— Не могу больше это видеть, — сказала Софья. — Давайте уйдем отсюда.

— Куда? — спросил Степан

— Да какая разница? Куда угодно…

— А давайте бабу Дуню навестим, — предложил Андрей. — Я уж по ней, честно говоря, соскучился.

— Отличная мысль, — обрадовалась Софья. — Думаю, и ей будет очень приятно.

Не сразу узнали друзья того божьего одуванчика, который стоял на охране поликлиники всего лишь несколько дней назад. Осунувшаяся, с ввалившимися щеками, баба Дуня представляла собой весьма жалкое зрелище. Опираясь на палочку, она подняла пустые глаза на пришедших гостей и слабо улыбнулась.

— Здравствуйте, милые мои, — произнесла она. — Спасибо, что навестили.

— Да что с тобой, баба Дунь? — взволнованно спросил Андрей, обнимая старушку.

— Да вы уж не стойте в проходе, заходите. Дома и поговорим.

Проведя всех в комнату, баба Дуня расположилась на старом стуле и протерла усталые глаза.

— Ты спала что ль? — спросил Дмитрий Петрович. — Побеспокоили мы тебя?

— Да какой там спала? По дому без дела маялась. Как и все последние сутки.

— А ты бы приходила к нам, в поликлинику. У нас сейчас не самые лучшие времена, но все же милее, чем здесь одной.

— Да не надо мне ничего, мои милые. Не могу эту поликлинику больше видеть. Столько лет там с удовольствием проработала, а когда со счетов списали — не пойду. Не хочу никому навязываться.

— Ну почему же навязываться? Что ты такое говоришь? — сказал Андрей. — Мы ж тебе всегда рады.

— Знаю, мой хороший, все знаю. Да все равно не пойду, тяжело мне. Уж лучше я здесь дни свои последние справлю, отсюда-то никто не погонит.

— Какие последние дни! Ты что это, баба Дунь, помирать собралась? Это ты брось! Тебе еще жить да жить!

— Это вам жить, а я свое уже отбегала. Помаялась и хватит, чувствую, что недолго мне осталось.

— Не унывай. Хочешь, мы в магазин сходим за продуктами или еще как-нибудь поможем?

— Спасибо, ребятки, да только не нуждаюсь ни в чем. Мне много не надо. Спасибо, что пришли, порадовали свою бабу Дуню. Я этого не забуду, я доброту помню. И Новый год, и Восьмое Марта, и отношение ваше заботливое! Голубки мои, кроме вас ведь никого у старой бабы Дуни не осталось. Вы уж простите, коль что не так было. Я не хотела. Я вас всех так люблю, мои хорошие…

— Ты не унывай, — добавил Илья. — Хочешь, мы к тебе хоть каждый день приходить будем? Только не плачь и не грусти. Ты всем нам очень нужна!

— Да я не унываю, хорошие мои, не унываю. Переживу как-нибудь, не впервой. Коли за дело б погнали — это одно. А когда просто так, по прихоти… Ладно, чего уж там вспоминать. Хорошего все равно больше было, а жаловаться на жизнь свою больше не буду. Вы уж простите меня, дуру старую. Что это я, как что, сразу в слезы… Вы лучше сами расскажите, как там без меня, что творится?

— Да ничего там не творится, баба Дуня, — сказал Андрей. — Самодур этот порядки свои устанавливает — мы сопротивляемся. Так и живем.

— Что ж ирод этот никак не уймется…

— А кто ж его знает. Да ты за нас не волнуйся. Мы справимся. Главное, чтоб у тебя все хорошо было.

— Да что у меня может быть хорошего, родные мои? Сижу тут одна, мысли всякие в голову лезут… А вы забегайте еще как-нибудь, коли желание такое возникнет. Вам я всегда рада. Всех вас люблю! И всех вам благ желаю…

— Спасибо тебе, баба Дуня, — ответил Андрей. — Не придется тебе долго тут одной куковать. Не бросим.

— Знаю, милки мои, все знаю…

Обнявшись и расцеловавшись с каждым из гостей, баба Дуня проводила их и закрыла дверь. «Идите, — подумала она, — идите. Да только подружка с косой за мной раньше вашего нагрянет. Вон она стоит, прям за дверью, часа своего дожидается. Не долго ждать осталось, теперь уже не долго. Уж я-то знаю…»

— Что-то совсем плоха наша старушка, — посетовал Андрей, когда они вышли на улицу.

— У меня вообще такое ощущение, как будто она с нами навсегда прощалась, — добавил Илья

— Типун тебе на язык!

— Как бы помочь ей, как бы жизнь облегчить, — в отчаянии сказал Степан.

— Да самодура из больницы вышибить и старого начальника позвать! — предложил Дмитрий Петрович.

— Как же, вышибешь его… Вцепился за свое место клещами — теперь не отдерешь.

— А мы попробуем, — ответил Андрей. — Нам теперь ничего другого и не остается…

Но придя в поликлинику на следующий день, старики так ничего и не решили. Ни одна из предложенных идей не могла кардинальным образом изменить ситуацию и прижать к ногтю главного врача. Встав в очередь к терапевту, друзья вновь взялись за обсуждение наболевшей темы. Размышления стариков неожиданно прервал Кирилл. Выглядел он весьма взволнованным, и, судя по всему, хотел сообщить нечто чрезвычайно важное.

— Не слышали, что вчера здесь произошло? — спросил он.

— Нет, мы ведь к бабе Дуне ходили. — ответил Дмитрий Петрович. — А что стряслось?

— Да такой скандал разразился — только держись.

— Почему-то я совсем не удивлен, — заметил Степан печальным голосом.

— В общем, так дело было, — начал рассказывать Кирилл. — Когда библиотеку окончательно разобрали и увезли мусорный контейнер, Сергей вспомнил вдруг, что не нашел какую-то важную книгу. То ли подарок это был, то ли еще что. Факт тот, что дорожил он ей сильно. Вы ведь знаете, что он обычно тихий, спокойный, ходит, как в воду опущенный. А тут вдруг ворвался в кабинет к новому начальнику, да как пойдет его матом крыть. Я б в жизни не подумал, что Сергей умеет так ругаться… Как будто бес в него вселился, честное слово. Ну Алексей Филиппович тоже за словом в карман не полезет — крик такой стоял, что вся поликлиника сбежалась. Охранники тоже подошли, спеленали Серегу да на улицу выкинули. Но это его не проняло, он камень с земли поднял, в охранника одного запулил, да побежал. Охраннику голову пробил, представляете? Того даже в Склиф увезли.

— Ничего ж себе история, — удивился Степан. — Совершенно это на Серегу не похоже.

— Видимо, наболело у человека, — сказала Софья. — Жалко, он с нами не пошел к бабе Дуне. Все по полу ползал, да литературу свою собирал. Вот и дособирался…

- Как бы не случилось с ним чего, — добавил Андрей. — Не нравится мне все это…

А между тем в стенах поликлиники разгорался новый скандал. Подошла очередь Ильи зайти в кабинет терапевта, но Лиза отказалась принять его под тем предлогом, что он уже был у нее вчера.

— Ну и что? — недоумевал Илья. — Какая разница, был или не был? Нога болит, вот и я пришел. Давайте направление к хирургу.

— Я же только вчера давала вам это направление!

— А мне не помогло!

— Тогда идите домой и лечитесь. От того, что вы будете приходить сюда каждый день — вам легче не станет.

— А это уж мое дело, сколько раз приходить и когда.

— Ну тогда и лечитесь тоже самостоятельно, — крикнула она и хлопнула дверью.

— Безобразие, — закричал Илья. — Я пойду жаловаться!

— Отлично, — сказал Андрей. — Вот вам и прецедент. Врач отказывается лечить пациента.

— Точно, — поддержал Дмитрий Петрович. — Это уже ни в какие ворота не лезет!

— Вы все свидетели, — сказал Андрей, обращаясь к пенсионерам. — На ваших глазах врач нарушил клятву Гиппократа. Подсудное дело!

Лиза, видимо, услышав, что происходит снаружи, вышла из кабинета и направилась к Алексею Филипповичу.

— Ишь, курва, пошла стучать, — возмутился Степан

— Да пусть стучит, — ответил Андрей. — Нам-то что?

— Дрянь, — раздавались вокруг крики, — совсем уже совесть потеряли!

Постучавшись и получив разрешение войти, Лиза плотно закрыла дверь и оперлась о нее спиной.

— Что случилось, Лиза, что там за шум? — поинтересовался Алексей Филиппович

— Понимаете, какое дело…

— Любопытно, — ответил Алексей Филиппович, выслушав отчет. — Ты правильно сделала, что зашла ко мне, я сейчас сам во всем разберусь.

Выйдя из кабинета, главный врач вместе с Лизой направился к пенсионерам.