Эта книга об истории политического массового уничтожения. Четырнадцать миллионов были жертвами либо советской, либо нацистской кровожадной политики, часто – жертвами взаимодействия СССР и нацистской Германии, но не войны между ними. Четверть из них были убиты еще до начала Второй мировой войны. Еще двести тысяч человек погибли в 1939–1941 годах, когда нацистская Германия и Советский Союз перекраивали Европу, будучи союзниками. Уничтожение четырнадцати миллионов иногда отражалось в экономических планах или оправдывалось экономическими соображениями, но ни в коей мере не было вызвано экономической необходимостью. Сталин знал, что произойдет, когда реквизировал продовольствие у голодающих крестьян Украины в 1933 году, точно так же, как Гитлер знал, что произойдет, когда морил голодом советских военнопленных восемь лет спустя. В обоих случаях погибло более трех миллионов человек. Сотни тысяч советских крестьян и рабочих, расстрелянных в годы Большого террора (1937–1938), были жертвами прямых указаний Сталина, точно так же, как миллионы евреев, расстрелянных и уничтоженных в газовых камерах в 1941–1945 годах, были жертвами недвусмысленной политики Гитлера.
Война изменила баланс уничтожения. В 1930-х годах Советский Союз был единственным государством в Европе, проводившим политику массового уничтожения. До начала Второй мировой войны, в течение первых шести с половиной лет после прихода к власти, нацистский режим уничтожил приблизительно десять тысяч человек. Сталинский режим на тот момент уже заморил голодом миллионы и расстрелял более полумиллиона человек. Германская политика массового уничтожения стала соперничать с советской в 1939–1941 годах, после того, как Сталин позволил Гитлеру начать войну. Вермахт и Красная армия напали на Польшу в сентябре 1939 года, немецкие и советские дипломаты подписали «Договор о дружбе и границе», а немецкие и советские войска совместными усилиями почти два года оккупировали страну. После того, как немцы в 1940 году расширили свою империю на запад, захватив Норвегию, Данию, страны Бенилюкса и Францию, советские войска оккупировали и аннексировали Литву, Латвию, Эстонию и северо-восточную Румынию. Оба режима расстреливали образованных польских граждан десятками тысяч и депортировали их сотнями тысяч. Для Сталина подобные массовые репрессии были продолжением старой политики на новых землях, для Гитлера же это было существенным достижением.
Самое жуткое уничтожение началось, когда Гитлер предал Сталина и немецкие войска в июне 1941 года перешли границу недавно расширенного Советского Союза. Хотя Вторая мировая началась в сентябре 1939 года с совместного германско-советского вторжения в Польшу, подавляющее большинство убийств последовало за вторым восточным вторжением. В Советской Украине, Беларуси и Ленинградской области (там, где сталинский режим заморил голодом и расстрелял около четырех миллионов человек за предыдущие восемь лет) войска Германии заморили голодом и расстреляли еще больше людей всего за четыре года. Сразу после вторжения Вермахт начал морить голодом советских военнопленных, а специальные айнзацгруппы[2] начали расстреливать политических врагов и евреев. Совместно с полицией, войсками СС и Вермахтом, а также при участии местной вспомогательной полиции и ополчения айнзацгруппы тем же летом приступили к полному уничтожению еврейского населения как такового.
* * *
Большинство европейских евреев проживали как раз на «кровавых землях», где пересеклись имперские планы Гитлера и Сталина, где сражались Вермахт и Красная армия и где концентрировали свои силы советский НКВД и немецкие СС. Большинство мест массового уничтожения находилось на «кровавых землях»: в терминах геополитики 1930-х и начала 1940-х это означало Польшу, страны Балтии, Советскую Беларусь, Украину и западную часть России. Преступления Сталина часто ассоциируют с Россией, а Гитлера – с Германией, но больше всего жертв Советского Союза погибло на его периферии, за пределами России, а нацисты убивали, как правило, за пределами Германии. Считается, что ужасы ХХ века происходили в концлагерях, но большинство жертв национал-социализма и сталинизма погибли не там. Ошибочные представления о местах и методах массового уничтожения не позволяют нам постичь весь ужас ХХ века.
В Германии сосредотачивались концлагеря, узников которых освободили в 1945 году американцы и британцы. На территории Сибири, соответственно, находилось большинство лагерей ГУЛАГа, о которых Западу поведал Александр Солженицын. Образы этих лагерей, запечатленные на фотографиях или в прозе, только намекают на историю немецкой и советской жестокости. Около миллиона человек погибло, потому что они были приговорены к работам в немецких концлагерях – принципиально отличных и от немецких газовых камер, и от немецких «полей смерти», и от немецких голодающих регионов, где погибло десять миллионов человек. Жизни более миллиона человек оборвались из-за физического истощения и болезней в 1933–1945 годах в советском ГУЛАГе – принципиально отличном и от советских «полей смерти», и от советских голодающих регионов, где погибло около шести миллионов человек, из них около четырех миллионов – на «кровавых землях». Девяносто процентов узников ГУЛАГа остались живы. Большинство тех, кто попал в немецкие концлагеря (в отличие от попавших в газовые камеры, ямы смерти и лагеря военнопленных), тоже выжили. Судьба узников концлагерей хоть и была ужасной, но отличается от судьбы миллионов, погибших в газовых камерах, расстрелянных или замученных голодом.
Трудно обозначить разницу между концлагерями и местами массового уничтожения, так как в лагерях людей тоже и казнили, и морили голодом. И все же есть разница между приговором отправить в лагерь и смертным приговором, между физическим трудом и газом, между рабством и пулями. Подавляющее большинство тех, кто погиб от рук немецкого и советского режимов, никогда не были в концлагерях. Аушвиц представлял собой «два в одном» – трудовую колонию и место уничтожения. Судьба неевреев, отправленных на принудительные работы, и евреев, отобранных для работ, очень отличалась от судьбы евреев, отправленных в газовые камеры. Таким образом, Аушвиц заключает в себе две истории, связанные друг с другом, но и отличающиеся друг от друга: Аушвиц как трудовой лагерь характерен для судеб огромного числа людей, испытавших на себе немецкую (или же советскую) политику концлагерей, тогда как Аушвиц как место массового уничтожения более типичен для судеб тех, кого намеренно уничтожали. Большинство евреев, прибывших в Аушвиц, были попросту уничтожены в газовых камерах. Они, как почти все четырнадцать миллионов человек, погибших на «кровавых землях», не отбывали срок в концлагере.
Немецкие и советские концлагеря окружали «кровавые земли» с востока и запада, размывая их черный цвет своими оттенками серого. В конце Второй мировой войны американские и британские войска освободили узников немецких лагерей (например, Бельзена и Дахау), но западные союзники не освободили ни одного из мест массового уничтожения. Немцы проводили свою кровожадную политику на землях, впоследствии оккупированных Советским Союзом. Красная армия освободила Аушвиц, а также концлагеря Треблинка, Собибор, Белжец, Хелмно и Майданек. Американские и британские войска не дошли до «кровавых земель» и не видели ни одного из мест массового уничтожения. Дело не в том, что американские и британские войска не увидели мест, где СССР уничтожал людей, и тем самым отсрочили процесс документирования преступлений сталинизма до окончания холодной войны, когда открылись архивы. Дело в том, что они никогда не видели мест, где немцы массово уничтожали людей, и поэтому осознание преступлений Гитлера заняло столько времени. Фотографии и фильмы о немецких концлагерях – вот и все, на основании чего большинство жителей западных стран представляли себе массовое уничтожение. Но какими бы ужасающими ни были эти снимки и кадры, они представляли собой только слабое подобие того, что творилось на «кровавых землях». Эти снимки и кадры – еще не вся история тех полей. К сожалению, они даже не вступление к ней.
