— А сейчас я внимательно вас слушаю. Расскажите мне о причинах, по которым вы находитесь в архиве один, без сопровождения.
Брюсу нужно было перейти в другое состояние духа, чтобы отвлечь своего оппонента и заставить его ослабить свое внимание. Обычно в таких случаях включался его инстинкт и начинали работать кулаки; но, поскольку это все-таки был директор министерства, данный вариант был неприемлем.
— Ну, доктор Саунд, я тут подумывал о том, чтобы сменить регион работы.
— Что вы говорите? — насмешливо хмыкнул Саунд. — И вы рассматривали вариант с Капской провинцией?
Стоит Брюсу сделать неосторожный шаг, и эта ложь запутает его, и тогда он окончательно погиб.
— Да нет, я хотел спуститься сюда и попросить этого парня, Букса, извлечь наугад несколько моих дел с первого года службы. Ну, знаете, просто чтобы посмотреть, насколько я продвинулся с тех пор. Я хотел посмотреть, где я тогда дал слабину, вспомнить, каким я был простодушным.
Выражение на лице доктора Саунда оставалось стоическим.
— Что ж, агент Кэмпбелл, я и не знал, что вы такая поэтическая натура. Полагаю, нет ничего необычного в том, что у агентов могут быть какие-то свои секреты, разве не так?
По спине у Брюса потек пот, но он пожал плечами и ответил:
—Думаю, да, сэр.
Агент направился обратно к общему рабочему столу Букса и Браун, когда увидел в проходе позади доктора Саунда небольшой плоский чемоданчик.
— Это ваше, директор?
— Это? — Теперь настала очередь доктора Саунда нервничать. — Ах это... Да, я... хм, меня неожиданно вызвали ночью, так что я прихватил с собой чемоданчик. Сегодня к концу дня я улетаю первым дирижаблем.
Брюс кивнул и, повернувшись к столу, забрал свою газету.
— Безопасного вам полета и счастливого пути, доктор Саунд. Я возвращаюсь к работе.
— Минутку, Кэмпбелл, — окликнул его доктор Саунд, а чемоданчик при приближении агента тихонько затарахтел.
Сассекс, вероятно, поймет его правильно, если придется врезать толстяку, чтобы скрыться, не выдав намерений герцога.
— Это у вас утренняя газета?
Брюс растерянно заморгал, а затем взглянул на газету в своей руке.
—Да, доктор. Она вам нужна?
— Нужна, — ответил тот с любезной улыбкой.
Он раскрыл сложенную газету, но дальше разворачивать не стал. Очевидно, доктора Саунда заинтересовал заголовок на первой полосе; Брюс слышал, как толстяк тихонько ворчит, читая расположенную ниже статью.
Наконец доктор Саунд медленно покачал головой.
— Ну, вот и началось. Интересно. Не совсем так, как я ожидал, но все же очень хорошо. — Затем его внимание вдруг вновь переключилось на Брюса, как будто директор только что заметил его.
— Не возражаете, если я оставлю это себе?
— Не возражаю, — ответил Брюс; стук в голове только теперь начал утихать. — Совершенно не возражаю, доктор.
— Превосходно, — сказал тот и кивнул.
Они вдвоем направились к лестнице, ведущей наверх, к их офисам, когда Брюс внезапно остановился на первой ступеньке и окликнул директора:
— Простите, что спрашиваю вас об этом, доктор Саунд, но... — Его взгляд метнулся к массивному, тяжелому и — самое главное — ужасно скрипучему металлическому люку, после чего вновь вернулся к Саунду. — Я не слышал, как вы вошли сюда.
— Не слышали, действительно. — Доктор Саунд некоторое время пристально и молча смотрел на Кэмпбелла. Поскольку он стоял несколькими ступеньками выше, он смотрел на него сверху вниз. — Но зато я слышал, как пришли вы.
Выходит, Саунд все это время был в архиве? И директор столько времени ждал, прежде чем застукать его за тем, как он роется в чужих материалах?
— С этим люком я просто не мог вас не услышать, — произнес доктор Саунд, взглянув на тяжелую дверь.
— Тогда, доктор Саунд, — сказал Брюс, прислоняясь к перилам лестницы, — не возражаете, если теперь я спрошу у вас, что вы сами делали здесь, в архиве, без сопровождения, до того как я зашел сюда?
— То же самое, что и вы, агент Кэмпбелл, — ответил Саунд не дрогнувшим голосом. — Вел расследование.
И директор министерства продолжил свой путь наверх, оставив Брюса у подножия длинной лестницы.
— Полагаю, что ты прав, толстяк, — пробормотал Брюс себе под нос. — Несколько личных секретов — в нашем деле вещь вполне обычная.
Глава 12,
в которой агент и архивариус разоблачают неблаговидные дела на не слишком благополучном с виду предприятии
Элиза поправила разработанный в министерстве пуленепробиваемый корсет, и руки ее сами собой потянулись к месту, где было спрятано ее оружие. Выглянув в окно, она убедилась, что они уже почти приехали на место — в литейный цех, куда ей никогда не хотелось бы возвращаться. Помимо своего обычного снаряжения из набора метательных ножей, она пристегнула сзади два пистолета с рукоятками из поунэму, прикрыв их свободным, мужского покроя пиджаком, который был сшит специально для нее. (В конце концов, пистолеты в кобуре на пояснице являются абсурдной стильной выдумкой, если у вас нет возможности их выхватить.) Обычно она ненавидела комбинировать мужскую и женскую одежду, но сегодня, в этом расследовании, сочетание корсета со свободными мужскими брюками было вполне оправдано.
По губам ее скользнула улыбка.
— Мисс Браун, — сказал Веллингтон, — я не нахожу в данной ситуации ничего веселого.
Элиза была поглощена процессом натягивания на руки театральных перчаток из черного шелка.
— А может быть, меня веселит столь резкое изменение вашей позиции.
Веллингтон пару раз открыл рот, но потом быстро закрыл его и вернул свое внимание к журналу, лежавшему у него на коленях; но длилось это недолго, так как транспорт их проехал еще несколько метров по разбитой мостовой, покачнулся в последний раз и остановился.
Окно экипажа выходило на то самое место, где во время своего первого дела в министерстве Элиза и Гарри стояли над полностью обескровленным телом молодой женщины. Хотя тогда все здесь выглядело совсем по-другому. Приземистое кирпичное здание литейного завода Эштона с его громадными трубами, из которых валил густой дым, сейчас превратилось в покинутые руины, уничтоженное той же стихией, какая раньше давала ему жизнь.
— Как оказалось, — сказал Букс, открывая свою записную книжку, — пожар на заводе случился чуть более семи месяцев назад. К тому времени, когда сюда приехала пожарная бригада, все здесь уже было охвачено пламенем.
— Очень кстати, — пробормотала Элиза, открывая дверь и выходя на улицу. — Спасибо, — сказала она кучеру, — мы будем признательны, если вы подождете нас.
Она сунула ему достаточно денег в твердой валюте, чтобы удержать его на месте. У них не было никаких шансов найти экипаж или какой-либо другой транспорт на этих промышленных развалинах. Они находились настолько далеко от суеты большого города, что, казалось, вообще попали на луну. Их окутывал, их поглощал покой полного запустения, и вся эта лишающая мужества тишина нарушалась лишь тоскливым карканьем ворон где-то вдалеке. В Новой Зеландии эти зловещие существа не водятся, за что Элиза была всемерно благодарна природе.
— Мисс Браун? — позвал Веллингтон, и голос его в таком окружении прозвучал как-то неуместно.
Элиза опустила глаза и вдруг поняла, что держит его за руку, причем с каждым новым карканьем пальцы ее сжимались все сильнее.
Она отдернула ладонь, как будто обожглась; щеки ее горели.
— Простите, Велли, просто... — Ей нужно взять себя в руки. Это ведь всего лишь птицы. Просто существа с перьями, и ничего больше. — Смотреть тут особо не на что, верно? — внезапно бросила она архивариусу. — Как вам такая модель нашей эпохи?
В ответ он лишь приподнял бровь, продолжая листать рабочий журнал. Когда он был спокоен, Элиза чувствовала себя рядом с ним не слишком уютно. Она бы скорее предпочла, чтобы он нервничал: во всяком случае, тогда она бы понимала, о чем он думает.