-- А что за коробочку ты делаешь? - не выдержала Нелли.

-- Это секрет. И вряд ли мое необыкновенное произведение можно назвать коробочкой. Скорее, Вещь. Впрочем, я вижу, ты уже не дашь мне поработать. - Леодин быстро собрал огромную кучу деревянного хлама со стола и запер в ящик. - Лучше расскажи о себе. Нашлась свободная минутка или ты просто сбежала?

-- Сбежала, - призналась Нелли, осторожно доставая из кармана затейливого вида бутылочку. - Вот, смотри, что я тебе принесла. Мы были в Главном Королевском погребе и я решила, что королю ни в жизни все не выпить. А таких бутылочек там много.

Леодин рассмеялся:

-- Да ведь это же знаменитый ливонский уксус! Я все-таки еще не дошел до того, чтобы употреблять столь неподходящее сырье. Давай-ка лучше вернем королевскую собственность на место. А я, с вашего позволения, милая дама, употреблю немножко долинного бальзама. Леодин достал из просторных складок своего одеяния любимую фляжку. Садись, рассказывай. Что сегодня творится в замке?

-- Все то же: все суетятся, готовятся к осенней церемонии возложения чего-то там.

-- Не чего-то там, а возложения плодов. Это древняя традиция, берущая свое начало во временая Ярориана Победителя.

-- Ага, вот это самое. Фея должна показывать фокусы, нас с Пажом запрягли лущить бобы, как будто это мы -- золушки.

-- Кто?

-- А, фигня! Паж, если и соглашается улизнуть, то тащит тренироваться. Уж лучше я буду возиться на кухне!

-- Наверно, он как-то объясняет столь удивительное рвение.

-- Еще бы! Все время повторяет, что я очень могущественная и должна уметь контролировать собственное тело. Ну, типа, не затанцевать, когда не надо. Паж -- ужасный зануда.

-- Неужели? - поразился Леодин.

-- Может, я немного преувеличила, - спохватилась Нелли, - но самую чуточку. А Маринетт опять застукали с тряпкой в руках. Говорит, задумалась и автоматически начала мыть пол. А тут слуги зашли! Представляешь? Арктуллий шепотом ругался -- жуть.

-- Боюсь, я плохой отец, - понурился королевский астролог.

-- Маринетт никогда такого не говорила, - запротестовала Нелли.

-- Она и не скажет, - грустно согласился Леодин. - Хорошая девочка.

-- Ваша дочь -- принцесса, а вы говорите, "плохой отец". Да вы должны ей гордиться!

-- Я ей и так гордился, без всяких титулов... Эх, дай-ка, ваше иномирное высочество мне вон ту бутылочку и стакан. Спасибо.

-- Пить -- вредно, - осторожно заметила Нелли.

-- Зато помогает, - парировал королевский астролог и поморщился. - Сходи-ка ты на кухню, принеси пирожков, устроим пир горой. Мы же еще не отметили твое возвращение!

-- Сейчас, - Нелли отправилась на кухню.

Эта комната совсем не напоминала привычный девочке закуток. Скорее, помесь заводского цеха (в прошлом году пятиклашек водили туда на экскурсию) и школьной столовой. Только развешанные по стенам сковородки, травы и колбасы придавали помещению некоторый уют, особенно в отсутствие людей.

Около двери в погреб Нелли с удивлением обнаружила Маринетт, которая сидела на стульчике поваренка и, кажется, плакала.

-- Мар, ты что?

-- Золла иногда заходит сюда, гоняет местных кулинаров, - тень улыбки пробежала по лицу девушки.

-- А ты-то причем? - не поняла Нелли.

-- Я хочу спокойно посидеть на кухне с чашкой чая, класть локти на стол, одеваться так, как мне удобно, а не изображать дворцовый манекен, - горько вздохнула принцесса. - В таком наряде и нагнуться-то тяжело, не то что пыль как следует вытереть.

-- Тебе уже не надо вытирать пыль, - напомнила Нелли.

-- Все равно! Хорошо хоть Крестная больше не заставляет меня ходит с жабой в волосах. Это было просто кошмарно, чувствовать, как она там копошиться... Ох, - Маринетт вздрогула.

Нелли подумала, что если бы Паж смотрел на нее так, как на Маринетт, она согласилась бы терпеть трех жаб. И одного маленького ужика. А ведь у Маринетт еще есть принц, и корона, и вообще, вся сказка написана ради нее!

-- Ты должна радоваться, а не ныть, - девочка не могла скрыть внезапной неприязни.

-- Как радоваться, если теперь меня никто не любит? Вот и ты тоже злишься, - расстроилась Маринетт.

-- Я не злюсь. Просто надо во всем видеть хорошие стороны. Раньше ты это умела, а сейчас, когда этого прекрасного так много -- хнычешь.

-- Я не хнычу, просто немного расклеилась.

-- Тебе нельзя, ты -- героиня сказки.

-- В смысле?

-- Разве отец не говорил тебе, что каждый мир -- сказка и если ты один из главных героев, то можешь творить, что хочешь.

-- Говорил, но я не очень-то верила. А уж в то, что сказка обо мне... Да я даже не могла сделать так, чтобы у меня была новая обувь!

-- Понимаешь, сначала надо сыграть заданный сюжет, - объяснила Нелли, чувствуя как испаряется раздражение. - А потом ты становишся кем-то вроде настоящего волшебника в пределах собственного мира. Стоит только по-настоящему захотеть... Правда, у меня с этим хотением все время проблемы, - самокритично призналась девочка. - То не того чего-нибудь хочу, то никак не могу правильно настроиться. Уже думать страшно.

Маринетт засмеялась и погладила Нелли по голове:

-- Спасибо тебе, Нел. Я надеюсь, ты будешь очень-очень счастливой -- ты такая славная.

Нелли покраснела:

-- Извини, наверно, я просто завидовала. Если кто и заслуживает стать сказкой, так это ты. Знаешь, в моем мире "Золушка" - самая любимая сказка всех девчонок. И мультики есть классные, и даже в театрах ее играют.

-- Мультики?

-- Неважно. Я к тому, что быть Золушкой -- очень круто.

-- А о чем твой мир?

-- Не знаю. Изнутри невозможно угадать. Надо заглянуть в Большую Книгу сказок, а она, как объяснил Леодин появляется и исчезает когда и куда захочет. Честно говоря, я даже держала ее в руках, но ничего не смогла понять -- просто попала сюда -- и все. Ой, я совсем забыла, меня ждет твой папа. Я обещала ему набрать еды.

Маринетт быстро достала с полки маленькую корзинку и стала накладывать в нее разную снедь: ароматные сливы в карамели, три толстых ломтя буженины, еще теплые пирожки, кувшин молока.

-- Хватит, хватит, а то я не донесу. Разобью по дороге.

-- Паж говорит, ты хорошо занимаешься и совсем уже не та неуклюжая девчонка, что раньше.

-- Правда? Он так сказал?

-- Честное слово принцессы, - засмеялась Маринетт. - Иди скорей!

Нелли убежала, думая о том, хорошо ли, что она перестала быть неуклюжей в глазах друга. Ведь это означает, что он ее именно такой недотепой и запомнил! И сравнивает, зараза, все время!

На лестнице девочка едва не столкнулась с Золлой.

-- Э-э, добрый день!

-- Что ты еду с кухни таскаешь? Нельзя все время жрать, иначе к моему возрасту ты просто не влезешь ни в одно платье.

-- Это не для меня, то есть... не только для меня.

-- И врать-то не умеешь, - устало заметила мачеха. - Маринетт на кухне?

-- Да...

Золла кивнула и с удивительной для ее комплекции грацией преодолела оставшиеся ступеньки.

-- Дочка, вот ты где? А я ищу, ищу...

Маринетт вскинула голову.

-- Матушка, Вы?

-- Опять прячешься на кухне? Ты уже не ребенок, Маринетт, - мягко сказала женщина, опускаясь на лавку. - И должна думать не только о себе, но и о подданных. Хотя бы о друзьях.

-- Я думаю, только...

-- Нелли и Паж всего лишь дети и нуждаются в присмотре, - Мачеха заботливо приобняла девушку за плечи. - Ты же не позволяла Терин лезть в озеро, когда она была маленькой. Ты знала, там можно утонуть, хотя Терин и рвалась к воде как бешеный дикобраз. Ребят надо приучить к дисциплине, к режиму. Посмотри, как бледен Паж, а Нелли так похудела! Ты должна позаботиться о них.

-- Но они такие веселые и прилежно занимаются каждый день, - неуверенно возразила будущая королева.

-- Вот именно -- целый день! Это волшебство не доведет до добра. Ребята просто лишаются детства. Лучше отправить их на ферму, пусть попьют молочка, поздоровеют.