– Кто производил этот отбор? Вы?

– Нет… Я не знаю…

– Я, – твердо заявил спокойный голос.

Это была Элинор Вэнс. Я посадил ее в кресло рядом с моим. Вульф не единственный, кому нравится окружать себя тем, на что приятно смотреть. Очевидно, она так и не выбрала времени выспаться, потому что то и дело пыталась подавить зевок. И тем не менее оставалась единственной, кто заставил меня вспомнить, что в первую очередь я мужчина, а не детектив. Интересно, какими сделались бы ее карие глаза, если бы в один прекрасный день они снова заискрились весельем? Она продолжила:

– Сначала я исключила тех, кто нам явно не подходил. Больше половины. Потом обсудила кандидатуры с мисс Коппел и мистером Медоузом. И кажется, с кем-то еще. Наверно, с мистером Стронгом. Да, точно. Но главным образом этим вопросом занималась я. Мною были выбраны пять имен.

– И все эти люди пришли повидаться с мисс Фрейзер?

– Четверо. Один из них был в отъезде – во Флориде.

Взгляд Вульфа переместился левее.

– А вы, мисс Фрейзер, выбрали из этой четверки Сирила Орчарда?

Она кивнула:

– Да.

– Как вы это сделали? На основе объективных критериев?

– Нет. – Она улыбнулась. – У меня нет склонности к подобным вещам. Просто он показался мне довольно умным, у него был самый приятный голос, и он лучше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его газеты – «Бега». И пожалуй, тут сыграл свою роль снобизм. Его газета была самой дорогой – десять долларов в неделю.

– Именно эти соображения заставили вас выбрать его?

– Да.

– Вы никогда не видели его и ничего о нем не слышали до того, как он явился на встречу с вами в числе четырех издателей?

– Я его не видела, но слышала о нем, и я просматривала его газету.

– О? – Глаза Вульфа были полуприкрыты. – Вот как?

– Да, примерно за месяц до того, а может быть, и раньше – когда снова возник вопрос о том, чтобы пригласить в программу «жучка» со скачек, – я оформила подписку на некоторые из этих газет, три или четыре, чтобы узнать, что это такое. Конечно, не на свое имя, а на имя моего менеджера, мисс Коппел. Одной из этих газет были «Бега».

– Как случилось, что вы выбрали именно эту газету?

– О господи, я не знаю! – В глазах Маделин Фрейзер промелькнуло раздражение. – Ты не помнишь, Дебби?

Дебора покачала головой:

– Думаю, мы кому-то позвонили.

– Нью-Йоркской государственной комиссии по скачкам, – саркастическим тоном заметил Билл Медоуз.

– Хорошо. – Вульф наклонился, чтобы нажать кнопку на своем столе. – Я собираюсь выпить пива. Кто-нибудь из вас хочет промочить горло?

Тем самым объявлялся перерыв. Мое предыдущее предложение что-нибудь выпить не принял никто, но теперь все ответили утвердительно. Я занялся напитками на столике у дальней стены, где было приготовлено все необходимое. Двое присоединились к Вульфу и пили пиво, принесенное Фрицем с кухни, остальные сделали выбор сообразно своим вкусам.

Перед приходом гостей я предложил Вульфу поставить на видное место ящик с бутылками «Хай-Спот», но он только фыркнул. В таких случаях он всегда настаивает, чтобы среди прочего гостям были предложены красное вино и охлажденное белое. Обычно вина не пользовались успехом, но на этот раз двое, мисс Коппел и Трауб, предпочли монтраше. Я тоже выбрал это вино, так как оно почти не ударяет в голову.

Есть лишь одна проблема, когда угощаешь спиртным группу посетителей, пришедших к нам по делу. Я полагаю, что стоимость выпивки следует включать в счет, выставляемый клиентам. Вульф со мной не соглашается, придерживаясь того мнения, что, как хозяин дома, должен сам оплачивать все, что едят и пьют гости. Еще одна причуда эксцентричной натуры. Он также настаивает на том, чтобы рядом с гостями стояли столики, куда они могли бы ставить свои напитки.

Так и было.

Вульф, осушив для разминки первую бутылку пива, наполнил стакан из второй, поставил ее и откинулся на спинку кресла.

– Чего я добиваюсь от вас, – снова перешел он на непринужденный тон, – так это ответа на вопрос, каким образом конкретный индивид, мистер Сирил Орчард, стал гостем программы. Из сообщений в газетах можно сделать вывод, что никто из вас, включая мисс Шепард и мистера Саварезе, никогда его в глаза не видел. Но он был убит. Позже я буду обсуждать это с каждым из вас в отдельности, а пока что задаю вопрос всем: вы имели дело с Сирилом Орчардом, были как-то связаны с ним, знали о нем до его появления в студии? Помимо того, что мне только что рассказали?

Он начал с Маделин Фрейзер, и каждый из шести либо отвечал отрицательно, либо качал головой.

Вульф хмыкнул.

– Полагаю, – заключил он, – полиция не нашла противоречий в ваших ответах. Иначе вы вряд ли имели бы глупость утаивать правду от меня. Мой подход к этому делу был бы совсем иным, если бы я не знал, что полиция потратила семь дней и ночей, работая с вами. У них есть выучка и навык, а еще – власть и тысяча сотрудников, двадцать тысяч. Вопрос в том, помогут ли их методы и способности справиться с этой работой. Все, что я могу, это использовать свои собственные приемы.

Вульф подался вперед, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся на спинку кресла.

– Но мне нужно узнать, что же случилось. От вас, а не из газет. Итак, вы сейчас находитесь в студии на радио. Утро вторника, ровно неделю назад. Прибыли два гостя программы – мистер Сирил Орчард и профессор Саварезе. Сейчас без четверти одиннадцать. Все вы расположились за столом с микрофонами или рядом. По одну сторону узкого стола сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, по другую, напротив них, – мистер Орчард и мистер Медоуз. Идет проверка звука. Примерно в двадцати футах от стола – первый ряд стульев для слушателей. Их около двухсот человек, почти все – женщины. Многие из них – преданные поклонники мисс Фрейзер, они часто присутствуют в студии на ее программах. Эта картина верна? Не приблизительно, а точно?

Они кивнули.

– Все правильно, – ответил Билл Медоуз.

– Многие из них, – добавила мисс Фрейзер, – приходили бы чаще, если бы могли достать билеты. Заявок на билеты всегда в два раза больше, чем мы можем удовлетворить.

– Не сомневаюсь, – мрачно произнес Вульф. Он проявил величайшее самообладание, не сказав мисс Фрейзер, насколько она опасна. – Но те, кому не достались билеты и кто не присутствовал в студии, нас не интересуют. Важная деталь картины, которую я не упомянул, еще не видна. За закрытой дверцей холодильника у стены – восемь бутылок «Хай-Спот». Как они туда попали?

На вопрос ответил Фред Оуэн:

– Мы всегда держим в студии три-четыре ящика, в закрытом шка…

– Будьте так любезны, мистер Оуэн. – Вульф погрозил ему пальцем. – Я хочу слышать только этих шестерых…

– Они были в студии, – подал голос Талли Стронг. – В шкафу. Его запирают, иначе их бы там вскоре не стало.

– Кто взял восемь бутылок из шкафа и поместил их в холодильник?

– Я. – Это была Элинор Вэнс, и мой взгляд, оторвавшись от блокнота, снова переместился на нее. – Это одна из моих обязанностей на каждой передаче.

Вот в чем ее проблема, подумал я. Она слишком много работает. Сценаристка, исследователь, барменша – кто еще?

– Вы не можете унести за раз восемь бутылок, – заметил Вульф.

– Я знаю, поэтому беру четыре, а потом возвращаюсь за остальными четырьмя.

– Оставляя шкаф незапертым. Впрочем, ладно, – оборвал себя Вульф. – Эти тонкости могут подождать. – Он снова обвел взглядом полукруг. – Итак, бутылки в холодильнике. Между прочим, как я понял, присутствие на передаче всех вас, кроме одного, было делом обычным. Исключение составили вы, мистер Трауб. Вы очень редко бываете в студии. Почему вы пришли туда в тот раз?

– Потому что я нервничал, мистер Вульф. – Рекламная улыбка и спокойный низкий голос Трауба не выказали недовольства по поводу того, что его выделили. – Я по-прежнему считал, что было ошибкой пригласить на программу «жучка», продающего информацию о скачках, и хотел находиться рядом.