— Хорошо бы! — согласно вздохнул Чарльз, выходя в дверь.
Бреннар теперь подметал нижние ступеньки крыльца, демонстративно отвернувшись, но насторожив уши и ритмично подергивая хвостом.
Спустившись с крыльца, Маттиас остановился и внимательно осмотрел ученика пекаря. Почти на голову выше крыса, серая с темными полосками шкурка лесного кота, неплохо развитые мышцы — сын фермера, еще бы!
Посмотрев, Маттиас уже собирался продолжить путь, но тут Бреннар повернулся и посмотрел сверху вниз, на крыса:
— Весь такой я, туточки и смотрю... А еще уши повернул и увидел — кто-то мимо. Или помогу?
— Нет, нет... Помощь мне не нужна, я действительно просто проходил мимо, — улыбнулся Чарльз.
— Ая-я-я... — чуточку разочарованный, тем, что не удалось отвлечься и поболтать, кот продолжил махать метлой, из которой то и дело выпадали соломинки, тут же сметаемые в кучу мусора.
Маттиас подумал, что будет нехорошо вот так просто взять и уйти, как-то неправильно... Быстро глянув обратно в булочную, и увидев, что Грегор снова вернулся к хлебной печи, крыс повернулся, и слегка улыбнулся коту:
— Ты решил стать учеником лучшего пекаря, которого я когда-либо встречал. Он настоящий мастер!
— Носом фух-фух-фух! Вот! Весь такой и еще, и лучше! — кивнул кот. — И посмотрел и сказал. А я много трудился и весь не спал и таскал и весь работал и даже устал, а он посмотрел и молодец. Только твердое... А я почему и не знаю...
Чарльз подавил непрошенную ухмылку и сказал, звучно щелкнув зубами:
— Не беспокойся, Бреннар. Просто помни — лучшее достается тяжелым трудом и упорством. Со временем ты обязательно станешь хорошим пекарем, может быть даже лучшим, только внимательно слушай Грегора, когда он будет учить тебя.
— Туто я! И вам всё — мр-р-р... Мастер Чарльз.
— Ты меня знаешь?
— Мастер Грегор — у-у-у... под нос бур-бур-бур... Чарльз ох, Маттиас ах, ой разорит! Ух, пустит по миру! — полосатый кот подмигнул крысу, смахивая с крыльца принесенный ветерком желтый лист.
— Кхм... мда... — неопределенно высказался Маттиас. — Ладно... приятно было побеседовать, Бреннар, но мне уже пора.
Зайдя за угол, Чарльз весело передернул усами, и задорно выгнув хвост, рассмеялся.
Ничего, что ему предстоит поход в крокодилью пасть — сегодня все равно великолепный день!
По аллее, мимо цветников, мимо главных ворот, мимо охранников, сквозь открытые сейчас внутренние ворота, прямо к парадным залам главного здания Цитадели. Потом по знакомой череде лестниц, выше, еще выше, через галерею, протянутую над внутренним садом — ажурную, будто сплетенную из металлической паутины каким-то сказочным пауком. Мимо витых столбиков-луковиц, проведя лапой по натянутому, как струна, тросу-перилам, пробуя на зуб испеченный котом-пекарем хлеб, с огромным трудом отгрызая маленькие кусочки от ржаной недобулки. Да, это не хлеб Грегора, но определенно ничего, ничего... можно иногда покупать...
И наконец, сквозь пропитавшие коридор и лестницу миазмы жареной, вареной и сырой рыбы, к кабинету церемониймейстера Тхалберга.
Постучав в дверь, Чарльз услышал хриплый рев, прерываемый громким чавканьем:
— Ну, кто там еще?! Входи!
Чарльз облегченно вздохнул — кажется, повезло. Будучи «не в настроении», Тхалберг запросто мог промариновать нежданного посетителя полчаса под дверью, задавая идиотские вопросы, и все равно потом отвергнуть его просьбу...
Чарльз мысленно еще раз повторил все тщательно приготовленные аргументы, надеясь, что они не понадобятся. И открыл дверь.
Крокодил-морф сидел за столом, выковыривая кости из пожелтевших зубов. А их у него было много...
Во время изменения его лицо, а теперь уже морда, вытянулась вперед на добрых полтора фута, кожа покрылась роговыми пластинами, зелено-серыми на спине и зелено-бежевыми на брюхе. Теперь Тхалберг часто обходился практически без одежды, надевая лишь хорочуп[2], да расшитую серебром перевязь, символ статуса.
На столе перед ним стояла пустая тарелка.
Крокодил уставился на Маттиаса желто-зелеными глазами. Потом хлопнул по полу толстым хвостом, и заявил:
— Я тебя не ждал, маленький вкусный крыс. Ты хочешь сказать, что не придешь на ужин к лорду? Хорошо! У меня есть кого посадить на твое место!
— Нет сэр. Я пришел поговорить с вами об ужине, но отказываться от приглашения я не собираюсь, сэр, — ответил Маттиас, не забыв подбавить в голос приличную дозу уважительности.
— Так я и знал! — фыркнул Тхалберг — Никто не хочет облегчить мне работу, никто! Ну, говори, маленький пушистый и вкусный, чего тебе надо?
— В списке гостей, приглашенных на ужин к лорду нет одного имени... Леди Кимберли.
— Она недостаточно значительная персона, — хмыкнул крокодил.
— Она имеет значение для меня!
— А да... я слышал, вы жить друг без друга не можете... Как трогательно!
— Тогда вам не нужно объяснять, почему ее нужно включить в список.
Опершись на стол массивными лапами, Тхалберг наклонился вперед:
— Список гостей утвержден лордом Хассаном. И я не вижу причины для его изменения... достаточно веской!
— Веской причины? — Маттиас обратил внимание, как крокодил произнес последнее слово. — Что же может послужить ею?
— Хм... я слышал, ты пописываешь рассказы?
— Бывало пару раз... — Чарльз все еще не понимал, куда клонит собеседник, а потому высказался как можно неопределеннее.
— Возможно, если бы в одном из них появился бы некий знакомый тебе персонаж... это могло бы послужить достаточно веским основанием. Для.
Маттиас ошеломленно моргнул. Ого! Ого-го! Может ли быть?..
— И кого же вы желаете там... увидеть?
— Себя.
Чарльз едва удержался от радостного вопля. Есть! Это его шанс!!
— Это... возможно. В принципе.
— Главным героем! — надавил Тхалберг.
— Надо подумать... — уклонился Чарльз. — Первое появление нового героя, да еще и со столь сложным характером, не может быть очень объемным. Чтобы не возникло... проблем.
— Хм... — разочарованно буркнул крокодил, вытаскивая из зубов рыбью кость, и кладя ее на тарелку. — Ну ладно... Для начала сойдет и так.
Смерив Чарльза взглядом желто-зеленых глаз, Тхалберг продолжил:
— За столом не хватит места для еще одного гостя. Но ты, и твоя подружка маленького роста и телосложения... скажем, вместо твоего кресла можно поставить два высоких табурета. Подойдет?
— Вполне!
— Что ж, хорошо... — крокодил лениво выковырял из зубов еще одну кость. — Но теперь мне придется составлять еще одно приглашение, изменять список мест, так что я буду очень занят. Поэтому, если не возражаешь... — и указал когтистой лапой на дверь.
— Получилось!!!
Снаружи, за закрытой дверью, Чарльз больше не смог сдержать возбуждения. Он подпрыгнул, захлопал в ладоши, завопил на весь коридор и еще раз подпрыгнул, с наслаждением ощущая под лапами упругую мягкость ковра.
Ах, сегодня действительно просто чудесный день!
Взяв со столика у дверей свою обкусанную недобулку, и с наслаждением вгрызшись в нее, Чарльз поскакал к галерее.
Осталось только завершить работу над рукописями — придется потратить немало времени на проверку... Эх, Нахуум! Что ему стоило проявить чуточку аккуратности? Ну, да что теперь...
А ведь еще есть история Жупара Хабаккука, которую этот наглый, ленивый кенгуру все еще не закончил! И которую, похоже, придется выбивать из него на ринге!
«Не хотелось бы...» — подумал Чарльз. Может опять вылезти что-нибудь... из прошлого. Из тех времен, о которых Маттиас отчаянно не желал вспоминать. О его жизни на юге, в общине Сондески... Слишком мрачна и печальна была эта история, вряд ли он когда-либо расскажет ее...
Вернувшись в Гильдию Писателей, Маттиас обнаружил на столе новые свечи, заново заправленные фонари, а вокруг — усердно трудящихся коллег. Фил и доктор Шаннинг просматривали рукописи; остатки от их обеда лежали на маленьком столике в углу.
