Лунопроз очень благодарил Игнашку, а Машинопрос заметил старику:

— Ничего, Лунопроз, в этом особенного нет. Это сделал бы каждый из нас.

— Я это хорошо знаю — ответил старик. — Но… Игнатий — наш гость.

Тогда Прокошка, стоявший при этом, шепнул Игнашке:

— А знаешь, друг, нам надо быть начеку. Что-то против нас имеет Машинопрос.

— Я догадываюсь. Он, кажется, любит Линегуру, а она — все с нами. Я еще в Луне это заметил.

— А знаешь: не стать ли нам тут невидимыми. Пусть думают, что одни летят на Землю.

— Нет, — раздумывая, сказал Игнашка. — Этого сейчас делать нельзя. Я замечаю: неохотно что-то многие из них летят на Землю. Без нас они могут вернуться назад, а мы на их крыльях вряд ли доберемся до Земли.

— Положим это верно. Посмотрим. А пока что, не засесть ли и нам за ученье, — предложил Прокошка. — Лететь придется долго.

— Давай.

И после этого разговора ребята засели за учебу. Они почти не выходили из кабинета Лунопроза. При тех пособиях и методе обучения, которые имелись у луналитов, да еще шарики чудодейственные — Прокошка с Игнашкой пошли далеко. Лунопроз, часто беседуя с ними, однажды сказал, что наука у луналитов очень высока: уметь воскрешать мертвых машиной Воскресения — предел науки. Вот два столетия, как изобретена эта машина, и мы не знаем, что такое смерть. Чего мы еще не постигли — это быть невидимыми и уметь читать мысли других.

Игнашка моргнул Прокошке:

— Понимаешь!

Оба целые дни проводили в библиотеке и лаборатории, изучая ветер, воздух, планеты и их состав. Случайно Игнашке пришла в голову мысль переловить лучи светящихся планет, а Прокошка, ухватившись за эту мысль, поставил себе целью изобрести такой аппарат. Ребята никому об этом ничего не сказали, так как решили добиться найти средство читать людские мысли.

Летели… Солнце заливало светом голубизну мира, ныряли машины, как корабли в волнах, мелькали планеты, отмеривая версты Игнашка с Прокошкой ловили лучи планет. Как-то наблюдая пространство, они заметили очень блеклую планету, лучи которой никак не давались на пластинку. Измеритель расстояния показывал, что она находится от них в трех днях пути.

Ребята определили, что планета не принадлежит ни к горячим ни к холодным, а к умеренным. В Зеркало Вселенной они заметили на планете какую-то жизнь. Они побежали к Лунопрозу и сообщили ему об этом. Решено было подняться на планету для исследования. Когда об этом узнал Машинопрос, он воспротивился.

— Зачем нам приставать туда и тратить лишних три дня, когда мы можем посредством наших машин знать, что есть на этой планете.

Его поддержал и Светловил:

— У нас слишком серьезное дело, чтобы отвлекаться пустяками.

— Да и почем мы знаем, что это за планета? — раздались голоса. — Может быть, при одном приближении к ней, мы можем потерять машину Воскресения и все погибнуть.

— С каких это пор луналиты стали трусливы? — сказала Линегура. — А может быть, затратив три дня, вы узнаете то, что даст нам возможность сократить путь на два года.

Игнашка с благодарностью поглядел на Линегуру и сказал:

— Если луналиты боятся приблизиться к неведомой планете, разрешите нам одним подняться на нее, а вы подождите.

— Это самое благоразумное, — вставил Машинопрос, думая о том, что Игнашка с Прокошкой, может быть, там погибнут.

Но Линегура и Зелентуя запротестовали и пожелали подняться на планету вместе с гостями. Машинопросу ничего не оставалось, как направить машины к планете.

Послали две разведывательных машины — жары и холода.

— Пристать можно, — ответили они.

Приказ:

— Пристать!

Поднялись раньше, чем в три дня, но причалить так и не удалось.

Планета представляла из себя жижицу с растениями такой величины, что в дупле каждого дерева могла бы поместиться целая колокольня.

Пришлось повиснуть над лесом и спуститься на крыльях.

Сначала казалось, что на планете ничего нет, кроме растений: тишина — ни одного звука. Но, из предосторожности, вооружились кольцами. Приступили к исследованию. Прокошка с Игнашкой немного отбились от экспедиции и забрались в глубь леса. Линегура с Зелентуей перелетая с листа на лист (а листы были немного меньше десятины), заметили, что в них имеются какие-то жилы толщиной в заводскую трубу, которые шевелятся. Они сказали об этом Машинопросу, неотстававшему от них. Его мало интересовала планета. Он давно любил Линегуру, которая не прочь была давно сказать ему, что он — лучший из луналитов. Но появились Прокошка с Игнашкой, и он заметил, что одному из них она уделяет теперь больше внимания, чем ему. Он стал раздражительным, а после случая спасения Линегуры Игнашкой, задумал, во что бы то ни стало, избавиться от гостей Земли и вернуться в Луну без них. Он стал подговаривать охрану неба вернуться всем с дороги, доказывая, что, свалившись с Луны на Землю, нельзя никогда уже больше подняться на Луну.

— Зачем нам эта Земля? — говорил он.

Многие с ним соглашались и, тоскуя по Луне, не прочь были вернуться.

Когда Линегура сказала Машинопросу, что листья вроде живых, все трое вгляделись в них и, крича от страха, взлетели вверх.

То, что они приняли за листья, были чудовища — бабочки с толстыми паучьими ногами и пастью, как у крокодила. Чудовища, может быть, и не обратили бы на луналитов никакого внимания, но Прокошка с Игнашкой, не зная тоже, по чему они ходят, натолкнулись на смотрящий глаз чудовища. Он был, как яркая звезда красного цвета, и горел, словно огонь. Недолго думая, Игнашка — раз его ножом… Как взревет от боли чудовище и вместе с ребятами взвилось над лесом; голова чудовища была, как у жука — носорога, а ноги с длинными когтями так и извивались.

Игнашка с Прокошкой еле соскочили. Луналиты в испуге кинулись к машинам. Чудовища погнались за машинами. Насилу успели вскочить луналиты, а Игнашка с Прокошкой, будучи далеко, остались. Щиты все были закрыты и Машинопрос дал ход. Над лесом началось настоящее сражение. Остервенелые чудовища облапили все машины и стали грызть их зубами, увлекая их своей тяжестью прямо на планету. Машины стали выворачиваться, вырываться, кидаться в разные стороны, сбрасывая с себя неуклюжих чудовищ. Освободившись, они пулей умчались вдаль, а Игнашка с Прокошкой медленно летели над лесом среди встревоженных и ревущих чудовищ.

Вылетев на простор, они дали вдогонку машинам два выстрела, в надежде, что их услышат. Но где же услышать? — выстрелы тут были не громче шума песчинки на берегу моря.

— Неужели они нас бросят?.. — с тоской в голосе произнес Прокошка.

— Все может быть, — сказал Игнашка. — С тех пор, как Машинопрос против нас, я всего жду.

Они сиротливо летели в необъятном просторе голубой выси, где была пустынная тишь, нарушаемая только шелестом их крыльев. Вдали чуть виднелись машины.

Первой заметила отсутствие на «Победе» Игнашки с Прокошкой Линегура.

Думала, что они в какой-нибудь другой поместились. Позвонила — нет.

Неужели они там остались? Позвала Зелентую. Бросилась к Светловилу.

Тот сидел, хмурый и рассерженный.

— Светловил, что делать? Земные гости остались на планете?..