— Ну, это ясно, — философски заметил Пугачев. — Шефы, они все такие. Меня вот, хлебом не корми, дай кого-нибудь из подчиненных припахать, особенно в неурочное время. Так какие вопросы, Серега? Поехали с нами, не вижу препятствий.
Я улыбнулся, вспомнив, так выражался лысый начальник тюрьмы из второго «Ва-банка». Не вижу препятствий, именно…
— Вместе — дорога короче покажется, — разулыбался в ответ Игорь.
— Да и билеты ты вряд ли возьмешь, — подала голос Ольга, предвосхитив мои мысли. Была идея, оставив машину на приколе у «Морского бриза», смотаться в оба конца на поезде или, скажем, «Автолюксом».
— Почему? — встрепенулась Света, впервые за все время разговора напрямую обратившись к Ольге. При этом, правда, жена продолжала смотреть на меня. За те хорошие полчаса, что мы провели в беседке, обе женщины ни разу не взглянули друг на друга, держались особняком, как какие-нибудь одноименно-заряженные частицы.
Я, было, собрался сказать жене, с билетами напряженка, это естественно, в сезон, только не следует забывать о черном рынке, где за деньги раздвигаются любые границы, но Игорь опередил меня.
— Так ведь народ из Крыма мотает. Вы что, кына нэ бачылы? — он снова усмехнулся, правда, теперь невесело.
— Куда мотает? — несколько озадаченно переспросил я.
— Кто куда, брат. Ты принципиально за новостями не следишь?
Я кивнул в знак подтверждения. Света, в предвкушении разъяснений, слегка побледнела.
— А что стряслось?!
— В принципе, пока ничего серьезного, — заверил Игорь. — Но, русские, говорят, все билеты раскупили…
— Русские? — молвила Светлана, очевидно, в волнении позабыв, что нас уже двадцать лет, как развели по национальным квартирам, кажется, это называется именно так?
— Россияне, — пояснил Пугик, оборачиваясь ко мне. — Слышали, с неделю назад крупная потасовка была, татары позиции флотских РЛС штурмовали?
— Слышали что-то такое, — все больше мрачнея, откликнулась Света, пока я думал: выключай телевизор, не выключай, толку будет не больше, чем у Наполеона с его Континентальной блокадой.
— Ничего себе, что-то такое… — подхватил Пугик едва ли не с воодушевлением. — Двадцать пять человек госпитализировано, с шишками разной степени тяжести. Понятно, тем дело не ограничилось…
Ну, естественно, — мелькнуло у меня, — это ведь только праздники и отпуск имеют обыкновение скоро заканчиваться. Что же до подобных паскудных историй, не были б они такими паскудными, если б не обязательные продолжения…
— На следующее же утро активисты молодежной организации «Желтая Жара», у которой ноги сам знаешь, откуда растут, а если нет, то я тебе скажу, из Лэнгли, живенько организовали пикеты у военно-морского штаба. Плакатики свои, видать, всю ночь рисовали, мол, go home. Меджлис, опять же, не подкачал, бучу капитальную поднял, под лозунгом: оккупанты, на хер с пляжа. И с петицией этой туда же, под штаб. Русские, понятное дело, потребовали у наших властей, чтобы навели порядок, но ты ж и без меня в курсе, кто у нас главный милиционег, — исковеркав последнее слово, Пугик заговорщически подмигнул Светлане, а затем продолжил. — В общем, пока суд да дело, подтянулись пару колонн севастопольского народного фронта «Путем Рютина идем, товарищи», и, пошла жара. Словом, пока бойцы Олега Витальевича давили тараканов в казармах, в самом центре города произошла капитальная драка, витрин наколотили, машин напереворачивали — море разливанное, пей, не хочу. Какой-то олимпиец даже исхитрился в окошко штаба бутылку с коктейлем Молотова запулить, так верите или нет, полкрыла дотла выгорело. Пожарные на место вовремя прибыть не смогли, из-за всего этого бедлама… а может, конечно, и умышленно долго чесались…
— Хорошенькие дела, — сказал я.
— Это еще что, Серега. Как ты понимаешь, заявившиеся под вечер омоновцы хватали и лупили в основном одних путем-рютинцев. Если кого из «Жары» или татар сгоряча и сцапали, так тут же и выпустили, с черного хода, с тысячей извинений. А рютинцам теперь шьют дело, инкриминируют организацию массовых беспорядков и все такое прочее, причем, чувствуется, закроют ребят, и надолго закроют. Такие вот, брат, пироги с фасолью.
— М-да, — оставалось вздохнуть мне.
— И, пока не видать, чтоб кто-то собирался тушить пожар, — добавил Игорь. — Позавчера Плужкова с Горгулиным завернули прямо в симферопольском аэропорту, как нежелательных персон, те двое даже не успели шагнуть на трап. А сегодня вроде как поступили сообщения про три эшелона сечевых стрельцов, которые едут сюда кончать русаков. Командующий Черноморским флотом федерации пригрозил, что, в случае чего, применит силу, только, как бы не схватили за язык. Похоже, именно этого от него и ждут. Вот народ и запаниковал, — Игорь развел руками. — Можно понять. Люди-то у нас пуганные, и на ровном месте попасть под раздачу, как вы понимаете, совершенно никому не охота.
— Куда только смотрит курортная мафия? — кисло осведомился я, заметив: Светка стала мрачнее тучи, а мне, как на зло, уезжать. — Как никак, сезон в разгаре. Они ж убытки понесут…
— Когда замешана большая политика, на курортную мафию могут и положить с прикладом, — откликнулся Пугик. — И потом, откуда мне или тебе знать, кому принадлежит побережье? Может, Плужкову с Горгулиным давно? А дружки президента Пьющего хотят под шумок оттяпать лакомый кусок себе…
— А где сам Пьющий? — вспомнил я.
— А где ему быть? В отпуску он, пьет виски на Говерле, и в ус не дует.
— А премьер?
— Эта в Страсбург подалась. Отчитывается перед начальством, сколько наделала безнадежных долгов перед банками. Или, сколько еще собирается сделать. Точно не сообщается. Так что, пока события развиваются самотеком…
Я хмуро покосился на старого приятеля, перевел взгляд на жену, потом — на дочь. Налюбовавшись экзотическими цветами кактуса, наша крошка переместилась на качели, и теперь пыталась сдвинуть их с мертвой точки, энергично болтая ножками в белых гольфах.
— Юля?! Смотри, осторожнее! — прикрикнула на нее жена.
— Умеешь ты настроение подымать, — обронил я, возвращаясь к Пугику.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Игорь. — Я-то тут при чем? Не кипишуй, — продолжал он, принимая беспечный и, как мне показалось, не искренний вид, абсолютно не соответствовавший рассказанной только что истории. — Рассосется как-нибудь. Не впервой. Хотя, конечно, неприятно, кто ж спорит… — Он забавно покачал головой из стороны в сторону, пробудив в памяти игрушечного тигренка из тех, что представители определенной категории населения лет двадцать назад обожали ставить в амбразуру заднего стекла своих машин.
— Не переживайте вы, — продолжал Игорь, оценив наши вытянутые физиономии. — Обыкновенная крысиная возня. Паны отношения выясняют. Пора бы и привыкнуть. Все равно никто не заинтересован доводить дело до драки.
— Что-то холодает, — молвила Светлана, поежившись. Кинула короткий взгляд на запястье, где красовалась китайская разновидность Olivetti, наш с Юлькой подарок на 8-е марта. — Ой, Сережа, мы же на ужин почти опоздали!
Жена поднялась. Я тоже встал.
— Так что, мы часиков в десять за тобой заедем? — напомнил Игорь. — Или как?
Я вздохнул, после его рассказа ехать мне совсем расхотелось. С другой стороны, как бы там ни складывались события вокруг Севастополя, моего возвращения в столицу они не отменяли, естественно. Да и отказываться от дружеского предложения было если не глупо, то бестактно, уж это точно.
— Даже не знаю, что сказать, старина…
— И говорить нечего, — резюмировал Пугик. — Надо ехать. А обратно — посадим его на «Автолюкс», прокатится с ветерком, — мой институтский приятель улыбнулся Светлане. — У меня кореш в дирекции, так что, считайте, обратный билет у него уже в кармане.
Откуда мне было знать, что билет они мне и, правда, уже добыли, в один конец, как камикадзе, и совсем не туда, куда хотелось бы.
Ольга, как мне показалось, собралась, было поддержать мужа, но, встретившись взглядом со Светланой, осеклась. Отвела глаза к морю, которое на горизонте полыхало огнем. Еще бы, Солнце погрузилось в него почти по макушку.
