Директор министерства комментировал результаты опера­ций только в двух случаях: если они прошли невероятно глад­ко и успешно, либо если они закончились полной катастрофой. Предыдущие операции Элизы всегда завершались успешно, но никогда не проходили гладко — это был далеко не первый раз, когда ее вызывали наверх, в кабинет директора.

Набрав побольше воздуха, она шагнула в лифт, подождала, пока за ней задвинется дверь, и перевела рукоятку машинно­го телеграфа в положение «Кабинет директора». Казалось, что короткая поездка длится целую вечность. Весь верхний этаж полностью представлял собой владения доктора Бэзила Саунда, главы Министерства особых происшествий. Элиза попала в небольшую приемную, где дверь в кабинет началь­ника зорко охраняла острая на язык мисс Шиллингуорт. Эта молодая женщина, яркая блондинка, относилась к выполне­нию своих обязанностей очень серьезно, с эффективностью опытной секретарши, по крайней мере, вдвое старшей ее по возрасту. Впрочем, в момент прихода Элизы она отчаянно бо­ролась с целой охапкой коричневых папок, пытаясь засунуть их все в желоб, по которому они должны спуститься в архив. Она бросила в сторону Элизы короткий суровый взгляд холод­ных как лед глаз, но больше никак не отреагировала на появ­ление в приемной посетителя. Единственным Звуком в офисе было громкое шипение воздуха. Элиза пробежала глазами по хитросплетению труб пневматической почты, на которых бы­ли указаны разные адресаты — Палата общин, Палата лор­дов, Министерство военных действий и много-много других. Она украдкой глянула на вновь прибывшее сообщение. Этот цилиндр, детище компании «Темз Пнеумэтик Диспэтч», при­был из Букингемского дворца. Возможно, в нем помилование для Элизы от ее величества?

Пока Элиза смотрела на только что поступившую листов­ку, ей даже почудился голос королевы Виктории: «Доктор Са­унд, услышав от Вас о наложении взыскания на агента Элизу Д. Браун, Мы не пришли в восторг от этого известия».

Папки свалились на пол, и у мисс Шиллингуорт вырвался раздраженный вздох. С удовольствием глядя на неловкое по­ложение, в которое попала крутая секретарша шефа, Элиза решила не дожидаться от нее каких-либо распоряжений.

Убедившись, что ее темные красновато-каштановые воло­сы по-прежнему аккуратно уложены, она решительно шагну­ла к двери начальства, пока отвага не оставила ее. Она пой­мала на себе взгляд присевшей на полу секретарши и даже, кажется, услыхала, как та что-то сказала ей, но было уже слишком поздно. Нельзя было заставлять директора ждать, и она распахнула дверь его кабинета.

Турецкий ковер в богато обставленном кабинете директо­ра существенно приглушал шум доков Ист-Энда. Толстые шторы на окнах также весьма эффективно боролись с доно­сившимся с реки гомоном, придавая этим приватным апарта­ментам серьезность, которая подошла бы к напряженной ти­шине любого другого рабочего дня в министерстве.

Однако Элизе сразу показалось, что к сегодняшнему дню определение «любой другой» явно не относится, поскольку декор офиса только подчеркивал напряженность спора меж­ду доктором Саундом и импозантным мужчиной высокого ро­ста, сидевшим от него по другую сторону письменного стола.

—   ...в то время как королева еще не определилась по этому вопросу, — продолжал высокий мужчина, постукивая по сто­лу Саунда указательным пальцем. — И уверяю вас, что я это­го делать не буду.

На лице доктора Саунда блуждало странное выражение — такого Элиза никогда раньше не видела. Это была нескрыва­емая злость.

Челюсть Элизы тут же захлопнулась, не давая выхода по­току заготовленных объяснений.

Она предпочла бы снова очутиться в Антарктике и опять ощутить в носу запах пороха, пота и свежей развороченной земли, чем стать свидетелем всего этого. Дискуссия их была настолько оживленной, что они не заметили, как она вошла, и теперь Элиза была уверена, что прямо сейчас узнает о сво­ем начальнике что-то очень и очень интересное.

Но в этот момент в кабинет влетела Шиллингуорт. Ради­кальные изменения в ее высокомерно-холодном отношении к Элизе были налицо, поскольку она фактически тут же схва­тила ее за руку и потянула на себя.

—   Прошу прощения, доктор Саунд, она ворвалась сюда без разрешения.

Директор повернулся в их сторону, причем весьма провор­но для его дородной фигуры.

—   Агент Браун, я полагаю, у вас есть серьезные причины, чтобы вот так врываться ко мне в кабинет? — Голос его зву­чал спокойно, но в нем безошибочно угадывались недобрые нотки.

Желудок Элизы тоскливо сжался.

—   В записке было сказано «ровно в девять». Но сегодня утром я пришла чуть позже.

Доктор Саунд взглянул в дальний угол своего кабинета и кивнул.

—   Ах да, я действительно сказал «в девять», разве...

—   А вы, должно быть, агент Элиза Д. Браун, оператив­ник, доставшийся нам по наследству от нашего Южно­тихоокеанского офиса, — вмешался высокий мужчина; в го­лосе его слышалась леденящая душу любезность, от которой руки Элизы покрылись гусиной кожей. — Как вы кстати... по­скольку мы как раз говорили о вас.

В отличие от директора, этот человек был удивительно хо­рош собой, с мужественным орлиным профилем и седеющей бородой. Когда он направился к ней, она обратила внимание, что и одет он тоже был существенно лучше, чем Саунд.

Хотя мысли ее и смешались, Элиза чуть наклонила голову и протянула ему руку.

—   Мы с вами в неравном положении, сэр. Не думаю, что мы когда-либо были представлены друг другу.

На это он с улыбкой поклонился, слегка пожав кончики ее пальцев.

—   Питер Лоусон, герцог Сассекский.

Имя это было известное — даже Элизе.

—   Личный секретарь ее величества королевы. Большая честь для нас.

Она мило улыбнулась, надеясь продемонстрировать этим доктору Саунду, что она умеет вести себя со знатью. Возмож­но, это заставит его забыть о прошлых инцидентах.

Герцог как-то тревожно улыбнулся — это была ухмылка человека, который знает что-то такое, чего не знает она. И его внешняя привлекательность внезапно перестала действовать на нее. Она вдруг почувствовала к нему неприязнь. Причем сильную.

Он заметил ее неловкость, и, похоже, она доставила ему удовольствие — судя по тому, что он тут же повернулся к ди­ректору.

—   Я верю, что вы воспользуетесь моим советом, Бэзил. — С этими словами он резко развернулся на каблуках и покинул кабинет.

На какое-то мгновение доктор Саунд, Элиза и мисс Шил­лингуорт смущенно замерли во внезапно наступившей тиши­не. Громкое тиканье часов над камином только увеличивало общую неловкость положения. Наконец доктор Саунд шумно вздохнул и снова сел за свой массивный письменный стол.

—   Спасибо, мисс Шиллингуорт, — начал он. — Прошу вас, агент Браун, — добавил он, показывая в сторону стояв­шего перед столом кресла.

Элиза напряженно сглотнула и, пройдя через всю комнату, устроилась в кресле, которое, будь она вызвана в кабинет ди­ректора в любой другой день, показалось бы ей очень удобным. Однако сейчас оно было теплым. Здесь все еще присутство­вал герцог Сассекский. От этого ощущения по телу поползли мурашки. Элиза надеялась, что доктор Саунд не заметил, как она зябко поежилась.

Громадная стопка гроссбухов и папок перед директором мгновенно привела бы любого менее значительного человека в полное отчаяние. Но доктор Саунд не таков — Элиза была в этом твердо уверена. Он снял очки и устремил на нее при­стальный взгляд своих серых глаз. Она почувствовала себя ба­бочкой из коллекции Британского музея, приколотой к план­шету булавкой.

—   Агент Браун, как вы, видимо, и сами уже догадались, вы поставили меня в довольно трудное положение.

Элизе ужасно хотелось спросить, что именно делал один из самых высокопоставленных чиновников в кабинете директо­ра, и почему, собственно, тот так злился. Впрочем, ответ на второй вопрос она, пожалуй, могла бы угадать и сама.

К большому сожалению, неуютное кресло прямо напротив доктора Саунда было ей очень хорошо знакомо, и это обстоя­тельство почему-то придавало ей неуместной отваги.