– Впрочем, утро вечера мудренее. Сколько бы уток в хозяйстве не водилось, после обеда их на реку не выпускают.

Таким образом, он заодно со своими коллегами ходил покушать и выпить. Однако со временем коллеги Дун Сяньфа, завидев его на крыльце, старались тут же предупредить разговор:

– Лао Дун, знаем, что ты занят, поэтому сегодня тебя не приглашаем.

Это выводило Дун Сяньфа из себя:

– А кто сказал, что я занят? в чем дело? не хотите моей компании? Вы не думайте, что я уже не у дел. Я вам ответственно заявляю, что, проработав в суде двадцать лет, я может и не смогу чем-то помочь, но подпортить вам жизнь для меня проще простого.

От таких его заявлений коллеги неловко оправдывались:

– Глянь-ка, как разволновался, уж и пошутить нельзя.

В результате, выпивать шли все вместе.

Прошло еще какое-то время, и уходившие на обед коллеги, побаиваясь напороться у главного входа на Дун Сяньфа, стали покидать здание через черный ход. Ли Сюэлянь увидела Дун Сяньфа, когда тот как раз прогуливался на крыльце у здания суда. до того, как подать жалобу на Цинь Юйхэ, Ли Сюэлянь никогда раньше не судилась, и кто такой Дун Сяньфа она не знала. в прошлый раз, когда Ван Гундао признал ее дело проигранным, она не только не смирилась с его решением, но и вообще перестала ему доверять, решив обратиться в суд по новой. Но придя в суд повторно, она подавала жалобу уже не только на Цинь Юйхэ. Прежде чем разобраться с прошлогодним разводом, ей требовалось опровергнуть решение, вынесенное Ван Гундао. Ведь только так можно было снова приступать к рассмотрению тяжбы. Проблема остается простой, пока ты не обращаешься в суд, но если ты уже встал на путь разбирательства, то твое дело становится все более и более запутанным. Ли Сюэлянь же понимала только одно: чтобы заново обратиться в суд, сперва ей требовалось опровергнуть решение Ван Гундао, а вот как этого добиться, ей было невдомек. По ее разумению, это наверняка было по силам тому, кто имел влияние на Ван Гундао. а поскольку Ван Гундао работал в отделе гражданских дел, то Ли Сюэлянь прямиком направилась к начальнику этого отдела. Им оказался судья Цзя. Почтенный Цзя понял, что дело у нее непростое, но еще более непростой оказалась ситуация с жалобщицей: уже с первого взгляда было ясно, что эта женщина не имеет ни малейшего представления о судебном процессе, и что-то растолковать ей было намного сложнее, чем просто закрыть дело. Цзя испугался, что начни он с ней обсуждать все тонкости, то и сам в них увязнет. Ли Сюэлянь пришла к судье Цзя в шесть вечера, у него в этот день еще намечался банкет, он спешил, поэтому его вдруг осенила блестящая идея. Желая упростить себе жизнь, он решил спихнуть это дело члену судебной коллегии Дун Сяньфа. Он не то чтобы хотел досадить этим Дун Сяньфа, просто не решался озадачить этим других вышестоящих коллег, например, заместителей председателя суда, не говоря уже о председателе. к тому же ему всегда нравилось подшучивать над Дун Сяньфа, любая их встреча не обходилась без взаимных подколов. Вот и вчера вечером в ресторане судья Цзя за выпивкой повздорил с Дун Сяньфа, и теперь ему хотелось отыграться. Судья Цзя деланно зацокал языком:

– Дело очень непростое.

– Оно было нормальным, пока вы его сами не запутали.

– По данному делу уже вынесено решение, и теперь здесь замешан суд. Если ты хочешь опротестовать решение, моих полномочий не хватит.

– А чьих полномочий хватит?

Судья Цзя вроде как задумался:

– Посоветую я тебе одного человека, только ты не говори, что это я порекомендовал его.

– Это же судебное разбирательство, а не кража какая, чего тут таить? – недоуменно спросила Ли Сюэлянь.

– На нем уже столько запутанных дел висит, что если ему еще одно добавить, он не обрадуется.

– Кто он?

– Член судебной коллегии Дун Сяньфа.

– А что это за должность такая, «член коллегии»?

– Ну как, например, в больнице есть специалисты, которые занимаются исключительно редкими случаями болезней.

Лукавил ли судья Цзя? Да нет. Ведь если рассуждать теоретически, то Дун Сянфа являлся членом судебной коллегии, которая тем и занималась, что рассматривала особо сложные дела. Да и сама должность члена коллегии по рангу выше, чем должность начальника отдела, другими словами, выше, чем у судьи Цзя. Но только судебные работники понимали, что должность члена судебной коллегии только звучит красиво, а на самом деле толку от нее куда меньше, чем от более низких должностей. Ли Сюэлянь доверилась судье Цзя и на следующий день, ровно в полдень, оказалась на крыльце уездного суда, где как раз в это время прогуливался член судебной коллегии Дун Сяньфа. а Дун Сяньфа прогуливался там уже больше часа. Ли Сюэлянь понятия не имела о реальных полномочиях Дун Сяньфа, кроме того, что он как член судебной коллегии занимается рассмотрением особо сложных дел. Дун Сяньфа тоже не знал, что из себя представляет Ли Сюэлянь. Поскольку оба были не знакомы друг с другом, Ли Сюэлянь прониклась к Дун Сяньфа большим почтением. Видя, что тот глазеет по сторонам, она не осмелилась сразу подойти к нему. Но через полчаса, когда его попытки высмотреть кого-либо так ни к чему и не привели, она наконец решилась выступить вперед:

– Вы ведь член судебной коллегии господин Дун?

Неожиданно потревоженный, Дун Сяньфа даже вздрогнул. Взглянув на часы, которые показывали час дня, он понял, что сегодня ему, похоже, уже не придется присоединиться к кому-нибудь на обед. Тогда он повернулся к Ли Сюэлянь и спросил:

– А ты кто?

– Мое имя Ли Сюэлянь.

Дун Сяньфа крепко задумался, но так и не припомнив никакой Ли Сюэлянь, зевнул:

– По какому вопросу?

– Вы тут мое дело засудили.

Дун Сяньфа озадачился, не в силах понять, о чем именно идет речь, и причастен ли он к этому вообще. на какой-то момент он растерялся. не в силах припомнить что-либо, он затруднялся как-то отреагировать, поэтому переспросил:

– В суде много разных дел, что именно у тебя было?

Ли Сюэлянь стала с самого начала пересказывать свой случай. Когда она дошла до середины, Дун Сяньфа уже начал проявлять нетерпение. Он понял, что с данным делом он точно не сталкивался, и все эти прошлые и будущие перипетии между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ представлялись ему слишком уж сложными. Поэтому Дун Сяньфа теперь на сто процентов уверился, что данного дела не касался. Сложный случай вызывал у него одно желание – закончить разговор. Он бы предпочел послушать что-нибудь про рыночную сделку. не выдержав, Дун Сяньфа перебил Ли Сюэлянь:

– Никакого отношения к твоему делу я не имею.

– Ты не имеешь, а вот Ван Гундао имеет.

– Так и иди к Ван Гундао, я-то причем?

– У вас больше полномочий, а раз он засудил мое дело, то теперь я пришла к вам.

– В суде много кто занимает должности выше, чем у Ван Гундао, почему ты не пошла к другим?

– Мне тут сказали, что вы специально занимаетесь особо сложными делами.

Дун Сяньфа тут же смекнул, что кто-то из коллег втихаря роет для него яму, поэтому на него свалилось то, чем он вовсе не обязан заниматься. Кто-то спихнул ему сложное дело, которым сам заниматься не хотел.

– И что же это за сволочь? – огрызнулся Дун Сяньфа. – Если сами работники суда – люди бессовестные, то разве могут они судить по совести? Так что иди к тому, кто тебя надоумил обратиться ко мне. а после тебя и я до него доберусь, – добавил он.

Сказав это, он развернулся, собираясь уходить. Поскольку Дун Сяньфа уже проголодался, а его так никто и не покормил, он намеревался сам найти забегаловку, чтобы опрокинуть там рюмочку-другую, а также съесть лапши с тушеной бараниной. Но тут за него уцепилась Ли Сюэлянь.

– Господин Дун, вы не можете так уйти, вы должны заняться этим делом.

Дун Сяньфа не знал, плакать ему или смеяться:

– Что ты прилипла ко мне как банный лист? Что, в суде мало народу, с чего вдруг именно я должен заниматься твоим делом?

– Я для вас кое-что сделала.

– Что ты для меня сделала? – оторопел Дун Сяньфа.