вздохнул.

— Что если я... — он нахмурился.

— Что если ты, что? — сказала я, опережая его. В комнате было тихо. Телевизор был выключен. Питер и Вероника были еще на работе. Подвал чувствовался очень глубоко под землей, а не просто внизу. Но все равно, я хотела, чтобы он рассказал мне все, что он хранил в неприкосновенности своего пространства, на его территории, где он чувствовал себя в безопасности и под контролем. Я сглотнула. Впервые я ощутила страх того, что он собирался сказать.

— Ты расстаешься со мной? — спросила я. У него появилось отвращение на лице, и он отвернулся от меня, качая головой.

— Ты должна была быть моей девушкой, чтобы сделать это.

— Что это должно означать? — спросила я, волосы на затылке стояли дыбом. Каждый дюйм моей кожи почувствовал те шрамы, которые я думала, исчезли за эти годы, оставив меня беззащитной. Уэстон мгновенно пожалел о своем комментарии, хватая мои руки.

— Это не то, что я имел в виду. Я просто имел в виду, что ты на самом деле не моя. По крайней мере, так это чувствуется.

Я встала.

— То, что мы делаем?

Уэстон потянул меня обратно вниз, чтобы я села рядом с ним.

— Я говорю все неправильно. Я обдумывал то, что я хотел сказать весь день... всю неделю, а я все испортил.

— Что испортил? Что с тобой происходит?

Он сделал глубокий вдох.

— Это пугает, когда ты говоришь об августе. Я думаю о наших отношениях, существующих благодаря телефону и на праздники, и это пугает меня, ладно? Я думал, может быть... я думал, что мог бы поступить в ОСУ. Тогда, может быть, если я буду там, встречаясь с тобой...

— Что?

— Затем, этим утром, ты... я вспомнил...

— Что вспомнил?

Он выдохнул, ослабив хватку.

— Я не нужен тебе, Эрин. И это пугает меня до чертиков.

Я думала о его словах. Он выглядел уязвимым, мне хотелось поступить правильно, но было нечестно обижать мужчину, которого я любила.

Я тщательно подобрала свой ответ.

— Что заставляет тебя думать, что я не нуждаюсь в тебе?

Он отвел взгляд.

— Ты не нуждаешься ни в ком. Я... Слишком поздно. Я ждал слишком долго. Ты выстроила стены. Твои планы на будущее меня не касаются. Может это и пафосно, что я думаю о пути, чтобы не потерять тебя, но я, наконец-то, хочу определиться.

— Ты хочешь быть в Далласе.

— Я хочу быть с тобой.

— Уэстон, пары поступают в разные колледжи, это нормально. Это будет сложно, не видеть друг друга столько, но это не будет концом света.

— Видишь? — На этот раз он встал. Он указал на меня. — Это верно. Да, я беспокоюсь о пути в разных направлениях, что мы будем отдаляться друг от друга, что ты встретишь кого-то нового. Ты не думала об этом?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Тот факт, что ты не беспокоишься об этом, убивает меня, Эрин. Это заставляет меня задаться вопросом, а любишь ли ты меня вообще.

Кожа вокруг его глаз была напряжена, и я могла видеть его пульсирующую вену на его шее.