Когда мне было десять, у нас была собака. Этот кобель сношался со всем подряд, начиная от ноги горничной, заканчивая ножкой от кровати моих родителей. Все не мог насытиться. Мои родители сгорали от стыда, когда к нам приходили гости. Но сейчас, я понимаю, что он был не такой уж и плохой собакой. Это была не его вина.

Как я тебя понимаю, Фидо.

Я вздыхаю, Поднимаюсь и следую за Кейт. Когда вхожу в спальню, на ней уже надета юбка и застегнута блузка. Она не смотрит на меня, когда я вхожу.

— Кейт…

— Ты не видел мою вторую туфлю?

Она шарит глазами по полу, кровати, где угодно, кроме меня.

— Может под кроватью, — она встает на колени.

— Ты не должна уходить.

Она не поднимает взгляда.

— Не хочется мешать твоим планам.

Каким планам? У меня только один план — с жадностью наброситься на те вкусности, что у нее между ног. Снова.

— У меня нет…

— Все нормально, Дрю. Знаешь, это было мило…

Мило? Она называет то, чем мы занимались всю прошлую ночь и весь день в спальне, на кухне, в душе, у стены в холле — «мило»? Она что, шутит?

Наверно она поняла все по моему лицу, потому что останавливается на полуслове и ведет вверх бровью.

— О, прости, наверно я неправильно выразилась? Неужели я задела твое хрупкое мужское самолюбие?

Возмущенно заикаюсь:

— Ну… вообще-то… да.

— А какое определение предпочитаешь ты?

К вашему сведению, я до сих пор голый, и глядя на мой член, не надо быть Эйнштейном, чтобы понять, что именно я предпочитаю в данный момент.

— Сногсшибательно? Необыкновенно? Бесподобно?

С каждым словом грозно шагаю в ее направлении.

Она же с каждым моим шагом нервно отступает, пока ее зад не наталкивается на туалетный столик. Ухмыляюсь ей.

— Ты окончила обучение по самой престижной бизнес-программе страны, Кейт. Думаю, ты можешь подобрать что-то, хоть что-нибудьполучше, чем «мило».

С минуту она пялится мне в грудь. Потом поднимает на меня свои глаза. Выглядит серьезной.

— Мне пора.

Пытается обойти меня, но я хватаю ее за руку и притягиваю назад.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Нет, не спрашивайте меня почему. Все равно не отвечу. Не сейчас. Все мое внимание здесь — приковано к ней. Остальное не имеет значения. Она смотрит на мою руку, что удерживает ее, а потом на меня.

— Дрю…

— Не уходи, Кейт.

Поднимаю ее и усаживаю на столик, и встаю у нее между ног.

— Останься.

Целую ее шею, губами покусываю ушко. Она дрожит. Я шепчу:

— Побудь со мной, Кейт

Смотрю ей в глаза:

— Пожалуйста.

Она прикусывает губу. Затем немного улыбается.

— Хорошо.

Я улыбаюсь в ответ и накрываю своим ртом ее губы. Поцелуй долгий, медленный и глубокий. Сдвигаю вверх ее юбку, плавно скользя пальцами по ее ногам. Она все еще без белья.

Вы обязательно полюбите легкодоступность.

Я опускаюсь перед ней на колени.

— Дрю …? — это полувопрос, полустон.

— Шшшш. Если я собираюсь превзойти «мило», мне нужно сконцентрироваться.

И между нами не проскакивает ни одного разборчивого слова всю оставшуюся ночь.

У каждого супергероя должно быть свое убежище — святыня. Ну, по крайней мере, у достойных из них. У меня есть такое. Моя персональная пещера, как у Бэтмена. Вот где вершится волшебство. Место, где зарождалась легенда, моя карьера.

Мой домашний кабинет.

Это мужское пристанище. Дамочкам вход сюда воспрещен. Зона свободная от девиц, в хорошем смысле слова. У каждого парня должна быть такая. Я обставлял свой кабинет сам — каждый кусочек, каждую деталь. Если моя машина — это моя малышка, то эта комната — мой первенец. Моя гордость и отрада.

Полы из красного дерева, восточные ковры ручной работы, кожаная мягкая мебель из Англии. Камин из натурального камня, встроенный книжный шкаф во всю стену. За моим столом во всю стену окно, из которого открывается бесподобный вид на город. А в углу стоит карточный столик, за которым мы с ребятами пьем скотч, курим кубинские сигары и играем в покер раз в месяц.

Это единственный раз, когда Стивену разрешается уходить из дома, чтобы поиграть

Я сижу за столом, в одних трусах, работаю на компьютере. Этим я занимаюсь в обед каждое воскресенье.

Кейт? Нет, она все еще здесь. Но после нашего трахотрона прошлой ночью, я решил, что надо ей дать поспать. Подзарядить ее батарейки. Я отменил свой поздний завтрак с мамой, пропустил игру в баскетбол с парнями. И сейчас я смотрю на последний вариант договора, когда из двери доносится сонный голос.

— Хей.

Поднимаю глаза и улыбаюсь:

— Привет.

На ней уже другая моя футболка, черная Металлика. Она достает ей до колен. В этой футболке и со спутанными ото сна волосами она выглядит мило и сексуально. Соблазнительно. По сравнению с Кейт, работа выглядит уже не так привлекательно.

Она проводит рукой по волосам, пока глазами обводит комнату.

— Какой красивый кабинет, Дрю. Просто дух захватывает.

Кейт относится к типу женщин, которые считают важным, чтобы рабочее место впечатляло. Если вы хотите одержать победу, вам нужен офис, который бы говорил, что вы уже победитель.

— Спасибо. Это моя самая любимая комната в доме.

— И я вижу почему.

Она берет одну фоторамку с полки и показывает мне.

— Кто это?

На фотографии я и Макензи на пляже прошлым летом. Она по шею засыпала меня песком.

— Моя племянница Макензи.

Она смотрит на фото и улыбается.

— Она прелестная. Готова поспорить она тебя обожает.

— Да, обожает. И я ради нее готов отрубить себе руку, если она попросит, так что это взаимно. Я бы хотел, что бы ты как-нибудь с ней познакомилась.

Кейт нисколько не колеблется.

— И я бы хотела.

Она подходит к моему стулу и садится мне на колени. Я наклоняюсь к ней, чтобы найти своими губами ее губы, языком проникаю глубоко в уже так мне знакомый рот. Она прижимается к моей обнаженной груди.

— Ты такой теплый.

Кладет свою голову мне на плечо и смотрит в компьютер.

— Над чем ты работаешь?

Я вздыхаю.

— Это контракт с Джарвис Текнолоджис.

Джарвис — это коммуникационная компания. Они хотят заполучить фирму, предоставляющую услуги широкополосной сети интернет.

Тру свои глаза.

— Проблемы?

Я, по сути, одинокий волк, если дело касается бизнеса. Я никому не доверяю, я ни с кем не делюсь. Считаю свое мнение единственно верным. Но говорить с Кейт о бизнесе, это все равно, что говорить с самим собой. Также мне интересно узнать ее мнение.

— Да. Их директор весь такой умный, но при этом всего боится. Я нашел ему отличный вариант, но он соскочил. Кишка у него тонка, боится рисковать.

Она водит своими пальчиками по моим скулам.

— Любое слияние компаний имеет свои риски. Тебе надо показать ему, что игра стоит свеч.

— Это я и пытаюсь сделать.

Тут она приободряется.

— Знаешь, мне кажется, я смогу тебе помочь. Один мой однокурсник из Уортона разработал проект для новой модели по оценке. Если ты ей воспользуешься, и данные окажутся внушительными, возможно, у тебя получится убедить Джарвиса рискнуть.

Кажется, ум Кейт начинает меня возбуждать сильнее, чем ее задница.

— Программа есть у меня на диске. Он у меня в сумке, сейчас принесу.

Когда она поднимается, чтобы пойти, я хватаю ее за край футболки и притягиваю назад к себе на колени, так чтобы она обязательно заметила какой у меня сейчас стояк. Захватываю ее в кольцо своих рук. Мои губы возле ее уха:

— Прежде чем мы займемся делами, я хочу сделать кое-что другое.

В ее голосе слышится веселье:

— Чего же ты хочешь, Дрю?

Я ее поднимаю, скидываю все со стола и укладываю на него Кейт.

— Тебя.

***

Оставшуюся часть дня мы работаем. И разговариваем. И смеемся. Я рассказываю Кейт про Макензи и про банку со штрафами за плохие слова, которая выжимает из меня все соки. Она рассказывает мне еще про то, как росла в Гринвилле и о кафе своих родителей. Мы обедаем на балконе. Здесь холодно, поэтому Кейт сидит у меня на коленях, чтобы было тепло и кормит меня руками.