– Повезло, что они нас не учуяли, – сказал Войтов, когда они уже покидали территорию старых складов, и все с ним молча согласились. – Интересно почему?

– Не знаю, – пожал плечами Чужинов. – Единственное, что приходит в голову, – дело в самом устройстве. Возможно, от его фона твари нас и не заметили. Ну и дождь ночью точно к месту был.

– Глеб, кстати, вещь ужасно дорогая, как же ты за нее теперь расплачиваться будешь?

– Снявши голову, по волосам не плачут, – непонятно объяснил тот. И добавил: – Сходи посмотри, только не задерживайся.

Путь их пролегал недалеко от того места, где вчера залегал снайпер, и Глеб видел обращенные туда взгляды Войтова.

– Я мигом, – обрадовался Денис.

Вернулся он действительно быстро, но с пустыми руками.

– Твари и там побывать успели, – поморщился он. – От самого стрелка лишь клок волос остался. И винтовка его вся изгрызена – наверное, в крови была. Все не перестаю удивляться их зубам: даже сошки выглядят так, как будто по ним зубилом кто-то прошелся. В общем, побрезговал я. Вот только и захватил.

На его ладони горкой лежало несколько патронов калибром 12,7 миллиметра.

– А что за система-то, признал наконец?

Такие патроны к чертовой уйме крупнокалиберных снайперских винтовок подходят. Начиная от отечественного «Взломщика» и заканчивая китайской AMR, не минуя моделей английского производства, а также американского, сербского, грузинского, да чьего угодно. Так что сами патроны совершенно ни о чем не говорят.

– Чужак, ты не поверишь – нет.

– Ты прав, Денис, не поверю.

– И тем не менее это так.

– Да ну?

Чтобы Денис Войтов не смог определить марку оружия, подержав его в руках? Больше на анекдот смахивает.

– Я сам в шоке, Глеб. Судя по всему – кустарная работа. Причем такое впечатление – совсем свежий «инструмент». И не смотри на меня, сам понимаю: за восемьсот метров в голову из на колене сляпанного самодела… Откуда сейчас станки и все прочее?

Полина вздрогнула, вероятно, вспомнив о Молинове.

– Странно. А оптика что? Ты же говорил, она на ней хозяйская.

– И с этим тоже не повезло: пуля прямо сквозь нее и прошла. В общем, сплошная невезуха. Кстати, на винтовке и еще одна интересная деталь была: компенсатор отдачи на прикладе – именно такой конструкции ни разу не видел.

«Ну вот, теперь у Дёни цель в жизни появится – найти неведомого оружейного мастера-уникума», – подумал Чужинов.

– Ты, наверное, всю голову сломал, кто же я такая.

Они остановились на привал, чтобы дать отдохнуть Семену Поликарпову. Тот держался мужественно, но искусанные губы и лоб, покрытый бисеринками пота, выдавали его полностью. Всю дорогу сюда Глеб по очереди с Войтовым несли его рюкзак и оружие.

Наконец увидев подходящее местечко, Чужинов решительно скомандовал стоп. Нормальное место, не хуже любых других. Автобусная остановка из бетонных плит, и на нее можно забраться в случае опасности. Там, наверху, даже запас дров должен быть. На крыше можно укрыться от тварей или же просто переночевать, не просыпаясь при любом шорохе в ночи. Есть по периметру крыши и защита от пуль бандитов, если угораздило на них нарваться. Даже лестница имеется – доска с набитыми перекладинами приставлена сбоку, словом, полный набор.

Когда они перекусили тем, что у них оставалось, Войтов забрался наверх, чтобы улучшить обзор, Семен как будто бы уснул, ну а Полина и подсела к нему с тем разговором, который не то чтобы был ему приятен, но хотелось хоть что-то о ней узнать.

– Ну думаешь же, сознайся.

Он кивнул: думаю. И голову ломаю.

– А я ведь шлюха, Глеб, обычная шлюха. Ножки раздвинуть, или еще что. – Девушка всхлипнула. – И что бы мне тогда, в складе, не согласиться? Они бы точно со мной ничего не сделали, а Эдик с Лажевым живыми бы остались. И Семен так не мучился бы. Ну пошел бы Ларионов на какие-нибудь уступки. Ну трахнули бы меня пару раз осторожненько, чтобы упаковку не попортить… – Полина замолчала, уткнувшись лицом в ладони.

Вот теперь многое вставало на свои места. Ларионова Петра Сергеевича Чужинов знал и даже имел с ним дела пару раз. Под его рукой – Мирный. Несмотря на название, там когда-то была крупная военная база с арсеналом и продовольственными складами стратегического назначения. Ну и жилой поселок для обслуживающего персонала рядом. Построили базу давно, еще в советские времена, когда на подобных вещах не экономили. Да и сама она удачно расположена: твари наведывались в тот район крайне почему-то неохотно.

Ларионов в Мирном жизнь наладил. Даже поля вокруг обрабатываются, пусть и вручную. У него и школа с больницей имеются. Он и людей-то не всех к себе принимает. Нет, выстрелами пришедших туда не встречали, все решалось по-другому. Выясняли, что за человек, чем может быть полезен, а затем уже думали – нужен, нет. Если нет, отправляли в любое другое поселение, лишнему человеку везде будут рады.

О его слабости Чужинову тоже приходилось слышать – молоденькой девчонке, когда самому Ларионову давно уже за шестьдесят. И звать ее Поля. Как же он сразу-то все не связал? Они и идут-то в Проспихино, а от него до Мирного всего-то полдня добираться, причем водой. Теперь и ценность Полины ясна. Слышал он, Ларионов Полю чуть ли не на руках носит. Да и носил бы обязательно, если бы не боялся авторитет потерять: все-таки разница больше чем в сорок лет.

Признаться, Глеб даже разочарование испытал. Он, грешным делом, думал, что от этой девушки судьба целого мира зависит. Какой-нибудь особый ген у нее или еще что-то. Уже успел себя убедить, что перед смертью всем людям добро сделает. Чтобы надолго запомнили его имя, чуть ли не спасителя рода человеческого. Наверное, когда-то фантастических боевиков пересмотрел. А тут всего-то: в обмен на девушку у потерявшего от страсти голову пожилого мужика кто-то решил тушенкой поживиться. Или патронами, оружием… этого добра в Мирном хватает.

– Знал бы ты, каково это – под него ложиться. – Плечи девушки передернулись от отвращения. – Улыбаться ему, а самой думать: да чтоб ты сдох, наконец! Ну почему у меня все не так, как у нормальных людей? Чтобы ждать своего мужчину, беспокоиться о нем, жив ли он, пусть даже ночами не спать. Да просто ревновать его, наконец. А не так, как у меня. – И ее передернуло снова.

– Все у тебя будет хорошо, Поля, – сказал Чужинов, для того чтобы хоть что-то сказать, слишком уж он был разочарован.

«То-то Викентьев ловко уклонился от разговора, когда я напрямую спросил у него, кто она такая вообще», – думал Глеб, глядя на бледное, все покрытое капельками пота лицо спящего Поликарпова, даже во сне прикусившего губу.

Вероятно, разочарование его от девушки не ускользнуло.

– Глеб, а вот ты смог бы меня полюбить? – Полина вцепилась ему в руку, требовательно заглядывая в глаза.

Он, не задумываясь, кивнул. Наверное, смог бы. Почему нет? Сколько их сейчас, поломанных судеб? Полина – девушка хорошая, всю дорогу ни единого каприза. Ни разу не пожаловалась, что ей трудно, холодно, устала, кушать хочет или еще что. И не намекнула никому, что, если что-то ей не понравится, найдется у нее такой человек, который одним только движением указательного пальца евнухом сделает. А самое главное – тяготит Полину ее положение, хотя по нынешним временам Ларионов, можно сказать, олигарх.

– Вот и Эдик меня любил, такую, как я есть. И я бы тебя тоже очень любила и кучу детишек тебе нарожала. – И пока Чужинов соображал, что же ей ответить, поднялась на ноги. – Пошли, Глеб, проснулся уже Семен. И еще, спасибо тебе, – непонятно за что, поблагодарила его она.

Хотел Чужинов еще узнать, как девушка оказалась в «Снегирях» у Викентьева, но Полина снова успела замкнуться в себе. Да и нужны ли ему теперь чужие тайны? Идти оставалось недолго. Завтра они должны прибыть в Проспихино. А там он передаст Полину кому следует, объяснит, что устройство пришлось использовать, обязательно пошлет по известному адресу, если с него начнут требовать что-то взамен. Какую-нибудь услугу, например. А дальше что? Думать об этом совсем не хотелось.