Проезжая вниз, он в холлах каждого этажа видел служащих Компании, которые держали сети, покрывала и другое снаряжение для ловли. Когда они сошли с эскалатора, Джименз провел их в большую комнату со стеклянными витринами, заставленными чучелами и скелетами млекопитающих Заратуштры. Люди, находящиеся там, заглядывали во все щели, а некоторые даже осматривали витрины. Джек начал думать, что побег был подлинным, а не подстроенным для того, чтобы скрыть убийство Пушистиков.

Джименз провел их к открытой двери в конце помещения. В следующей комнате ночной светильник отбрасывал бело-голубые блики. Возле двери стоял вращающийся стул. Джименз показал на него.

— Взобравшись на стул, они могли дотянуться до задвижки и открыть дверь, — сказал он.

Защелка была такой же, как и двери в хижине лагеря, только вместо шишечки здесь была обыкновенная ручка. Наблюдая за выходящими, Пушистики могли понять, как она работает. Фрейн потрогал задвижку.

— Не очень туго, — сказал он. — У ваших маленьких приятелей хватит силы, чтобы открыть ее?

Джек попробовал задвижку и кивнул:

— Конечно. К тому же они достаточно умны, чтобы сделать это. Даже Малыш, единственный оставшийся в лагере, был в состоянии понять, как она открывается.

— Но посмотрите, что они сделали с моим кабинетом, — сказал Джименз, поворачивая светильник.

Они устроили там полный беспорядок. Они ничего не взяли, а просто разбросали вещи. Со стола все было сметено на пол, рядом с кучей мусора валялась пустая корзина для бумаг. Увидев все это, Джек улыбнулся. Все верно, побег был настоящим.

— Вероятно, они искали оружие и в процессе поиска устроили этот кавардак. Вероятно, им также не чужда некоторая мстительность. Юан, мне кажется, они не очень-то любят вас.

— Не вините их, — сказал Фрейн. — Лучше посмотрите на клетки.

Клетки находились в помещении, которое было архивом, кладовой и свалкой и располагалось позади кабинета Джименза. Там тоже был замок с защелкой, и Пушистики, подтащив одну из клеток и забравшись на нее, открыли дверь. Сами клетки были около трех футов шириной и пяти длиной. Деревянный каркас крепился к фанерному дну и был обтянут четвертьдюймовой сеткой. Крышки клеток были на петлях. Вместо замков через скобы были просунуты обыкновенные болты с гайками. На пяти клетках гайки были скручены и болты сняты, а шестая была изломана изнутри. В одном углу сеть была срезана с рамы и отогнута, образовав треугольное отверстие, достаточно большое для того, чтобы в него мог пролезть Пушистик.

— Я не могу понять только одного, — сказал Джименз, — почему проволока выглядит так, словно ее разрезали.

— Она и разрезана. Начальник Полиции, на вашем месте я бы снял ремень и выпорол вашего представителя. Он забыл обыскать арестованных. Один из Пушистиков спрятал от него свой инструмент, — он вспомнил, как Маленький Пушистик и Ко-Ко в безрассудной попытке спрятаться пытались зарыться в свои постели, а затем рассказал о маленьких лезвиях, выкованных из стальной пружины. — Я думаю, когда его засовывали в мешок, он держал нож в руках, а чтобы его не было видно, он свернулся в клубок.

— К тому же выждал нужный момент и не пустил его в ход прежде, чем удостоверился, что не будет пойман, — добавил Начальник Полиции. — Эта проволока довольно мягкая, и ее без труда можно разрезать. — Он повернулся к Джимензу: — Ваше счастье, что я не могу выполнять обязанности присяжного. Почему вы не бросили все это дело и помешали Келлогу признать себя виновным?

Герд ван Рибик остановился в дверном проеме и заглянул в кабинет Леонарда Келлога. В последний раз он был здесь, когда Келлог вызвал его для обсуждения вопроса о сухопутных креветках. Теперь, стараясь выглядеть незаинтересованным, в кресле Келлога сидел Мейлин. Напротив него развалился Гус Бранхард. Он курил сигару и смотрел на Мейлина так, словно перед ним была дохлая свинья, и он решал вопрос, стрелять в нее еще раз или не надо. Одетый в мундир представитель суда вопросительно повернулся, а затем снова вернулся к изучению тщательно выполненной диаграммы, показывающей соотношение млекопитающих Заратуштры. Для себя он снимал копию. Рут Ортерис сидела в стороне от стола и курила. Она посмотрела вверх, но, заметив, что Герд смотрит на нее как на пустое место, снова опустила глаза.

— Вы не нашли их? — спросил он Бранхарда.

Заросший волосами адвокат покачал головой.

— Джек со своей группой осматривает подвал. Макс в лабораториях психологов приводит в нужное состояние полицейских Компании, которые дежурили прошлой ночью. Они говорят, и детектор лжи подтверждает это, что Пушистики не могли выбраться из здания.

— Они не знают, что возможно для Пушистиков, а что — нет.

— То же самое я ему говорил, — он указал на Мейлина, — но он не ответил мне ничего вразумительного. Он поражен тем, что они сумели выбраться из клеток.

Рут сказала:

— Герд, мы не обижали их. У нас даже в мыслях не было повредить им. Мы поместили их в клетках только потому, что у нас не было для них подходящего помещения, но мы хотели оборудовать специальную комнату, где они могли бы играть вместе… — заметив, что Герд ее не слушает, она замолчала, придавила сигарету в пепельнице и поднялась. — Доктор Мейлин, раз у этих людей нет ко мне больше никаких вопросов, я пойду немного поработаю.

— Герд, у вас нет к ней вопросов? — спросил Бранхард. Однажды он хотел спросить ее кое о чем очень важном, но теперь он был доволен, что так и не собрался сделать этого. Черт, как будто Компания является ее мужем. К тому же, если бы она вышла за него замуж, это было бы двоеженством.

— Нет. Я вообще не хочу говорить с ней. Она пошла к двери, но остановилась.

— Герд, я… — начала она, но затем замолчала и вышла. Гус Бранхард посмотрел ей вслед и стряхнул пепел с сигары на пол кабинета Леонарда Келлога — теперь Эрнста Мейлина.

Герд ненавидел ее, и никто не мог заставить его уважать ее, если он этого не захочет. Она должна была предвидеть, что такое может случиться. Умная девушка никогда не ограничится одним мужчиной, она найдет четверых или пятерых на все случаи жизни и будет играть с ними, как кошка с мышами.

Ей нужно немедленно покинуть Научный Центр, но у нее осталось еще одно дело. Она не рискнула идти в свою контору, потому что в лаборатории напротив Начальник Полиции Фрейн опрашивал людей, используя детектор лжи Научного Центра.

Да, но ведь она может воспользоваться экраном связи. Она вышла в дежурку нижнего холла. Дремавший вахтер сразу же узнал ее и забросал вопросами о Пушистиках. Она отмахнулась от него, подошла к экрану и набрала код. После недолгого ожидания на экране появился пожилой человек с бескровным лицом и тонкими губами. Когда он узнал ее, по его лицу пробежала тень досады.

— Мистер Стенсон, — начала она, прежде чем он успел сказать что-нибудь, — аппаратура, которую я сегодня отправила в вашу мастерскую — детекторы реакции — исправна, просто мы допустили ужасную ошибку. Если их начнут ремонтировать, их только испортят.

— Не понимаю, доктор Ортерис.

— Это была обыкновенная ошибка. Вы знаете, все зашли в тупик. Мистер Хеллоуэй, его адвокат и Начальник Полиции Фрейн прибыли сюда и предъявили ордер, подписанный Судьей Пэндервисом. Согласно этому ордеру, нам предписывается вернуть Пушистиков. И никто не может сказать, что нам теперь делать. А неисправность аппаратуры заключалась в ошибке оператора. Поэтому мы заберем ее обратно, вот и все.

— Понятно, доктор Ортерис, — сказал старый мастер на все руки. — Но я боюсь, что аппаратуру уже начали ремонтировать. Мистер Стефансон уже забрал ее, а я в настоящее время не могу связаться с ним. Что вы будете делать, если я не смогу исправить эту досадную ошибку?

— Я заберу ее. Я зайду сама или пошлю кого-нибудь. Она выключила экран. Старый Джонсон, шеф отдела Синтеза Фактов, попытался задержать ее и задать ей несколько вопросов.