— Только предупреждаю, товарищи, — закончил Бахарев, — никаких безрассудств. Главное — внимательность, осторожность и быстрота. Я хочу послать Золтана с вами. Человек он, кажется, надежный, но вы не слишком ему доверяйте. Старший — Косенко, вы отвечаете за всех.
— Слушаюсь, товарищ гвардии капитан, — молодцевато ответил сержант.
— Позовите Золтана, — приказал Бахарев.
Старик вошел бодрой походкой и по привычке вышколенного солдата вытянулся перед капитаном.
— Товарищ Золтан, вы знаете село Хаймашкер? — спросил Бахарев.
Мадьяр едва приметно сощурил глаза и без раздумья ответил:
— Да, то есть так точно, знаю.
— Что в этом селе?
— Крестьяне, обычные крестьяне, а рядом лагерь военный, стрельбище, как это, ну… вот артиллерия стреляет.
— Полигон, — подсказал Бахарев.
— Так точно. Я сам службу в этом лагере проходил. Давно только, в двенадцатом году. Там перестроили все. Прошлый год ездил я. Только солдаты там, не пустили, ничего не видел, и стреляют все время из пушек, и танки тоже.
— У вас есть знакомые в Хаймашкере?
— Да, есть, как это… были, служил когда, — улыбнулся старик, видимо вспоминая дни молодости. — Паненка, девушка, значит, была. Была. Теперь-то умерла, может…
— Вы можете провести нас в Хаймашкер? — неотрывно наблюдая за мадьяром, спросил Бахарев.
— Так точно! — заученно выкрикнул Золтан и тихо добавил: — Проведу. Только ночью, как это, ну, спокойнее, значит.
— Нет. Придется днем, — сказал Бахарев и подошел вплотную к старику. — С вами пойдут сержант, ефрейтор и солдат. Старший — сержант. Ему подчиняться. Оружия свободного у нас нет. Придется пока так, без оружия.
— Нет, нет, господин капитан, — испуганно заговорил Золтан, — зачем оружие? Так, так Золтан, так пойдет.
Бахарев приказал Косенко накормить всех и через сорок минут выступить. Теперь нужно было заниматься опросом пленных.
Капитан и переводчик уединились в дальней комнате. Солдат и унтер-офицер ничего толком не знали. Они рассказывали, что мотополк танковой дивизии «SS» «Мертвая голова» снят с фронта и перебрасывается в Комарно для погрузки в железнодорожные эшелоны, перечисляли своих начальников и сослуживцев, повторяли давно известные пересуды о новом тайном оружии, которое готовит фюрер, и о скорой победе на всех фронтах, о наступлении на Будапешт.
Вся надежда была только на майора. Он безусловно знал много больше.
В комнату ввели пленного немецкого офицера. Он шагал неуверенно и спотыкался, словно раненный в обе ноги.
Бахарев всматривался в его худое изжелта-синее лицо с маленькими перепуганными глазками и пытался составить ясное представление об этом человеке.
Аристархов, как и обычно, спросил звание, фамилию, имя, откуда родом, где служил. Бахареву никогда не приходилось разговаривать с фашистскими офицерами, а из многочисленных рассказов он знал, что гитлеровские офицеры ведут себя заносчиво, не отвечают на вопросы и сами пытаются допрашивать своих победителей. Этого же ожидал сейчас Бахарев и от майора по фамилии Штумпф, но майор отвечал на все вопросы охотно и даже, как показалось Бахареву, несколько болтливо.
В армию призван он в тридцать четвертом году, учился в военном училище, командовал пехотным взводом и ротой, воевал во Франции и Югославии, трижды ранен, награжден двумя крестами, по болезни был переведен на тыловую работу, сейчас служит в штабе 4-го танкового корпуса «SS» и ведает вопросами эксплуатации автомобильного транспорта. Его лично знает генерал-лейтенант Гилле, и он прекрасно знает Гилле.
Пристрастие Аристархова к выяснению самых мельчайших подробностей не нравилось Бахареву. Ему надоело слушать, как переводчик и майор без конца говорили то о марках автомобилей, то о привычках генерала Гилле, то о родственниках пленного.
Он уже хотел было остановить Аристархова и сам задать несколько вопросов, но младший лейтенант попрежнему тихим и неторопливым голосом спросил майора, что он знает о танковых дивизиях «SS» «Мертвая голова» и «Викинг». Пленный, не задумываясь, ответил, что 4-й танковый корпус «SS», которым командует генерал-лейтенант Гилле, а в его составе и танковые дивизии «Мертвая голова» и «Викинг» наступали на Будапешт, а сейчас сняты с фронта, грузятся в вагоны и перебрасываются на новый участок. Куда перебрасываются, он не знает, но эшелоны уходят на Вену, а среди офицеров были разговоры, что корпус опять начнет наступать на Будапешт, только на этот раз от озера Балатон через город Секешфехервар. Там, говорят, оборона русских наиболее слабая, ее очень легко прорвать. Куда перебрасывают корпус, знает только один Гилле. Даже старому приятелю Штумпфа, офицеру оперативного отдела корпуса подполковнику Штейннагель, ничего не известно, а если б Штейннагель знал, ему бы, Штумпфу, обязательно сказал. Они вчера выпили в ресторане одиннадцать бутылок вина и, что называется, по-настоящему повеселились.
Бахарев слушал майора и не верил ему. Уж слишком легко и просто выкладывал он такие важные сведения.
То, что танковые дивизии «SS» «Мертвая голова» и «Викинг» сняты с фронта и грузятся в Комарно, был несомненный факт. Это Бахарев видел своими глазами. Но рассказ о подготовке нового наступления от озера Балатон вызывал сомнение. Какой смысл танки и мотопехоту перебрасывать к озеру Балатон по железной дороге, когда от Комарно до Балатона по шоссе можно доехать всего за одну ночь? Здесь явно было что-то неясное. Или майор нагло врал, или гитлеровское командование проводит какой-то замысловатый маневр. Однако, так это было или не так, но Бахареву нужно было действовать. Во-первых, как можно быстрее передать все собранные сведения в штаб дивизии, а во-вторых, нужно взять под наблюдение все побережье озера Балатон. Если здесь действительно противник готовит наступление, то это сразу можно увидеть.
Бахарев прошел в соседнюю комнату. Разведчики спали на диване, на полу и на составленных креслах. Пленные забились в угол и тоже спали. Майор поджал колени почти к голове и что-то бормотал во сне. Бодрствовали только наблюдатели на улице и Тоня. Она с автоматом стояла у двери и зорко следила за пленными. Увидев капитана, девушка улыбнулась.
— Устали вы, товарищ гвардии капитан, отдохните немного.
— Ничего, Тоня, ничего. Придет время, и отдохну, — ответил Бахарев и взглянул на часы.
Прошло уже больше трех часов, как выступила группа Косенко. Если все удачно, она теперь где-то возле села Хаймашкер.
— Товарищ гвардии капитан, — вбежав с улицы, доложил автоматчик Бондарчук, который вместе с Ивкиным охранял группу, — в лесу пробирается кто-то.
— Где? — выскочил на улицу Бахарев.
— Вот шум, слышите? — показывал в сторону востока Бондарчук.
В затуманенном лесу отчетливо разносился шорох. Действительно, кто-то пробирался. Ожидать можно было только группу Косенко, но она должна появиться не с востока, а с запада или с юга.
— Поднять всех! — приказал Бахарев.
Через полминуты один за другим выскочили разведчики. Только Тоня осталась с пленными. Бахарев расположил солдат вокруг дома, а сам с Аристарховым пристроился за угловым срубом.
Меж деревьев в тумане мелькало что-то серое. Понемногу начал вырисовываться темный силуэт человека. Он шел, как-то странно полусогнувшись, словно его кто-то держал за спину и подталкивал в шею. Он обходил деревья, на мгновение скрываясь за ними, и вихлялся из стороны в сторону. Только когда человек подошел совсем близко, Бахарев увидел позади него второго, с автоматом. За ними из-за куста выдвинулся еще один человек. Он шел, по колено утопая в снегу и сгибаясь под тяжестью чего-то грузного.
— Да это ж наши, товарищ гвардии капитан, — вскрикнул Аристархов, — конечно, наши! Гулевой, а позади Косенко…
Разведчики бросились навстречу товарищам. Косенко передал кому-то носилки и подбежал к Бахареву.
— Товарищ гвардии капитан, — заговорил он, — ваш приказ выполнен. В селе Хаймашкер и в лагере части танковой дивизии «Викинг». Мы захватили пленного. Тяжело ранен Золтан.
