Войтов посмотрел вниз, на Полину.

«Что же в ней такого, – говорил его взгляд, – что здесь собралось столько народу, сколько даже не в каждом поселении случается?»

– Глеб, Полина ничего тебе не сказала?

– Нет. Попросила только ее не отдавать.

– Понятненько, – вздохнул Войтов, хотя ничего ни ему, ни Чужинову, ни всем остальным, кроме, возможно, Молинова, понятно не было. – Кстати, за железнодорожной насыпью несколько бандосов прячутся, лошары.

Насыпь давно уже поросла густым мелколесьем, но Денис прав – от его глаза спрятаться трудно.

– Нашел я, Глеб, и позицию того самого, с раритетом. Видишь во-он ту высотку? Там он.

Чужинов осторожно вглядывался:

– Правее раздвоенного дерева? Больше негде ему быть.

– Да. Ну а дистанцию ты сам видишь. Даже пробовать не буду, без толку.

«Метров восемьсот, восемьсот пятьдесят, – определил Глеб. – И это плохо: мы его не достанем, а он в самый нужный момент сделает пару прицельных выстрелов, и все, остальным будет значительно проще».

– А если сразу в четыре ствола? – предложил Чужинов, и тут же сам отказался от своей идеи: хоть в десять – дистанция слишком велика.

Стоял бы тот в полный рост, раскинув руки и ждал: попадете – не попадете. Иначе только людей подставлять. Как говаривал один из его инструкторов в прежней, армейской жизни: лучший способ борьбы со снайперами – это нож в печень.

«Да провернуть его на совесть», – не забывал повторять он. Только где тут до стрелка добраться, когда обложили их со всех сторон? Дотянуть бы до темноты, вот тогда и попробовать можно.

– Денис, ты вот что: минут за десять до того, как время истечет, давай-ка вниз на всякий случай. – И тот кивнул.

Что бы сам Глеб сделал на месте Темира, зная, что среди его людей есть Денис Войтов – стрелок экстра-класса? Чесанул бы из всех стволов под основание крыши, дырявя шифер и перекрытие, а там уж как повезет.

Уже спускаясь, добавил:

– Викентьеву при случае передай, что среди его людей «крот» окопался, слишком все к тому располагает. – И Войтов кивнул снова.

Денис проводил его взглядом. Чужака он знал давно. Каким-то странным стал Глеб в последнее время: как будто смерть свою предчувствует, а это нехорошо – редко кто ошибается.

– Ну и как успехи? – спустившись, поинтересовался Глеб, стараясь, чтобы голос прозвучал бодро.

Хотя и сам прекрасно видел: схрон еще не нашли, а у Кирилла Лажева виноватый вид. Наверное, самому неудобно, что без толку народ переполошил. Чужинов новым взглядом осмотрел помещение склада: где бы он сам сделал вход в схрон. Вряд ли кому-нибудь придет в голову долбить бетонную стяжку пола. Да и инструмент для этого нужен подходящий, а ему что-то ни разу не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь носил с собой на всякий случай лом.

Прошелся глазами по стенам, наткнулся на пожарный щит. Вот на нем лом когда-то точно должен был присутствовать, а сейчас оставалось только безнадежно проржавевшее конусообразное пожарное ведро, чудом висевшее на самом кончике кривого гвоздя.

«Ну да, – подумал он, – сколько здесь в прежние времена побывало охотников за металлом и других людей, надеявшихся обнаружить что-нибудь полезное для хозяйства. Только какого черта щит висит здесь, не снаружи, у входа в склад? Рядом с ящиком с песком, как ему и положено? Какой от него будет толк, если пожар начнется внутри?»

Чужинов подошел к щиту, взялся за один его край, рванул на себя. Тот держался крепко.

– Чужак, помочь? – И Лажев ухватился за щит с другой стороны. – Так, подожди, – попросил он, после того как убедился, что щит со своего места даже вдвоем не свернуть.

Кирилл полез куда-то поверх щита, долго там щупал, после чего потянул что-то на себя. Щит дрогнул, ушел одним краем в сторону, открывая дыру в стене. Лажев взглянул на всех победно: ну а я что вам говорил – есть он, есть!

Лаз вел в какую-то пристройку снаружи. Тоже кирпичную, с зарешеченными окнами, забитыми снаружи досками, сквозь щели которых пробивались солнечные лучи. Нашелся в пристройке и люк в полу. Когда его открыли, из него пахнуло земельной сыростью.

– Кирилл, посмотри, что там.

– Глядишь, и ход до самого Проспихина обнаружится, – пошутил Поликарпов.

Пусть и не до Проспихина, так хотя во-о-он до того здания, полуразрушенного, как и все остальные прочие, но держать оборону против людей в нем будет значительно проще. Или, еще лучше, в лес, до него вообще рукой подать.

Атас вернулся нескоро, Глеб успел дважды посмотреть на часы: время, отведенное Темиром им на раздумья, неумолимо сокращалось. Видны были в люке отблески света: вероятно, он что-то там жег, разгоняя тьму.

– Хода нет, я хорошенько все посмотрел. Есть нары, стол, отдушина, грязи на полу по щиколотку… Места хватит на всех. Но толку-то?

Лажев выглядел разочарованным, даже сплюнул от злости. Глеб кивнул: толку действительно нет. Глупо будет попытаться там спрятаться: даже если Темир не знает о существовании схрона, он обязательно о нем догадается, а там уже вопрос времени.

– Полина, тебе туда, – протянул он девушке газовую зажигалку. Почти новую, только два раза ею и пользовался. – Чтобы не так страшно было.

– Внизу лампа есть, – сообщил Лажев. – Керосина на донышке, но мы тут быстро все закончим, сжечь не успеешь.

«Мне бы твой оптимизм», – подумал Глеб, глядя на вполне серьезного Лажева.

– Полина, время! – подгонял он девушку, заметив ее нерешительность.

Полина взглянула на него, на Молинова… Но тот сделал вид, что ее взглядов не замечает, понимая, что сам он, в отличие от нее, живым не останется и единственный его шанс – это помочь справиться с бандитами наверху.

Девушка печально вздохнула и полезла вниз.

– Полина, – остановил ее Чужинов, – пистолет и патроны, если остались.

Тогда, на крыше, по тварям она палила так, что вопрос поневоле напрашивался. Но нет, один магазин все же нашелся. Глеб протянул «Беретту» вместе с ним Лажеву.

– Обращаться умеешь?

Тот скорчил обиженное лицо.

– Чужак!.. – протянул он. Затем хотел добавить что-то еще, но тот уже от него отвернулся.

– Так, десять минут осталось – по местам. Еще раз повторяю: не высовываться, не отвечать выстрелом на выстрел. Они сами сюда придут. И не забывайте главного: где-то там засел снайпер, и он только и ждет, чтобы вы ему свою башку подставили.

Глеб специально не стал указывать, где именно находится снайпер. Во-первых, тот мог сменить позицию. Ну и во-вторых и главных: пусть отовсюду его выстрелов ждут, не расслабляются.

Хотя кого тут жизни учить? Разве что Атаса. У остальных подготовка на уровне. С Войтовым и так все понятно: снайпер-диверсант. Семен Поликарпов когда-то служил в РВСН. Причем не в обслуге, в особых частях, созданных для борьбы с диверсионно-разведывательными группами вероятного противника, покусившимися на те самые ракеты стратегического назначения. Словом, «волкодав» еще тот. Молинов, судя по некоторым его оговоркам, в свое время тоже не при штабе отсиживался. И остается только Кирилл Лажев, засунувший пистолет за пояс так, что в любой момент оружие в штанине придется вылавливать.

Денис, как и договаривались, был уже внизу.

– Ну и что там?

– Те, что за насыпью, затаились. У остальных движуха идет. На мой взгляд, видимость создают, думаю, первыми начнут как раз те, что за насыпью. И до склада от них ближе всего, и подходы скрытные. А если учесть, что только с крыши их и увидишь…

Чужинов и сам так считал. Те из двух ворот склада, что выходят к железнодорожным путям, закрыты наглухо. Не для обороны здесь все оборудовано, а как место, где можно спокойно переночевать по пути куда-нибудь, не опасаясь тварей.

– А что твой визави?

– Старательно делает вид, что его вообще в природе не существует. – Денис усмехнулся.

Они одновременно посмотрели на часы: все, время вышло. И сразу же услышали:

– Ну что, Чужак, не надумали?

Глеб молчал. Он дал своим людям выбор, и сейчас наступил тот миг, когда сделать его им придется окончательно. Потом начнется стрельба, появятся неизбежные трупы, и тогда даже тому, кто передумает, пощады уже не будет.