По такому случаю он произвел пристрастный отбор агентов – участников предстоящей операции. Ими оказались самые дружелюбные и общительные заключенные. Каждому было дано задание завязать контакт с одним или двумя охранниками. Остальные военнопленные отдали "искусителям" различные более или менее ценные предметы – у кого что было – для подкупа "алчных". Если охранник мечтал о кольце, он мог получить его; если о собеседнике, находил его в лице килгуровского ставленника – благодарного слушателя и умелого рассказчика.

Единственное вето накладывалось на сексуальные отношения. Но не потому, что Килгур имел какие-то моральные предрассудки. Опытный мастер шпионажа, Алекс прекрасно знал, что в постели человек переставал строго контролировать себя и мог случайно проболтаться. Над ним висела постоянная угроза превратиться из соблазнителя в соблазненного.

Было поставлено пять главных вопросов:

1. Можно ли подкупить данного охранника?

2. Можно ли этого охранника шантажировать?

3. Раздобыть все необходимые сведения о лагерной службе безопасности – как о штате ее сотрудников, так и о местоположении и радиусе действия сенсоров.

4. Узнать о Хизе все, вплоть до мельчайших подробностей. Во время путешествия по планете нужно будет иметь представление, в каких районах какую еду готовят – в домашних условиях и в ресторанах; на каком диалекте говорят и какую одежду носят местные жители. (Заключенные, которые не сочтут нужным ознакомиться с обычаями коренного населения, будут вычеркнуты из списка беглецов.)

5. Существуют ли способы выбраться с планеты? Если да, то какие и в чем заключаются связанные с ними сложности?

Конечно, были и другие вопросы.

В дверь камеры Стэна и Алекса кто-то громко постучал. Килгур улыбнулся и пробасил:

– Входите, не заперто. Не нужно поднимать столько шума, сэр. Мы дома.

Дверь открылась и в камеру проскользнул мистер Н'клос. Стэн с Алексом встали и вытянулись по стойке смирно, как того требовали тюремные правила.

– Нет, нет, прошу вас, сядьте, – застенчиво сказал молодой человек. – Со мной вы можете вести себя совершенно свободно, не опасаясь подвоха.

– Мы просто хотели выразить вам свое уважение, сэр.

Килгур очень гордился своими успехами в работе. Однажды тяжеловес заметил, как внимательно Н'клос наблюдает за его действиями, когда он трудился в составе рабочей бригады. Алекс глубоко сомневался в том, что столь повышенный интерес к его персоне был вызван романтическими чувствами. И убедился в этом еще больше, заметив, какова была реакция охранника на то, что он в одиночку поднял и отшвырнул в сторону громадную железобетонную балку, которую троим заключенным никак не удавалось сдвинуть с места. Алекс также обратил внимание на то, что Н'клос был хил и тщедушен – даже для мужчины, пытавшегося окрепнуть на таанских надзирательских харчах. Он окончательно утвердился в правильности своих предположений после того, как услышал пару саркастических шуток, отпущенных охранниками в адрес Н'клоса.

Как-то раз Килгур намеренно отошел от рабочей бригады и, оказавшись рядом с Н'клосом, демонстративно поднял огромную тяжеленную балку и убрал ее с проезжей части дороги, которую расчищали заключенные. Делая вид, будто разговаривает сам с собой. Алекс бросил следующую фразу:

– Конечно, без маленькой уловки здесь не обошлось.

Охранник спросил, в чем она заключалась. В ответ Килгур продемонстрировал игру своих мускулов и поделился секретом: когда взваливаешь на плечи тяжелую ношу, основной удар должен приходиться не на спину, а на ноги. Охранник никогда не слышал ничего подобного. Между ними завязалась беседа. Килгур великодушно обещал показать Н'клосу и некоторые другие приемы, заверив в том, что для таанца он обладает прекрасной фигурой, и стоит ему только немного поднакачать мускулы, как он и сам сможет выделывать такие номера.

У Н'клоса вошло в привычку захаживать в камеру Алекса во время своего дежурства. Молодому человеку очень нравился кофе с приторно-сладким темным сахаром. Килгур извел на него почти все посылочные запасы этих продуктов.

Прежде Стэну запрещалось находиться в камере во время визитов Н'клоса. "На то есть свои причины", – туманно объяснил Килгур. Сейчас Стэн понадобился Алексу в качестве прикрытия при выполнении одного важного дела.

– Я всегда рад встрече с вами, бравый молодой человек, – сказал Алекс, разжигая огонь в маленькой пузатой печке и ставя на нее побитый закопченный оловянный котелок, в котором они готовили себе еду. Н'клос сел на один из табуретов, сколоченных Алексом.

– Ну, так как же идут дела на фронте? – спросил Килгур.

– Нам снова урезали пайки, – мрачно сказал Н'клос.

– Какой позор! – брякнул Алекс. – Очень странно.

– Начальство можно понять. Тем, кто сражается на фронте, еще хуже.

– Откровенно говоря, думаю, это ошибочное суждение. Не сочтите за критику. Разве лорды не знают, что их народ тяжело работает в тылу, по-своему борясь за победу?

Н'клос вытянул шею и расстегнул верхнюю пуговицу кителя.

"Клиент созрел", – подумал Стэн, также изнемогавший от жары и духоты. В камере, расположенной прямо под ними, трое человек вовсю топили печь пластиковой тарой.

– Сдохнуть можно от этой жары, – сочувственно сказал Килгур. – Не стесняйтесь, снимайте китель.

– Это противоречит уставу.

– Дьявол! – чертыхнулся Алекс. – Солдату следует знать, каким приказам и когда нужно подчиняться. Устраивайтесь поудобнее, сэр. Наши чуткие уши услышат громыхание тяжелых ботинок сержанта, когда он будет находиться еще в начале коридора.

Недоверчиво глядя на Стэна, занявшего наблюдательную позицию, Н'клос расстегнул портупею, на которой висел чехол с дубинкой, снял китель и начал искать глазами место, куда это все можно было бы пристроить.

Наконец Н'клос заметил крючок – единственный крючок, вбитый в стену камеры у самой двери.

– Присаживайся, приятель... я хотел сказать сэр. Кофе подан.

Н'клос повесил китель и снова уселся на табурет.

– Извините, что перебил. Кажется, вы что-то хотели сказать?

– Ах, да. Иногда я подумываю о том, чтобы подать рапорт о переводе на фронт. Хочу попасть в действующую армию.

"Только такого доходяги там и не хватало", – подумал Стэн.

– Э-эх, сэр, когда-то я тоже так думал. Как я сейчас жалею, что не прислушался к словам своего бедного брата-калеки. Война не знает пощады. Посмотрите, в каком положении я сейчас нахожусь.

– Да уж, не хотел бы я оказаться на месте военнопленного, – откровенно признался Н'клос.

– То-то и оно. Плен – самое худшее, что может случиться с человеком. – Килгур задумался. – Но даже если ты сражаешься на передовой, приятного в этом мало. Я не рассказывал вам о пятнистых змеях?

– Вроде бы нет.

Килгур подмигнул Стэну, улыбнувшемуся ему в ответ уголком рта.

– Как-то раз мне довелось побывать на Земле, на маленьком островке под названием Борнео.

– Вы были на Земле?! Вот это да-а-а! – воскликнул изумленный Н'клос.

– Еще как был, парень! Меня туда занесло по долгу службы. Если уж до конца откровенно, могу сказать, что мне предстояло командование тамошним воинским подразделением.

– Вот уж никогда бы не подумал, что на Земле стояли имперские части, возглавляемые младшими офицерами.

– Чрезвычайные обстоятельства, – нагло соврал Алекс. – Вызываю я к себе как-то сержанта и спрашиваю: "Сержант, какая у вас здесь самая трудноразрешимая проблема?" Он отвечает: "Пятнистые змеи!" Я переспрашиваю: "Пятнистые змеи?!" И он отвечает: "Да, сэр, пятнистые змеи".

В этот момент дверь камеры бесшумно приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнула рука Сент-Клер. Рука сняла с крючка китель Н'клоса и вместе с ним исчезла.

– Вот ваш кофе, сэр, пейте, пожалуйста. Слушайте дальше. Просматриваю я данные, касающиеся моего отряда, и прихожу в ужас. Массовое дезертирство, волна кровавых преступлений, социальные заболевания переросли в эпидемию. Полный развал! Ну, думаю, моему подразделению конец. Собираю отряд и спрашиваю людей, в чем заключается главная проблема, кто во всем виноват.