– Зацепили, козлы, – сообщил он, как будто и без того не видно было его окровавленный рукав и кровь, сочащуюся из-под манжеты.

– Полина, перевяжи! – Чужинов на ходу сунул девушке бинт, кидаясь к окну. Тот, который он не успел использовать, потому что одного для Лажева оказалось мало, а другой уже так и не пригодился.

Все они устроились на грязном бетонном полу в ожидании очередной атаки. Полина закончила бинтовать руку Поликарпова и теперь сидела в углу, безучастно глядя в какую-то точку на стене.

«Из-за Молинова переживает», – видя ее состояние, подумал Глеб.

– Место тут неплохое. – Денис занимался тем, что пересчитывал патроны в автомате Молинова, прихваченном им из склада. – Знать бы, сразу здесь и расположиться. Но если даже Лажев о нем не знал… Только долго нам и тут не продержаться – патронов не хватит. Тринадцать, – закончил он подсчет. – И к «Винторезу» почти такая же история.

Глеб кивнул: у него самого дела обстояли не намного лучше.

– Семен, что у тебя?

– К автомату – полтора магазина и к «макарову» – два.

– У Кирилла должен быть нерасстрелянный в «Беретте», – вспомнил Войтов. – Не слышал, чтобы он хоть раз из нее выстрелил.

– И еще один ему Полина давала.

– Полина, – обратился Глеб к девушке, – может, у тебя и еще к ней есть?

Девушка молча покачала головой: нет.

– Негусто, – подытожил Войтов. – На пару раз только и хватит. Единственное, что приходит в голову, – дождаться темноты и уже потом попробовать отсюда улизнуть. Глеб, как ты считаешь? – И сам же ответил: – Черта с два они дадут нам отсюда уйти: темнота им еще больше на руку. Да и не продержаться нам до ночи. В общем, ничего хорошего не предвидится. Может быть, у кого-нибудь дельные мысли есть?

– Есть у меня одна штука, – помолчав, задумчиво сказал Чужинов. – Стоит только ее активировать, как тварей должно набежать сюда с избытком. Но имеется у нее и один побочный эффект. Можно сказать, совсем крохотный: любой из нас может стать тварью сам. А возможно, и все сразу, тут уж как повезет.

Войтов кивнул, явно понимая, о чем идет речь. Поликарпов, баюкавший раненую руку, наверняка слышал об этом устройстве тоже. Полина при словах о том, что может с ним случиться, испуганно вздрогнула.

– Кирилл говорил: твари роятся километрах в восьми отсюда. Полностью не уверен, что они почувствуют, и все же считаю – это наш единственный шанс. Но, повторюсь, палка о двух концах. Причем такая палка, что… сами понимаете. Так что решать придется всем.

Покопавшись в рюкзаке, Глеб извлек из него прямоугольный предмет размером со сложенную шахматную доску, тщательно обернутый в несколько слоев резиной из автомобильной камеры и перемотанный прозрачным скотчем.

– Дай подержать, – попросил Войтов и, взвесив его в руках, заключил: – Ничё так весит – килограмма четыре будет. – Затем добавил: – Вот ты какой, оказывается, северный олень! Где взял?

– Там больше нет, – попытался отшутиться Чужинов. – Но под настойчивым взглядом Войтова все же сказал: – Попросили передать. Только не спрашивай, кто и кому, все равно не скажу.

Ему не хотелось говорить о том, что получил он это от Викентьева, а вручить его следовало адресату вместе с девушкой.

Устройство этого хитрого механизма Глеб толком не представлял, но одно знал точно: стоит его активировать, как мощный электромагнитный импульс заставит всех тварей в округе бросить все свои дела и нестись со всех ног туда, откуда он пришел. Но тот же самый импульс мог подвигнуть человеческий организм начать мутировать, а это процесс необратимый, и почему он происходит, объяснить толком до сих пор не смог еще никто.

Вот только пользоваться им можно по-разному: собрать всех тварей, чтобы хотя бы временно очистить от них нужный район. Или активировать его где-нибудь в поселении. Что произойдет дальше, понять несложно: часть людей в нем, большая или меньшая, начнет мутировать, а тут еще и жди визита. Такая коробочка способна целое поселение уничтожить. Имеется в ней и замедлитель, позволяющий удалиться достаточно далеко, чтобы самому не попасть под импульс. Можно обойтись и без него, но для этого необходимо быть камикадзе, и вот уж Глеб никогда не мог предположить, что однажды станет им сам.

– Ну так что решили?

Войтов пожал плечами:

– Час примерно пройдет до того, как они сюда нагрянут. Час мы продержимся, дай бог. Ну а потом твари либо помогут с ними справиться, либо отомстят. Если, конечно, сами ими не станем, – помолчав, добавил он.

– Семен?

– Один хрен подыхать – не так, так этак. А тут какой-никакой, но появляется шанс. Пусть даже вместо двуногих тварей нас здесь прижмут четвероногие, с ними все-таки полегче.

– Ну а ты, Полина?

– Я как все, Глеб. – Вид у девушки по-прежнему был совершенно потерянным.

– Ну что ж, тогда приступим.

Чужинов вынул нож и полоснул им по коробке. На совесть заточенное лезвие справилось со скотчем и резиной легко, скрежетнув по металлу, находившемуся под ними. Открыв металлическую коробку, Глеб аккуратно развернул кусок поролона и извлек наконец нечто похожее на бокс из мутного стекла зеленоватого цвета.

– В сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, а в яйце – игла… – невесело усмехнулся Семен.

– …а в игле – смерть, – закончил за него Денис. – Только не ясно: для них, для нас или для всех сразу. Как привести его в действие?

– Проще некуда: резко дернуть вот за это кольцо. – И Глеб указал на него пальцем. – Если потянуть медленно, сработает замедлитель, но нам он ни к чему. Ну так что, все готовы?

– Дергай, Чужак. Стоп, подожди. Может, лучше его в окно выкинуть?

– Я не знаю, Денис, как быстро прибор сработает. Корпус стеклянный, выкинешь – разобьется, и успеет ли он тогда – вот в чем вопрос.

– Тогда дергай прямо здесь. И вообще, нужно поторапливаться: что-то они зашевелились. – Войтов, прижавшись к стене, осторожно выглядывал из окна. – А нам еще час держаться. Абыдно будэт, да, – изобразил он кавказский акцент, – если и на нас не подействует, и этих козлов твари сожрут, только мы этого уже не узнаем.

И Чужинов дернул. Как можно резче, чтобы замедлитель не сработал точно, после чего положил коробочку у ног. Абсолютно ничего не произошло, разве что внутри что-то громко щелкнуло, а кусок обычного нейлонового шпагата, к которому и было привязано кольцо, втянулся внутрь. Никто из них не схватился за оружие, настороженно поглядывая на других: даже если на кого-нибудь импульс и подействует, пройдет немало времени, прежде чем человек станет тварью.

– Кто что-нибудь чувствует? – поинтересовался Поликарпов.

Они посмотрели друг на друга.

– Как будто бы нет, – ответил Денис Войтов.

– Полина, а ты как?

– Как я? Да я просто замечательно себя чувствую, никогда так хорошо себя не чувствовала. Эдик погиб, Кирилл погиб, и все из-за меня.

– Может, он вообще не сработал? – засомневался Поликарпов.

– Сработал, не сработал – они пошли! – И Войтов дважды выстрелил из окна, сразу отпрянув, прижавшись к стене.

Тут же прилетели ответные пули, ударив в потолочное перекрытие.

– Все, парни, воюем. И ждем. – Чужинов припал к автомату, выцеливая голову противника, прячущегося за углом здания напротив.

Семен Поликарпов стрелял из «стечкина», который сунул ему Войтов, – одной рукой управляться с автоматом в маневренном бою сложно, а патроны у АПС с его ПММ одинаковы.

«Надо бы еще ход на первый этаж завалить, – думал Глеб, меняя опустевший магазин на полный. – Если устройство все же сработало и импульс от него дошел до тварей, а те решат на него откликнуться, то они не будут разбираться, для чего их сюда позвали, – сожрут всех».

– Глеб, гадом буду – оно сработало! – воскликнул вдруг Денис Войтов. – Взгляни! – А когда тот, катнувшись по полу, оказался рядом, указал: – Левее кочегарки, на земле… Видишь? Я его не трогал, – для большей ясности добавил он.

Что в общем-то и без того было понятно: еще ни разу Глебу не приходилось видеть, чтобы после пулевого или любого другого ранения человеческие тела выгибало так судорожно, то складывая пополам, то завязывая чуть ли не узлом. Расстояние было приличным, но Чужинову на миг показалось, что слышно, как трещат связки и суставы. Он даже головой мотнул, избавляясь от наваждения. Затем оглядел своих. Поликарпов был бледен и морщился, но от боли в руке – рана у него серьезная. Полина сидела на грязном бетонном полу как будто бы безучастно, опершись подбородком на колени и держа в руке пистолет, который Глеб ей вернул, забрав у погибшего Лажева.