Но из этого не следовало, что нельзя сперва принять порцию жидкости, которая придает храбрость. Она выдвинула ящик с нижним бельем, порылась в нем и вытащила на свет божий невинный розовенький носочек с белыми глазками по краям — там хранилась плоская бутылочка джина. Открутила колпачок и запрокинула голову.

И остановилась, едва пригубив.

Если уж стараться соответствовать новому имиджу, то весь этот вечер она должна быть совершенно трезвой.

Старинные напольные часы пробили восемь, и в тот же момент рассыпался настойчивой трелью звонок у входной двери. Раздумывать было уже некогда. Клара поспешно подкрасила черной тушью ресницы, провела по губам ярко-розовой помадой — надо же когда-то привыкать — и помчалась вниз по лестнице.

— А, вот и ты, милочка, — приветствовала Клару тетушка Би, которая сторожила вход в гостиную, бдительным оком надзирая за всеми входящими. Клара знала, что тетушка одобрит ее легкое бледно-голубое платье с цветочками и туго затянутой талией. Его она позаимствовала из шкафа Глории. Без спросу. — Не могу не отметить, что ты очень мило выглядишь.

— Ну, до вас мне очень далеко, — ответила Клара, изобразила намек на реверанс и прошла в следующую комнату, а тетушка — сразу вслед за нею.

По комнате кругами вышагивали маменьки с дочками — представительницы самых известных семей Чикаго. Девушки выглядели точно так, как Клара себе и представляла: худые, бледные, с ничего не выражающими глазами, а уж наряжены, словно елочные игрушки — сплошь разноцветные оборочки, да бантики, да кружева. На этом фоне почти неприлично смотрелись девушки, которые выглядели на свой возраст: без макияжа в стиле «вамп», без повадок роковых женщин. Они неловко жались кучкой в углу, как школьницы (каковыми они, собственно, и были).

Стоило посмотреть и на маменек — точно таких же, как доченьки, разве что пополнее и чопорнее. Маменьки собирались группами, стараясь перещеголять друг дружку сверкающими побрякушками, усыпанными алмазами, да столь же ослепительными списками достоинств своих дочек.

— Дамы, дамы! — прощебетала тетушка Би. — Позвольте представить вам почетную гостью сегодняшнего вечера — мою племянницу Клару Ноулз, которая приехала к нам в гости на длительный срок.

Все, не скрывая интереса, критически оглядели Клару, будто манекен, выставленный в витрине магазина на всеобщее обозрение.

— А где же другая почетная гостья? — послышался чей-то мелодичный голосок.

— Ах, вы же знаете нашу Глорию, — начала было тетушка и бросила взгляд на Клару, которая одна только и увидела промелькнувшее в ее глазах выражение растерянности.

Клара тут же бросилась в бой.

— Она говорит по междугородному телефону со своим дорогим женихом, — нашлась Клара и тут же добавила театральным шепотом: — Он уехал по делам, но даже важные дела не в силах разлучить эту влюбленную пару!

Женщины выслушали ее с завистливыми улыбками. Миссис Кармоди откашлялась, опираясь на руку Клары.

— Ну да, конечно — вы же знаете, какая у молодых горячая любовь! — И хрипло рассмеялась совершенно ненатуральным смехом. — А теперь поберегите свой аппетит, дамы. Подождите немного, пока наш повар Анри — которого мы выписали прямо из ресторана гостиницы «Плаза Атенэ» — не покажет, какие чудеса он сотворил для вас!

Гости с удовольствием занялись болтовней, а тетушка Би потихоньку вывела Клару в коридор.

— Отчего это Глория не вышла к обеду вместе с тобой?

Клара не имела ни малейшего представления, честно. Но, вглядевшись в обеспокоенное лицо тетушки, решила, что ей представляется великолепная возможность сыграть роль ответственной старшей кузины.

— Хотите, я приведу ее к вам на аркане?

— Спасибо тебе, милочка. — Тетушка улыбнулась ей так, что можно было на всю жизнь перепугаться. — И не стесняйся пустить в ход настоящий аркан, если возникнет такая необходимость.

Клара пулей взбежала на второй этаж, испытывая облегчение от того, что на нее больше никто не пялится. Постучала в дверь спальни Глории.

Ответа не последовало.

Она постучала настойчивее, потом нажала на ручку двери. Заперто. Клара опустилась на колени и заглянула в замочную скважину. Комната была погружена во тьму, но резкий порыв ветра Клара ощутила.

Окно было распахнуто настежь.

Нет, это было совершенно невероятно! Ни одна девушка, даже если у нее куриные мозги, не сбежит с обеда, который дают в ее честь. Хотя Глория с прошедшей ночи действительно вела себя странно.

Когда они ушли из «Зеленой мельницы», она завалилась на заднее сиденье автомобиля Маркуса, закрыла глаза, как бы отключившись от всего, и молчала до самого дома. Утром, за завтраком, тупо уставилась в тарелку с овсянкой, сама такая же бледная, как и бесформенная масса на тарелке. Клара подумала было, что Глория никак не может прийти в себя от обилия впечатлений — Клара испытывала то же самое, когда в Нью-Йорке только начинала ходить по кабакам. Однако теперь ее мысли потекли в новом направлении…

Она не могла не вспоминать негра, пианиста из джаза, с которым Глория танцевала в «Зеленой мельнице». А то, как Глория смотрела на пианиста, как искрились радостью ее глаза, в то время как его рука скользила по бедру Глории, — все вместе это предвещало большую беду. Такую, с какой Кларе пришлось познакомиться на собственной шкуре.

Тетушка с волнением поджидала ее у самой лестницы.

— Что там, платье ей не подошло?

Наступила минута, когда тетушку можно было брать голыми руками, и этой минутой надо было воспользоваться в своих интересах. Если удастся завоевать ее доверие, то исправительной школы можно будет больше не бояться.

Клара быстро приняла решение.

— Тетушка Би, я принесла тебе дурные вести. Твоей дочери нет в спальне. — Она подождала, когда смысл сказанного дойдет до тетушки в полной мере, и после этого продолжила: — Иди поищи ее, — стала она распоряжаться, взяв на себя роль хозяйки. — Нужно расспросить официантов, проверить в гараже, все ли машины на месте, отпереть ее комнату. Гостей я беру на себя — они и не заметят ее отсутствия. — Клара наблюдала, как исказилось лицо тетушки, у которой растерянность сменялась паникой. — Не тревожься, — добавила Клара, крепко пожимая руку миссис Кармоди, — я позвоню в «Трибьюн», скажу, чтобы не присылали фотографа.

***

Очень скоро выяснилось, что Глории нет ни в доме, ни во дворе, ни в подсобных помещениях. Миссис Кармоди поменяла порядок размещения гостей за столом, а Арчибальд прислал гостям свежую порцию закусок.

Когда Клара вновь оказалась в гостиной, весь дом уже был полон гостей. Год назад Клара по привычке стала бы беззастенчиво флиртовать с симпатичным официантом в белом смокинге, не забывая при этом жевать бутерброды с икрой, которые он нес гостям. У новой Клары появилось чувство ответственности за происходящее. Вместо того чтобы флиртовать, она будет любезничать с оравой этих безмозглых девиц и их толстых мамаш.

— Так вы кузина Глории, — заговорила с нею самая бойкая из всей оравы, блондинка с ангельским личиком, в комплекте с которым шли ямочки и вьющиеся волосы. В своем розовом платье она напоминала пластинку жевательной резинки, уже наполовину сжеванную. — А долго ли вы собираетесь гостить в семье Кармоди?

— По меньшей мере до тех пор, пока не надену платье подружки невесты на свадьбе Глории — вы, несомненно, уже слышали, что в первую очередь ради этой свадьбы я сюда и приехала, — ответила Клара. Девушки затрясли кудряшками и забормотали что-то утвердительное. — Вы, девушки, наверное, как раз из тех, кто состязается на чикагских конкурсах красавиц — мне про них рассказывала Глория.

Клара подумала, не слишком ли грубой покажется ее лесть, однако та, что в розовом платье, захихикала и сказала:

— Ах, отчего же вы так решили?

— Ну как же, вы ведь все такие красавицы! — Говоря это, Клара про себя думала: «А вы что, не слышали о таком революционном изобретении, как губная помада в тюбиках? Если бы слышали, наверняка захотели бы ее испробовать на себе[52]».