– Вы про меня, ваша милость? – моментально оживился слуга норвайского рикса, из экономии пробавляющийся дешёвым пивом. – Я готов!

– Заткнись, – осадил Стефана барон Мальборо и уточнил у Оклендайма-младшего: – А вы уверены, что после отрезвления гонец императора ничего не вспомнит?

Виконт неопределённо махнул рукой:

– Я всё сделал по инструкции, так что… Хотя, учитывая отсутствие практики в ментальном воздействии, мог что-нибудь и напутать. Но твёрдо гарантирую сохранение воспоминаний о его собственном имени и полученном задании. А большего нам и не нужно, ведь так?

Гонец опередил неторопливых путешественников и прибыл в Лютецию через четыре дня, три из которых мучился страшными головными болями, списываемыми на не менее страшное похмелье. И что самое удивительное – совсем не помогало проверенное лекарство. Вино не только не избавляло от мучений, но добавляло новых, заставляя содержимое гудящего черепа пульсировать в такт конскому топоту и пытаться выплеснуться из ушей при любом громком звуке. Хоть вообще пить бросай!

Ещё целая неделя ушла на попытки добиться приёма у герцога Ланца. В обычное время утрясанием формальностей занялся бы посол, но при недавних беспорядках в грумантской столице от посольства империи в прямом смысле не осталось камня на камне, и на расчищенной от развалин площадке ударными темпами разбивался парк. По уверениям руководящих процессом магов из местного университета, живых имперских дипломатов злокозненные гномы увели в неизвестном направлении и, скорее всего, употребили в пищу.

Но к концу недели повезло и удалось добиться аудиенции через одного из чиновников столичного магистрата, запросившего за услугу немыслимые шесть марок.

– Вы поймите, молодой человек, – терпеливо растолковывал просителю пожилой толстяк со значком природного факультета университета Лютеции. – В нашем королевстве взятки облагаются шестидесятипроцентным налогом, и, уступив вам в цене, я рискую оказать дорогостоящую услугу почти бесплатно.

Гонец поскрипел зубами, поиграл сурово сдвинутыми бровями и согласился с тяжелейшим вздохом. Зато уже через два часа стоял перед воротами городской резиденции всемогущего герцога, готовящегося занять опустевший трон королевства.

– Его светлость очень занят, поэтому сможет уделить вам только пять минут, – сообщил хмурый гвардеец в парадной кирасе с характерными вмятинами и проинструктировал: – В присутствии герцога не рекомендуется делать резких движений, повышать голос и подходить ближе десяти шагов. Руки держите на виду, а лучше всего – поднимите их и сцепите на затылке. Всё понятно?

– Да.

– Тогда следуйте за мной, сэр. Сейчас мы пройдём в кордегарию, где вы смените одежду и примете горячую ванну.

– Именно в такой последовательности?

– Мне без разницы. Главное, обезопасить его светлость от ядов, возможно, нанесённых на вашу кожу.

– Да, но…

– Вы вправе отказаться от аудиенции, сэр, и тем самым признаться в попытке покушения. Ну так что?

– Я согласен.

– Кто бы сомневался. Вперёд!

Горячая вода неожиданно придала сил и принесла успокоение. Удивительно, и как это в империи не додумались до ванн и душевых? Неужели никто не догадался, что в варварской привычке к чистоте есть определённые положительные стороны?

– Готовы, сэр? – Гвардеец бросил на стоящий рядом с ванной табурет плотный свёрток с одеждой. – Или прислать солдат в помощь?

– Да, готов.

– Тогда одевайтесь. Я буду ждать вас в коридоре.

Шли долго. Причём настолько долго, что у имперского посланца начали появляться мысли о неблагополучном завершении этой прогулки. Ну не может же будущий король Груманта принимать посетителей в тёмном и холодном подземелье? А если может, то их называют уже не посетителями, а узниками и арестантами.

– Прибыли, сэр. – Провожающий негромко постучал в неприметную дверь, ничем не выделяющуюся из ряда точно таких же. – Ещё раз предупреждаю о крайней занятости его светлости и о правилах поведения.

– Да, я помню.

К счастью, подозрения не имели под собой никаких оснований – герцог Ланца вовсе не горел желанием выпотрошить из посланника императора совершенно секретные сведения, а комната в подземелье оказалась совсем не пыточной. Скорее, одной из многочисленных кладовых для хранения казны и семейных реликвий. Недаром слухи приписывают сэру Джеронимо несметное богатство.

– Как вы думаете, молодой человек, эта корона не смотрится слишком вызывающе и пафосно? – Герцог стоял перед зеркалом рядом с раскрытым сундуком, где виднелось десятка два разнообразных корон. – Замучился с примерками. А какие нынче в моде в цивилизованных странах?

– Наш император носит…

– Ах, юноша… – Ланца прервал ответ нетерпеливым жестом. – Я спрашивал не про империю, а про цивилизованные страны.

Гонец проглотил брошенное в лицо оскорбление и замотал головой.

– Не знаю, сэр! Но вполне возможно, что в письме его императорского величества к вашей светлости есть ответ как на этот, так и на многие другие вопросы.

Герцог оценил мастерский уход от скользкой темы благосклонной улыбкой и бросил присутствующему здесь же графу Форбарра:

– Учись искусству дипломатического обхождения, Фридрих. Это тебе не челюсти кулаком крушить. Спорим, что сей молодой человек привёз нам предложение, от которого мы вряд ли сможем отказаться?

– Империя отдаст Груманту парочку портов на южном побережье? Ты прав, дядя, не откажемся.

Побледневший от возмущения гонец больше ничем не выдал обуревающие его чувства и достал из-под камзола запечатанный пакет:

– Письмо моего императора, ваша светлость!

Сэр Джеронимо бросил корону в сундук, подошёл неторопливо, забрал послание и кивнул на кресло у самой двери:

– Присядьте, юноша. Вы устали в дороге и наверняка нуждаетесь в отдыхе. Не желаете вина? Или в империи пьют что-то другое?

От неожиданного предложения вдруг встали дыбом волосы, а внезапно нахлынувшие воспоминания о событиях в придорожной таверне заставили вздрогнуть и вымученно улыбнуться:

– У нас пьют всё, ваша светлость, но не в таких количествах. Какое-то время назад мне довелось встретиться с неким виконтом Оклендхаймом… вот кто непревзойдённый мастер пития!

Герцог оторвался от чтения письма и с живейшим интересом спросил:

– А где вы его видели?

– В таверне по пути сюда. Я их немного обогнал, но они наверняка уже прибыли в Лютецию.

– Их?

– Виконт путешествовал с друзьями и невестой, ваша светлость.

Сэр Джеронимо кивнул и передал послание графу Форбарра:

– Вот, Фридрих, мы и нашли первую кандидатуру.

– Куда? Или для чего?

– Для учёбы за границей.

– А он согласится?

Герцог совсем не аристократично почесал кончик носа и обратился к замершему в кресле гонцу с очередным вопросом:

– Как, вы говорите, звали его друзей?

– Точно не помню, но вроде бы сэр Вован и барон Люций. А невесту – леди Ирэна. Простите, ваша светлость, но воспоминания о той встрече до сих пор как в тумане, и…

Сэр Джеронимо отмахнулся:

– Пустое. Главное, что это они.

– Кто? – не понял дядиной радости граф Форбарра.

– Не важно. Но скоро прибудут именно те, кто обязательно поедет в империю. И да хранят её после этого Небесные Боги.

По приезде в Лютецию барон Мальборо предложил друзьям воспользоваться его гостеприимством.

– Вряд ли вы отыщете в городе приличную гостиницу, господа. Уж не знаю почему, но во время гномьего бунта именно они в первую очередь подверглись разгрому и разграблению.

– Это как раз легко объяснимо, – со знанием дела откликнулся Вова. – Мы, норвайцы, тоже завсегда с гостиниц начинаем. Там же всегда можно найти приличное вино и богатых путешественников с пухлыми кошельками. Ну не грабить же грязные кабаки в бедных предместьях, где пиво разбавлено водой, а вина отродясь не бывало?

– Может быть, – согласился сэр Люций. – Но в любом случае мой дом располагается в университетском квартале, и бесчинствующие коротышки туда не добрались. Заодно познакомитесь с будущей альма-матер.