— Но он же напугал тогда Иверну и заставил ее бегать от него весь день. — Фадекорт стиснул зубы и глянул на лес. — И что же, мы теперь должны позволить ему помешать нам? Я говорю: нет! — С этими словами Фадекорт сделал шаг в сторону леса. — Да пусть этот лес сделает самое плохое, на что он способен!
Мэт протянул руку и удержал Фадекорта за плечо:
— Подожди, друг. Самое худшее может оказаться таким страшным, что нам и во сне не снилось. Ты обратил внимание на желтые глаза, вспыхивающие в листве повсюду? Они так и горят злым огнем. И мне совсем не нравится, как вон то дерево уставилось на меня.
— Глупости, лорд Мэтью. Дерево не может... — Тут Фадекорт посмотрел на дуб, на который ему указывал Мэт. Некоторое время он молча рассматривал его, а потом сказал: — Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Он действительно смотрит на нас, да?
— Бесспорно, — заверил его Мэт. — И у него, совершенно очевидно, не самые благие намерения.
— А как нам может навредить дерево? — спросила Иверна.
Перед Мэтом пронеслись видения деревьев, валившихся на дома, корявых веток, хватавших кого-то за горло.
— Не забывайте, что это волшебный лес, лес, сотворенный злым колдовством, замешенным на злобе. Такие деревья могут сотворить все, что угодно!
По-видимому, у Иверны было богатое воображение, судя по тому, как она задрожала.
— Вот об этом-то я как раз и подумал. — Мэт повернулся направо. — Давайте-ка посмотрим, не сможем ли мы обойти этот лес справа?
Все утро они видели одно и тоже: слева стена леса, справа — горы. Когда прошло около получаса с момента, как они тронулись в путь, Мэт обратился к Иверне:
— Вы очень благородная девушка и... прочее-прочее, но, похоже, нам предстоит долгий путь. Не лучше ли будет, если вы поедете верхом на Нарлхе?
— Нет, мне очень нравится шагать! — запротестовала Иверна.
— До сих пор, может быть, и нравилось, но я не хочу дожидаться того момента, когда вы скиснете. Даже верхом ехать и то утомительно.
— Да, но бедный зверь...
— О, да вы почти ничего не весите, — ухмыльнулся Нарлх, — это все равно что везти легонькое перышко на спине, а вы сами видите, у меня перьев и у самого предостаточно.
— Но это несправедливо: я буду ехать верхом, а вы будете идти пешком.
— У каждого свои привилегии: вам — скакать верхом, а мужчинам — шагать пешком. Давайте-давайте, миледи, мы уже отшагали немало длинных миль, и еще несколько не составят для нас никакого труда. А вы к таким упражнениям не привыкли, да и туфельки у вас для этого дела не самые подходящие.
— Нет смысла дожидаться, пока ваши туфли развалятся окончательно, — согласился с ним Мэт.
— Конечно, на мне нет сапог, — согласилась Иверна. Им пришлось потратить еще немного времени, чтобы уговорить девушку ехать верхом.
И слава Богу, что она согласилась, потому что их пеший поход все продолжался и продолжался. Наконец к середине дня они решили остановиться. Иверна с трудом слезла с дракогрифа. Сам дракогриф выглядел не намного бодрее: чешуя не блестит, в глазах печаль. Фадекорт старался казаться бодрым, но это явно давалось ему с трудом. Что касается Мэта, так он просто исходил негодованием:
— Будь оно проклято! Да когда же наконец этот лес кончится?
— Все в конце концов кончается, лорд Мэтью, — со вздохом сказал Фадекорт. — И этот лес кончится тоже.
— Меня волнует, сможем мы его пройти или нет. — Мэт посмотрел на угрюмые деревья. — Я мог бы поклясться, что в четвертый раз проезжаю мимо этого мрачного дерева. Помнишь, то, которое уставилось на меня?
— Да. И все же этого не может быть. — В голосе Фадекорта звучала страшная усталость. — Это, наверное, какой-то очень похожий дуб.
Но Мэта пронзила страшная догадка, и он почувствовал нечто похожее на ужас.
— И все же это возможно. Для магии возможно все. Ну или почти все. — Он махнул друзьям рукой. — Отправляйтесь вперед и начинайте ужин. А я посмотрю, что мне удастся состряпать здесь.
Иверна оторвала взгляд от открытой седельной сумки:
— Но тебе тоже надо отдохнуть.
— Я не задержусь.
Его действительно не пришлось долго ждать. На самом деле он потратил совсем немного времени на то, чтобы отыскать в траве палку дюймовой толщины и фута полтора длиной. Он достал свой кинжал, сделал зарубку, воткнув палку в землю, и вернулся к своим спутникам очень довольный своей работой.
Иверна раздавала хлеб и сыр.
— Ну и какой прок от того, что ты сделал?
— Угу, — согласился Нарлх. — Пытался установить дурацкую ловушку для тех, кто идет по нашему следу?
— Вовсе нет, я даже не заострил конец палки. — Мэт взял протянутые ему хлеб и сыр.
— И какой от нее прок? — спросил Фадекорт.
— Ну, скажем так, я очень надеюсь, что не увижу ее снова.
Прошло много времени, не менее четырех часов, и Мэт подумал было, что ошибся, что у него, видимо, разыгралось воображение и что лес на самом деле такой огромный. Потом солнце стало клониться к закату, собираясь па покой, а Фадекорт начал ворчать:
— Я восхищен твоим упорством, лорд Мэтью, — всегда отрадно видеть такое рвение, но, если мы в ближайшее время не устроимся на ночлег, темнота застанет нас врасплох.
— Если бы это была только темнота, — мрачно заметил Мэт. — Нет, Фадекорт, мы должны узнать, что же нас ожидает, прежде чем...
И тут он увидел ее.
Он остановился как вкопанный. Иверна подняла на него усталый взгляд, и только она собралась спросить Мэта, почему он остановился, как тот опрометью бросился вперед. Он вырвал из земли палку и выкрикнул:
— Будь ты проклята!
Иверна побелела как полотно, Фадекорт застыл, как каменное изваяние, и даже Нарлх что-то пробурчал.
Мэт зашагал обратно, потрясая палкой, словно это был трофей:
— Ну что скажете? Нет, вы только на это посмотрите!
— Да, — отсутствующе отозвался Фадекорт. — Это та палка, которую ты срезал и посадил.
— Точно, посадил, а теперь вот она выросла. Ты понимаешь, что это значит?
— Ну, — сказал Нарлх, — какой-то колдун перенес ее вперед.
— Колдун... перенес вперед, нет! Она оставалась все время на своем месте, а мы двигались! Мы совершили полный круг! Мы весь день шли по кругу, по той же тропе!
— Но как это могло случиться? — запротестовала Иверна. — Мы шли так, чтобы с утра солнце было у нас за спиной, а после обеда оно светило нам в лицо.
— И лес у нас все время был слева, — добавил Фадекорт. — Разве что этот лес растет по кругу?
— А почему бы и нет. Ведь он — порождение злого колдовства!
— Но солнце! — снова запротестовал Фадекорт.
Мэт кивнул:
— Это и есть доказательство. В том-то все и дело. Гордогроссо перекрутил над нами пространство, отделив нас и весь этот лес от остального мира, он образовал замкнутую петлю.
— Перекрутил пространство? — Иверна с широко открытыми глазами сделала прерывистый вздох, а Фадекорт нахмурился. — Пространство над нами не что иное, как просто воздух! Как же его можно скрутить?
Мэт начал было отвечать, но, посмотрев на их лица, решил, что сейчас не время для лекции по математике и физике.
— Колдовство, — просто пояснил он. — Мы все время знали, что против нас работает колдовство, но сила Гордогроссо оказалась несколько больше, чем я ожидал. Поверьте мне, здесь все возможно. И он постарался...
Мэт вдруг разъярился и, размахнувшись, зашвырнул палку так далеко, как только смог.
— Черт бы ее побрал!
Иверна опять побледнела, а лицо Фадекорта застыло как гранит.
— Ну ладно, мы потеряли целый день, и я не сомневаюсь, что король смог с успехом воспользоваться этим временем. Но что сделано, то сделано, и нам этого не изменить, но ведь можно что-то сделать теперь?
— Нет, — признался Мэт. — Ничего, до утра по крайней мере и пытаться не стоит. Если я начну произносить заклинание, чтобы выбраться отсюда до наступления ночи, я тем самым дам королю Гордогроссо время, чтобы натворить что-нибудь похлеще. Сейчас лучшее — поесть и устроиться на ночлег.
