— Попробуй сказать об этом прямо, Чарли, — посоветовал Кирк. — Обычно это помогает.

— Ну, в коридоре… я разговаривал с… когда Дженис… когда старшина Рэнд…

Неожиданно, с напряженным лицом, он сделал быстрый шаг вперед и шлепнул Кирка по седалищной части.

— Я сделал вот так, и ей это не понравилось. Она сказала, что вы мне объясните, почему.

— Ну что ж, — произнес Кирк, с трудом удерживаясь от улыбки, — все дело в том, что с женщиной ты можешь вести себя каким-то определенным образом. Но кое на что ты права не имеешь. Например, ты не имеешь никакого права ударить женщину. Общение мужчины с мужчиной — это одно, а мужчины с женщиной — совершенно иное. Ты понял?

— Не знаю. Наверное, да.

— Если даже и не понял, тебе придется в этом положиться на мое слово. А пока я составляю тебе шпаргалку, Чарли. Про то, как ты мог бы помочь себе подучиться всему тому, что ты пропустил, пока в одиночестве сидел на Тации.

— Это очень здорово с вашей стороны, что вы делаете все это для меня, — произнес Чарли. Казалось, он искренне рад. — Я вам нравлюсь?

Этот спокойный вопрос поймал Кирка врасплох.

— Я не знаю, — также спокойно ответил он. — На то, чтобы люди тебе начинали нравиться, уходит время. Тебе приходится наблюдать за тем, что они делают, пытаться понять их. Это не происходит сразу.

— О, — произнес Чарли.

— Капитан Кирк, — голос Ухуры из интеркома вклинился в их беседу.

— Извини меня, Чарли… Здесь Кирк.

— Капитан Рамарт с «Антареса» по каналу Д. Хочет поговорить с вами лично.

— Хорошо. Сейчас приду на командный мостик.

— А я могу с вами пойти? — спросил Чарли, когда Кирк отключился.

— Боюсь, что нет, Чарли. Это прерогатива командира корабля.

— Я никому не буду мешать, — умолял его Чарли. — Я буду держаться в стороне от всех.

Такая потребность парня в человеческом обществе была просто трогательной, несмотря на то, как неуклюже он пытался объяснить, что ему теперь необходимо восполнить годы, проведенные в одиночестве.

— Ну ладно, хорошо, — согласился Кирк. Но только по моему разрешению. Согласен?

— Согласен, — радостно воскликнул Чарли. И последовал за Кирком, словно щенок.

На командном мостике лейтенант Ухура с лицом, неподвижным, как у ее племенных статуй, спрашивала в микрофон:

— Вы не можете усилить уровень передачи, «Антарес»? Мы едва-едва слышим вас.

— Мы — на полной мощности, «Энтерпрайз», — произнес голос Рамарта, очень далекий и еле различимый. — Я должен немедленно поговорить с капитаном Кирком.

Кирк подошел к пульту и взял микрофон.

— Здесь Кирк, капитан Рамарт.

— Ну, слава Богу, капитан. Мы слышим вас едва-едва. Я должен предупредить…

Его голос смолк. Теперь из динамика не доносилось никаких звуков, кроме «белого шума» звездного пространства, не было слышно даже несущей волны.

— Посмотрите, можно ли их снова поймать, — приказал Кирк.

— Нечего ловить, капитан, — с досадой произнесла лейтенант Ухура. — Они больше ничего не передают.

— Держите канал открытым.

Позади Кирка Чарли произнес тихим голосом:

— Это был старый корабль. Не очень хорошо сконструированный.

Кирк уставился на него, затем резко обернулся к пульту Спока.

— Мистер Спок, проверьте место, откуда велась передача, сканирующими сенсорами.

— Я уже засек это место, — немедленно ответил Спок. — Но там какая-то рябь необычная, даже для такого расстояния.

Кирк снова обернулся к парню.

— Что случилось, Чарли? Ты знаешь?

Чарли посмотрел на него с выражением, похожим на еле сдерживаемый вызов.

— Я не знаю, — ответил он.

— Зона ряби становится шире, — доложил Спок. — А по краям я теперь засекаю какие-то отчетливые всплески. Похоже, это обломки.

— Но «Антареса» нет?

— Капитан Кирк, это и есть «Антарес», — тихо ответил Спок.

— Невозможно никакое другое объяснение. Совершенно очевидно, что корабль взорвался.

Кирк продолжал пристально смотреть Чарли в глаза. Парень отвернулся.

— Мне жаль, что он взорвался, — наконец произнес Чарли. Казалось, он чувствовал себя несколько не в себе, но не более того.

— Но я не буду жалеть о них. Они не были хорошими. Они меня не любили. Я могу это сказать.

Последовала долгая, ужасно напряженная тишина. Наконец Кирк осторожно разжал кулаки.

— Чарли, — произнес он, — одна из первых вещей, от которых тебе необходимо избавиться, это твоя чертова хладнокровность. Или эгоистичность, или что там еще. Пока это не будет у тебя под контролем, ты будешь меньше даже, чем полчеловека.

Кирк замолчал, так как, к его удивлению, Чарли заплакал.

— Он — что? — переспросил Кирк, уставившись на стоявшую перед ним старшину Рэнд. Она чувствовала себя весьма неуютно, но все же держалась молодцом.

— Он попытался за мной ухаживать, — повторила она. — Не то, чтобы на это у него ушло много слов. Нет. Но для него это была все же длинная, хоть и запинающаяся речь. Он хочет меня.

— Старшина, он же семнадцатилетний мальчишка.

— Именно, — ответила девушка.

— И все это из-за шлепка?

— Нет, сэр, — сказала она. — Из-за его речи. Капитан, мне уже знаком такой взгляд. Мне ведь уже не семнадцать. И если не предпринять что-нибудь, рано или поздно мне придется отталкивать Чарли, может быть, шлепнуть его самой, и не в шутку. А это не будет для него полезно. Я — его первая любовь, первое крушение и первая женщина, которую он увидел и…

Она перевела дыхание.

— Капитан, всего этого слишком много для одного человека, даже если оно сваливается на голову по очереди. А все вместе — так просто убийственно. Чарли просто не понимает обычных отказов. Если же я попытаюсь отказать ему так, чтобы он понял, могут быть неприятности. Вы меня понимаете?

— Думаю, да, старшина, — ответил Кирк. И все же он еще не мог вполне серьезно воспринять ситуацию. — Хотя не думал, что мне придется объяснять все насчет птичек и пчелок кому-нибудь, по крайней мере, не моего возраста. Но я сейчас же вызову его.

— Благодарю вас, сэр.

Она вышла. Кирк вызвал Чарли. Тот появился почти мгновенно, словно ожидал чего-то подобного.

— Входи, Чарли, присаживайся.

Парень подошел к креслу, стоявшему у стола напротив Кирка, и уселся в него осторожно, словно в ловушку. Как и прежде, он опять опередил Кирка, начав разговор.

— Дженис, — прошептал он. — Старшина Рэнд. Это из-за нее, не так ли?

Черт побери быстроту этого мальчишки!

— Не совсем, в большей степени это касается тебя.

— Я больше не буду так шлепать ее. Я обещал.

— Ну, это еще не все, — сказал Кирк. — Тебе надо кое-что научиться понимать.

— Все, что я делаю или говорю — неправильно, — в отчаянии произнес Чарли. — Я всем мешаю. Доктор Мак-Кой не хочет показать мне правил. Я не знаю, кто я или чем я должен быть, или хотя бы кем. И я не знаю, почему у меня все так внутри постоянно болит…

— Зато я знаю, — сказал Кирк, — и ты будешь жить. С тобой не произошло ничего опасного или такого, что не происходило бы со всеми людьми мужского пола со времен их появления. Нет возможности как-то обойти это или перепрыгнуть. Тебе придется пережить это, Чарли.

— Но это словно выворачивает меня наизнанку. Я все время хожу как пришибленный. Дженис… старшина Рэнд… она хочет отдать меня кому-то другому. Старшине Лаутону. Ну, он даже пахнет не так, как девушка. Никто на корабле не похож на Дженис. И я не хочу никого другого.

— Все правильно, — мягко успокоил его Кирк. — Чарли, во Вселенной существуют миллионы вещей, которые ты можешь иметь. Но есть также примерно сотни миллионов других, которые ты иметь не можешь. В понимании этого нет ничего приятного, но тебе придется с этим смириться. Так уже все заведено.

— Мне это не нравится, — произнес Чарли, словно это все объясняло.

— Я тебя не виню. Но тебе придется выдержать все и пережить. Кстати, это мне напомнило: следующий предмет у тебя по расписанию — защита без оружия. Пошли-ка со мной в гимнастический зал и попытайся отработать несколько падений. Многие века назад, еще в викторианскую эпоху, существовало поверье, что изнурительные упражнения помогают отвлечься от мысли о женщине. Я никогда, правда, не проверял это на себе, но думаю, стоит попробовать.