— Знаешь что, — со скукой в голосе объявила она, — если в самое ближайшее время здесь ничего не произойдет, я, пожалуй, сама подпалю это треклятое заведение!

— А что, девочки, неужели Старик так-таки и не обращает на вас внимания? — с интересом спросил я.

— Не обращает внимания? — Брюнетка обиженно хмыкнула. — Да он нас просто не видит!

— Наверное, слишком занят, — успокоил я, — он ведь продюсер.

— Сидит весь день, запершись в этом проклятом кабинете, — проворчала Трикси. — Кто-то приходит, потом уходит, а мы, как последняя прислуга, только и делаем, что готовим выпить и закусить.

— Да к черту, к черту все это! — наигранно воскликнула Дикси. — Давайте-ка хорошенько выпьем — все равно в этом треклятом месте делать больше нечего! К тому времени, когда Старик добирается до кровати, он уже выжат как лимон. Засыпает в считанные минуты, так что от него никакого толку.

— А та молодая англичанка больше не заходила? — осторожно спросил я. — Ну, та самая, помните, с таким смешным акцентом?

— Оу, нет, — пропела блондинка, старательно растягивая гласные. — Мне ка-ажется, я ее не ви-идела!

— У тебя акцент, как у моей тетки Клары, когда она изображает из себя англичанку, — холодно перебила ее брюнетка. — Всю свою жизнь она прожила в Бруклине, и, кстати, у нее с детства заячья губа.

— Трикси! Ты просто завидуешь, — драматическим шепотом произнесла Дикси. — Извини, так уж случилось, что талант к подражанию у меня с детства.

— К чему у тебя талант, хорошо всем известно, милочка, — огрызнулась Трикси. — Все, что ты умеешь в жизни, — это улечься на спину и раздвинуть пошире ноги!

— Девочки, а вы, случайно, не в курсе, Манатти действительно все еще интересуют акции «Стеллар»? — быстро спросил я, прежде чем две маленькие фурии успели выцарапать друг другу глаза.

Взгляд блондинки немного смягчился.

— А я, между прочим, могу заплакать, — заявила она. — Это что же творится на белом свете? Перед ним две красотки, к тому же почти что голые, а единственный мужик на них и не смотрит! До сих пор мне не приходило в голову, что те, кто занят в киношном бизнесе, на девочек и не смотрят. Эх, прежние добрые времена, где вы?!

— Ну что ты, — сказала Трикси. — А тот парень, помнишь — Гельмут?

— Тот самый, что шлепнул тебя по заднице? — Дикси одарила соперницу высокомерной улыбкой. — Помнишь, он еще сказал, что если хорошенько поискать там, то обязательно наткнешься на жало?

— Ну, по крайней мере, он хоть обратил на меня внимание! — злобно огрызнулась Трикси. — Кстати, если хочешь знать, он один из руководства «Стеллар».

— Да от одного его вида блевать хочется! — пропела брюнетка. — Знаешь, что он называет «хохмить»? Забраться в постель к девице в доспехах и со шпорами!

— Странно, всегда была уверена, что в доспехах и шпорах в постели неудобно, — хихикнула брюнетка. — Но, думаю, тебя, милочка, это не остановит.

— Очень смешно! — фыркнула Дикси. — А вот мне кажется, Гельмут просто приглядывается к девушкам, надеясь найти хотя бы одну, у которой есть артистические способности! Так что бери уроки актерского мастерства, дорогуша!

— По-моему, вам обеим такие уроки ни к чему, — сделал я им комплимент.

Дикси тепло улыбнулась мне, когда я ласково погладил ее светловолосую головку. Намотав на палец пышную прядь, я сначала осторожно потянул ее, а потом с силой дернул на себя.

— Какого дьявола! Ты что, спятил?! — истошно завопила блондинка.

— Хотел узнать, настоящие ли волосы, — успокоил ее я. — Тот парень, что говорил мне о тебе, считает, что ты прекрасная актриса. Но только та еще штучка!

— Какой еще парень? — Она с подозрением уставилась на меня. — И почему он назвал меня «штучкой»?

— Да мы виделись сегодня утром в Бель-Эр, — объяснил я. — Стояли с ним, болтали, а тут вы обе выходите из такси. Мой приятель просто от восторга себя не помнил, особенно когда ты стащила белокурый парик и оказалось, что ты и на самом деле блондинка!

— Ах это! — Девушка хихикнула. — Да, это было здорово задумано!

— Дикси! — резко одернула ее брюнетка.

— Ну что тут такого? — Блондинка недовольно глянула на нее через плечо. — Все равно ведь Рик все знает.

— Старик предупредил, чтобы мы держали язык за зубами, — сурово напомнила Трикси. — Не будешь молчать — не получишь денег, или ты уже позабыла?

— А я ничего такого и не сказала, — оправдывалась блондинка. — Он же сам все знает, ты что, не слышала?

— Вот за что я тебя терпеть не могу, — проворчала Трикси, — за твой вечный словесный понос! Рот шире Мирового океана!

— Лучше иметь большой рот, чем здоровую задницу! — с издевкой отрезала Дикси.

— Ты бы за собой последила, детка! А то еще пара фунтов, и придется подставлять лишний стул, если надумаешь присесть!

— Прекратите! — рявкнул я. — Вы что, позабыли, что мы — одна команда, все работаем на Старика.

— Ну ладно, ты прав, — миролюбиво сказала Трикси.

— Я только одного не могу понять, — задумчиво сказал я, — для чего Старику понадобилось давать мне задание отыскать Фламини, если он сам приложил руку к ее исчезновению?

— Ты ничего не понял, — перебила меня Трикси. — Мы с Дикси сели в такси, чтобы сбить со следа тех олухов, что следили за девчонкой Фламини. А в это время Старик собирался переправить Анну совсем в другое место.

— И?.. — с любопытством спросил я.

— Ну а когда он постучался к ней в номер, оказалось, что кто-то уже его опередил. И Анна Фламини исчезла!

Дикси шумно перевела дыхание и подняла на меня томный взгляд.

— Такова жизнь, Рик! — жалобно простонала она.

— Как это сказал один поэт, — с облегчением промолвил я, решив, что теперь вряд ли нужно опасаться, что меня порежут на куски. — Что-то вроде «перемелется — мука будет».

— Что за поэт? — подозрительно переспросила брюнетка.

— Забыл его имя, просто вылетело из головы, — ответил я. — Но, если не ошибаюсь, это один из стихотворцев, живших во времена династии Тан. Дословно его имя переводится как «Удача».

Покачав головой, Дикси повернулась ко мне:

— Сдаюсь. Что вы собираетесь делать, Рик?

— Напиться в стельку, — жизнерадостно ответил я. — Сегодня же такой день!

Девушки многозначительно поглядели друг на друга и дружно кивнули.

— Пустая трата времени, — заявила Трикси. — А ты как считаешь, Дикси?

— Мне тоже так кажется, — согласилась ее белокурая подружка. — Совершенно в этом уверена!

Трикси послала мне ослепительную улыбку.

— Подумать только, Старик там один у себя в кабинете, а мы тут втроем и предоставлены сами себе!

— Да, и заняться абсолютно нечем, — подхватила Дикси. — Может, музыку послушаем?

— По-моему, это совершенно ни к чему, дорогая, — пожала плечами Трикси. — Вряд ли она нам понадобится. Мы как-то больше настроены просто пообщаться, как думаешь?

— Угу, идет! — немедленно обрадовалась Дикси. — Я согласна!

Они обе поднялись, одинаковым движением отставили в сторону стаканы и обернулись ко мне, одарив меня сияющими улыбками профессиональных обольстительниц.

— Представляем! — фальшивым, деревянным голосом конферансье объявила Трикси. — Дикси — единственная и неповторимая!

Дикси шагнула ко мне, и я заметил, что улыбка на ее лице стала еще ослепительнее.

Подняв руки, она медленно стянула с себя верхнюю часть купальника. Я заморгал при виде ошеломляющего зрелища: ее пышные, словно надутые воздухом груди, взлетели вверх, будто детские мячики. С той же ослепительной улыбкой девушка стянула трусики, и они покорно сползли к ее щиколоткам. Пока я продолжал ошарашенно таращить глаза, она повернулась и шагнула назад, пристукнув высокими каблучками. При этом, слегка подрумяненные на солнце, половинки попки упруго вздрогнули.

— Представляем! — таким же фальшивым, деревянным голосом объявила Дикси. — Трикси — единственная и неповторимая!

Трикси повторила ту же процедуру, что и белокурая девица. Затем они уже вместе застыли передо мной, полностью обнаженные, посылая мне чарующие улыбки. По крайней мере, не зря посмотрел этот стриптиз, шевельнулась в моем оцепенелом мозгу вялая мыслишка. Теперь нет ни малейшего сомнения: Трикси — натуральная брюнетка, а ее приятельница — такая же натуральная блондинка. Чтобы окончательно в этом убедиться, я бросил вороватый взгляд на их голые тела и заметил, что они отличались не только цветом волос. Трикси, по-моему, была чуть попышнее в груди, а кроме этого, у нее не было крошечной родинки, такой, какая красовалась на внутренней стороне бедра светловолосой красотки.