Надеюсь, с этим все ясно. Далее. Мне совершенно непонятно, почему из серьезного лечебного учреждения сделали самый настоящий цирк. Что это за библиотека на первом этаже! Кто додумался использовать служебное помещение в целях совершенно для этого не предназначенных? Это повод для серьезного внутреннего расследования! В ближайшее время я разберусь в ситуации и прикрою эту лавочку! Далее…

— Если позволите, Алексей Филиппович, я хотела бы возразить! Я не понимаю, чем помешали вам несчастные старики и библиотека. А также, по каким причинам была уволена баба Дуня, проработавшая здесь уже много лет? — раздался голос.

— Кто это сказал? — взревел врач. — Назовитесь!

— Это я, — вышла вперед Екатерина Сергеевна.

— А… вы! Вот, значит, как. Что ж, это даже хорошо, что вы заявили о себе. Оппозиция, она, знаете ли, в любом деле только приветствуется. А отвечу я вам следующее. Во-первых, сброд этих стариков позорит нашу поликлинику и делает ее посмешищем в глазах окружающих и наших коллег! Во-вторых, это нарушает все установленные нормы и порядки! Про библиотеку я вообще молчу! Это не лезет ни в какие ворота!

— Да про нее даже в газете писали и хвалили!

— Ах газеты писали! — закричал Алексей Филиппович. — Я вам покажу газеты! Это моя поликлиника, и позорить я ее никому не позволю! А писаки эти продажные все, что хочешь напишут! С них станется! Уж не знаю, чем вы это так их умаслили!

— На что это вы намекаете?

— Да тут даже намекать нечего! Всем известно, что вы распутная женщина! Думаете, я не знаю, почему вы этих пенсионеров так защищаете? Все мне известно. Один из них ваш любовник, вот вы его и выгораживаете! Видимо, с журналистами вы действовали похожими методами. Так, Екатерина Сергеевна?

— Да что же вы такое говорите, — произнесла женщина тихим голосом и схватилась руками за лицо.

— То, что вижу! И в следующий раз не смейте меня прерывать! Когда я говорю, все должны внимательно слушать и вникать. А вопросы, если они вдруг появились, нужно задавать в конце выступления!

Екатерина Сергеевна ничего не ответила. С трудом сдерживая слезы, она пулей подлетела к двери, отрыла ее и выбежала прочь. Анечка последовала за ней. Собрались расходиться и другие врачи. Слушать хамские выпады Алексея Филипповича больше никто не желал. Почувствовав, что зреет бунт, главный врач поликлиники не растерялся. Это был старый, прожженный боец, мастер закулисных интриг и подковерных баталий. Он знал, как расположить к себе толпу, умел находить разумное сочетание кнута и пряника.

— Остановитесь, — выкрикнул он. — Дослушайте меня до конца, потому что дальше речь пойдет о приятном — о зарплатах и премиях.

И остановился возмущенный народ, заинтересовался. Алексей Филиппович только того и ждал. У многих были семьи, для которых денежный вопрос стоял едва ли не на первом месте До эмоций ли и праведного гнева, когда в холодильнике хоть шаром покати, а детей к школе не во что одеть?

— Итак, — заявил Алексей Филиппович. — Все вы прекрасно знаете, что средняя зарплата в нашей поликлинике не превышает пяти тысяч рублей. Я изыщу ресурсы и уже со следующего месяца увеличу зарплаты на две тысячи, а через полгода еще на три тысячи рублей. И никаких задержек — деньги будете получать вовремя и точно в срок. Возможно, я несколько суров, но, тем не менее, еще и справедлив. Хорошая работа будет отмечена солидными премиями от ста до трехсот долларов США. Она будет выплачиваться раз в месяц самому ответственному и дисциплинированному работнику нашего лечебного учреждения. Таких зарплат вы не найдете практически ни в одной поликлинике Москвы. Поэтому не торопитесь уходить — сделать это никогда не поздно. Лучше задумайтесь о перспективах, которые открываются перед вами. Предупреждаю сразу. Я сам ответственный человек и со всех буду спрашивать строго и жестко. Возможно, со мной уживутся далеко не все, я к этому и не стремлюсь. Моя цель — создать поликлинику европейского образца. Я хочу, чтобы мы были примером для других, чтобы на нас равнялись. Я создаю для вас отличные условия работы и хочу, чтобы вы этим новым условиям соответствовали. А теперь, если кто-то хочет уйти — я никого не держу. Ручка и бумага на моем столе.

Заявление об уходе не написал никто…

Новые правила вступили в действие уже со следующего дня. Алексей Филиппович вальяжно прохаживался по своей вотчине и лично следил за порядком. Врачи, напуганные суровыми карами с одной стороны и впечатленные солидными гонорарами с другой, вели себя тихо и смирно. Даже те, кто был в корне не согласен с новой политикой, старались не высовываться. Во всяком случае, открыто.

Пенсионеры, по обыкновению пришедшие в поликлинику, поначалу не заметили никаких изменений. Ну, подумаешь, не поздоровались с ними медработники, не обнялись. Обидно, конечно, но не смертельно. Разбившись на очереди по кругу интересов, пожилые люди завели привычные разговоры за жизнь. Они шутили и смеялись, делились новостями и сплетнями и даже не замечали, как над ними медленно сгущаются черные тучи…

— Посмотри, — сказал Андрей, обращаясь к Дмитрию Петровичу. — Они все такие радостные, такие счастливые…

— Да, вижу. И у меня сердце кровью обливается при мысли, что все это бесследно исчезнет.

— Меня другое настораживает. Они не будут бороться за свое счастье, а молча примут все, что им навяжут.

— Почему ты так думаешь? Лично я буду бороться. Ты знаешь, я всегда с тобой.

— В этом я и не сомневаюсь. Я про других говорю. Как быстро все они забыли бабу Дуню. В первый день сколько шума было, а сейчас о ней вспоминают единицы. По привычке приходят в поликлинику, по привычке общаются с друг с другом. Отряд не заметил потери бойца, понимаешь?

— Ну а что ты хочешь, чтобы они делали, что они могут?

— Не знаю, Дима, не знаю. И от того на душе еще тяжелее…

- Что значит — не положено? — раздались вдруг крики из конца коридора. — Что за безобразие!

Оглянувшись, пенсионеры заметили, как Кирилл стоит у кабинета хирурга и о чем-то спорит с врачом.

— А то и говорю, что не положено! — сказал хирург. — Без направления от терапевта приходить запрещено!

— Это еще почему? Всегда было можно, а теперь запрещено! Это с какой стати?

— Таково распоряжение Алексея Филипповича. Все должно быть строго по правилам.

— Да иди ты со своими правилами! Сроду здесь такого не было.

— А теперь будет! Не мешайте мне работать. И ко всей очереди обращаюсь. Если кто без медицинской карты или соответствующего направления, говорю сразу — обслуживать таких пациентов я не буду. Не теряйте понапрасну времени.

Сказал — как обухом по голове ударил, и дверь закрыл. Растерянный Кирилл никак не мог прийти в себя. Он с удивлением озирался по сторонам и совершенно не понимал, что происходит. Вскоре похожая ситуация повторилась у кабинета гинеколога, а затем и окулиста. Врачи отказывались принимать пожилых людей, не имеющих при себе всех необходимых справок. Даже ласковые и обычно приветливые медсестры вели себя как-то настороженно, стараясь не афишировать, что знают многих стариков уже не один год. Они молча отводили глаза и старались как можно скорее зайти в свой кабинет, чтобы избежать просительных взглядов, непонимания и даже слез…

— Да может кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? — возмущался Степан. — Что за самодурство! Что за новые порядки!

— Охотно объясню, — сказал Алексей Филиппович, спешно явившийся на крики. — Я уже говорил, но еще раз повторю для всех непонятливых. Поликлиника — это место, где лечат людей. Вам хочется пообщаться — Бога ради. Но в другом месте. Наше заведение для подобных целей не предназначено. Да, и еще. Тем, кто хранит свои книги на первом этаже, я советую немедленно их забрать. В 15:00 по моему распоряжению сюда привезут мусорный контейнер, куда будет выброшена вся эта макулатура. Сейчас 11:00, так что времени у вас предостаточно.

Пенсионеров охватила настоящая паника. Одни садились на свободные кресла и обхватывали головы руками, другие возмущенно кричали и заявляли, что не намерены терпеть такого беспардонного отношения. Но что делать в такой ситуации, какие шаги предпринимать — не мог сказать никто. Когда Алексей Филиппович ушел к себе, вечный лидер и заводила Андрей вышел в центр коридора и произнес: