— Да, господин. Выехало четверо. Но вы дали указание пропускать их. Ведь за последние недели уже пятеро сбежали — выехали и не вернулись.

Рюдигер заскрежетал зубами.

— Умный ход! — пробормотал он. — Роланд знал наверняка, что мы не задерживаем никого, кто выезжает из крепости, — ведь это ослабляет его силы. Поэтому он отправил группу рыцарей, чтобы подстеречь наш патруль в засаде, и, возможно, у него есть подобные планы и на будущее. Думаю, эти типы затаились где-то в лесу и в любой момент могут натворить дел!

— Давайте найдем мерзавцев! — предложил Дитмар.

Все рыцари энергично закивали. За время столь продолжительной осады они изучили окрестные леса и знали их как свои пять пальцев. Ведь они наблюдали не только за подъездными дорогами к крепости, но и охотились в округе и сопровождали Герлин и Дитмара в их поездках в поселения.

— Там негде спрятаться! — заявил господин Конрад.

Лишь господин Жан, когда-то Ханзи, сын Поджигателя, возразил ему:

— Мой отец, господин Конрад, прятался в этих лесах на протяжении десяти лет. С моей матерью и всей шайкой разбойников. Если эти типы такие же ловкачи…

На самом деле двое негодяев таковыми не оказались. Они попались поочередно двум поисковым группам, однако им удалось убить людей из первой. Господин Вальтрам из Фюрхта и господин Вольфрам из Греннберга не были грабителями, но оказались чрезвычайно сильными воинами. Лишь Конраду из Нойенвальде и его людям удалось одолеть их в тяжелой битве. В этот раз это был не турнирный поединок, во время которого все придерживаются правил, а кровавая бойня. Трое людей Конрада получили ранения, один настолько сильные, что больше никогда не сможет сражаться.

Но двух других рыцарей долго не удавалось обнаружить. Похоже, они не искали встреч с людьми Дитмара, а вели вражду традиционным способом: нападали на крайние дворы находившейся поблизости деревни Лауэнштайн. В первые дни они ограничивались лишь тем, что забирали скот и запасы. Но затем они стали врываться в дома, убивать мужчин и насиловать женщин.

Разумеется, глава деревни обратился к Дитмару с просьбой защитить крестьян.

— Это старая тактика, — с горечью произнесла Герлин. — Вы помните? Когда-то Роланд уже поступал подобным образом: его рыцари нападали на подданных епископа Бамберга, в чем он планировал обвинить Дитриха.

Флорис кивнул.

— А в этот раз он пытается настроить людей против Дитмара. Он должен защищать своих крестьян, они считают, что могут на это рассчитывать.

— Но ведь я не могу приставить к каждому двору по два рыцаря! — в отчаянии воскликнул Дитмар.

Герлин бессильно пожала плечами.

— Тогда мы столкнулись с такой же проблемой. Невозможно постоянно держать под наблюдением все графство. Как говорит Ханзи… господин Жан, умелый грабитель может прятаться здесь годами.

— Причем люди понимают, что грабителям делать это непросто, — заметил Флорис. — Они ведь охотятся и хорошо знают эти места. Но рыцари… Похоже, здешние жители считают, что дворяне чуют трофеи так же, как охотничья собака дичь.

Рюдигер горько рассмеялся.

— Или, скорее, что дворяне защищают друг друга. Ведь, как говорится, ворон ворону глаз не выклюет. Такие люди, как Поджигатель, рано или поздно попадаются, и их вешают. Но видели ли вы, чтобы повесили рыцаря-разбойника?

Дитмар вздохнул.

— Итак, мы ничего не можем сделать? И нам только и остается надеяться на чудо — что в ближайшие дни кто-то из нас поймает негодяев?

Флорис угрюмо кивнул.

— Во всяком случае, пока, — сказал он. — Но нам следует разузнать, что на самом деле задумал Роланд. Хотя его новая тактика успешней старой, но, чтобы народ поднялся против Дитмара, должны пройти месяцы, если не годы. И это не означает, что люди открыто перейдут на сторону Роланда, они ведь не глупцы. Но, как бы то ни было, у Роланда этого времени нет. Запасы в крепости наверняка подходят к концу, вы ведь видели рыцарей, которых убил господин Конрад. Они уже совсем не такие упитанные, как прежде.

— Ты полагаешь, это… последняя попытка? — с надеждой спросила Герлин.

Флорис пожал плечами.

— Я считаю, что у Роланда есть план, — сказал он. — Возможно, это его последний план. Но сдастся он не скоро!

В последующие недели Роланд продолжал проливать кровь противника. Разумеется, эти нападения не ослабляли ощутимо армию Дитмара, но осаждающие оплакивали людей, которые погибли от рук рыцарей Лауэнштайна. Относительно последних сбылись мрачные предсказания Рюдигера о начале борьбы: бездеятельность рыцарей Роланда ввела осаждающих в заблуждение, и они недооценили противника. Вскоре Дитмар, Флорис, Рюдигер и Конрад стали составлять патрульные группы так, чтобы в них входили не только юные неопытные рыцари, но и закаленные в боях воины. С тех пор потери сократились, но все же иногда рыцари получали ранения.

— Людям Роланда тоже несладко! — заявил Конрад, когда Герлин перевязывала его рану на ударной руке. Неделю-две он не сможет выезжать патрулировать. — Я пронзил этому типу плечо. Если он вообще выживет, то несколько недель не сможет сражаться. Чего добивается Роланд, отправляя на смерть своих людей?

Ответ на этот вопрос они получили четыре недели спустя, после того как еще три рыцаря с одной и четыре с другой стороны погибли в сражениях. Между тем грабители за спинами осаждающих сожгли дотла четыре крестьянских двора. Терпение Дитмара, Флориса и Герлин было на пределе. Но вот однажды открылись ворота крепости и к ним приблизились два рыцаря. Их доспехи были начищены, нашлемники и знамена были яркими, а пики лежали поперек седел.

— Посредники! — взволнованно сообщил Ханзи. — Этот мерзавец хочет вести переговоры!

— Еще лучше! — воскликнул Рюдигер, когда из ворот выехал третий рыцарь. — Это сам Роланд. Быстрей, господин Жан! Дитмар должен приготовиться, я и Флорис будем его сопровождать. И, будь так добр, отыщи себе укрытие, возьми лук и прикрой Дитмара.

Ханзи был недоволен — рыцари не прикрывали друг друга тайком, — однако, поразмыслив, осознал необходимость этого шага. Он занял позицию между зубцами осадной крепости, в то время как остальные рыцари отъехали от нее. Герлин, которая заботилась о раненых, взволнованная, сидела возле него. Больше всего ей хотелось поехать с рыцарями, но Дитмар отправил мать, заявив, что это мужское дело. Герлин смирилась, снисходительно улыбаясь, но ее снова переполнила гордость за сына и супруга, когда оба достойно и уверенно ехали навстречу врагу. На щите Дитмара красовалось знамя Лауэнштайна — равно как и на щите Роланда.

Флорис проследил за тем, чтобы встреча состоялась не ближе дальности полета стрелы от Лауэнштайна. Рюдигер незаметно открыл для Ханзи пространство для выстрела.

Наконец Роланд выехал вперед, к нему подъехал Дитмар. Противники холодно поприветствовали друг друга.

— Чего вы хотите? — кратко спросил Дитмар.

Роланд выпрямился.

— Покончить с этим здесь и сейчас! — заявил он и обвел рукой войско Дитмара и осадную крепость.

Дитмар рассмеялся.

— Для этого вам всего лишь нужно покинуть крепость. Мы позволим вам уехать, господин Роланд, хотя мы с вами еще не свели счеты. Свободный путь для вас и вашей семьи — и конец вражды между нами.

Похоже, он собирался сказать еще что-то, но Флорис сверкнул на него глазами. Видимо, рыцари договорились не говорить о Софии. Однако прекращение вражды подразумевало возможность однажды посвататься к дочери Роланда.

Теперь Роланд также рассмеялся.

— Не может быть и речи о том, чтобы я подарил вам мою крепость, мой дорогой господин Дитмар. Поскольку нет никакого смысла спорить, кто является законным наследником. Мое родство с Дитрихом из Лауэнштайна нельзя поставить под сомнение.

Он ухмыльнулся, когда Дитмар инстинктивно схватился за меч. После его рождения поползли слухи об измене Герлин с Флорисом. Однако на смертном одре Дитрих подтвердил, что Дитмар — законнорожденный ребенок. Не было никаких сомнений в его происхождении, и Роланд просто пытался вывести его из себя.