– Вам не кажется, любезнейший… э-э-э?

– Тропп, – подсказал гном. – Бригаден-мастер Тропп.

– Ага… так вот… не кажется ли вам, что вчерашняя выходка несколько странно выглядит? Ни здравствуйте, ни до свиданья… что за манеры?

– Точно-точно, – поддержал претензии норваец. – Сначала быкуют, а потом жалуются на выпиливание поголовья.

Опять оскорбляют? Не иначе как чувствуют за своей спиной немалую силу. Неужели успели подойти войска герцога Ланца? В таком случае нельзя идти на поводу у эмоций и ввязываться в драку – предупредить штандартен-мастера о возможной угрозе гораздо важнее. Но почему тогда не напали вчера? Это передовой отряд? Но разве в армии Груманта могут служить женщины?

– Я хотел бы узнать причины, побудившие вас потревожить в столь ранний час покой моего командующего. – Гном решил быть вежливым, но выдержки хватило только на первую фразу. – Говорите, что вам нужно, и проваливайте!

Рыжая не осталась в долгу:

– Нам нужно, чтобы ты своего козла под хвостом поцеловал! Ну?

Несколько бородачей из конвоя бригаден-мастера с угрозой подняли арбалеты. Королевские рагули стерпят любую насмешку над собой, но никогда не простят глумления над благородными скакунами. Каменные архары, и никак иначе! Или девка имеет в виду не их, а самого командующего хирдом? Тогда ладно… его можно.

– Но-но! – заметивший угрозу Вова многозначительно подбросил на ладони гранату. Единственную оставшуюся. – Не балуйте, убогие!

Ирка, наплевав на опасность, продолжила:

– А ещё нам нужно, чтобы вы сложили оружие, оплатили нанесённый ущерб в троекратном размере и отправились на виселицу. Можно строем.

Ведьма сознательно провоцировала бригаден-мастера, дожидаясь вызова на поединок, и добилась своего. Только её забыли предупредить о кое-каких мелочах…

– Здесь и сейчас! – Кольчужная рукавица упала под ноги Иркиной лошади. – До смерти! На топорах!

Мелочи состояли в том, что по гномьим обычаям не допускалась замена поединщика. Их бородатые матроны владели оружием не намного хуже мужей и с удовольствием участвовали в дуэлях, тем самым избавляя Подгорное Королевство от перенаселения.

Вова тоже не знал. В памяти норвайского рикса этого не нашлось.

– Эх, давненько не брал я в руки шашек!

– Ты вторым, – сплюнул Тропп. – Сначала она!

– Я? – удивилась Ирка. – С тобой?

– Да!

– Охренел? – возмутился виконт. – Да я тебя сейчас…

– Ты будешь третьим!

Бригаден-мастер соскочил с архара и потянулся за секирой, висящей в петле у седла. Желание не ввязываться в драку пропало, будто его и не бывало. Появилось другое… Гном аж застонал, представив вкус ещё тёплой печени. У рыжей девки печёнка не отравлена ни пивом, ни вином… Сладкая, хрустящая на зубах…

Тропп проревел воинственный клич и бросился вперёд. И яркие искры из глаз зажгли небо.

Вообще-то Ирка плохо ездила верхом и постоянно жаловалась на потёртости и сбитую… хм… седалищную часть тела. Так продолжалось ровно до тех пор, пока она не подобрала себе достойное средство передвижения. Серая в яблоках эльфийская кобыла называлась Матрёшкой, отличалась злобным и вздорным нравом, но обладала несомненным достоинством – иноходью. Потому и не пустили на мясо, как всех остальных степных лошадей. Да, те неприхотливы и выносливы, но слишком мелкие для человеческого роста. А вот для рыжей – самое то! На Дюймовочку, конечно, не тянет, но всяко полегче любого ушастика. А что до злобности… так она происходит исключительно из-за отсутствия у кочевников моркови и яблок. Несколько штук в день, и в суровой конячьей душе просыпается невиданная нежность к благодетельнице, а также верность и обострённое чувство благодарности.

И допустить, чтоб какой-то бородатый недомерок покушался на любимую хозяйку? Или того страшнее – на морковку в её кармане? Да за такое убивать нужно! Копытом!

Ирка едва удержалась в седле, когда Матрёшка в прыжке развернулась на сто восемьдесят градусов и лягнула бригаден-мастера сразу обеими ногами. Коротко лязгнул гномий нагрудник, способный выдержать арбалетный болт на двадцати шагах, и коротышка взлетел. Невысоко и недолго.

– Охамели, козлы? – Вова пригрозил гранатой приготовившимся к залпу рагулям. – Поединок прошёл честно!

Гномы народ доверчивый, но не настолько, чтобы не поверить своим глазам. Самый старший телохранитель позволил себе высказать сомнения вслух:

– Врёшь?

– Норвайцы всегда говорят правду, – оскорбился рикс. – Ты на копыта лошади смотрел?

– Они не похожи на топор.

– Это ты так думаешь. Посмотри внимательней.

Гном спешился, но вопреки ожиданиям подошёл не к Матрёшке, а к лежащему Троппу. Присел рядом на корточки, поковырял пальцем доспехи и кивнул:

– Ты прав, норваец, на подковах клеймо в виде секиры. Позволено ли будет забрать бригаден-мастера сейчас или вы оставите почтенного Троппа у себя до внесения выкупа?

– Так он живой?

– У гномов крепкие кости, рикс. Вексель гномьего банка, я так понимаю, вас не устроит?

– Этот вопрос обсуждайте с победительницей, пожалуйста, – перевёл стрелки Вова.

Рагуль поморщился, но пересилил себя, спросив с преувеличенной вежливостью:

– Какова сумма выкупа, миледи?

Ирка мило улыбнулась:

– Я слышала, что в империи хорошие мастера ценятся на вес золота? Господин Тропп хороший?

– Здесь не империя, миледи.

– Хорошо, сделаем скидку. Будем взвешивать без доспехов!

Два часа спустя штандартен-мастер Монделл Орбак бегал по шатру и не знал, на кого излить свою ярость. Ни один гном не решался подойти к командующему хирдом ближе арбалетного перестрела, а на королевских рагулях злость не сорвёшь. Если только осторожно, не перегибая.

– И вы бросили Троппа на поле боя?

– Он проиграл честный поединок и остался в плену до внесения выкупа. – Старший рагуль следил за мечущимся штандартен-мастером хмурым взглядом. – Если у его величества и будут претензии, то только к тому, кто пожалел золота на освобождение заслуженного товарища по мастерству.

– Будьте вы прокляты, ублюдки…

Экономность Орбака давно вошла в поговорку и стала примером для подражания для каждого уважающего себя гнома, так что мысль о предстоящем расставании с огромной суммой огорчала. Пусть она из казны хирда, но ведь всё равно отдавать своё! Хирд – это его командующий!

В тот же день. Поздний вечер

Ещё недавно бригаден-мастер Тропп был вполне добропорядочным гномом и почитал естественные для любого жителя Подгорного Королевства ценности – его величество Беньямина Восьмого Блюминга, собственных родителей, штандарт хирда, священную бороду Первогнома… А сейчас он их искренне ненавидел. Всех без исключения.

– И ещё за папу! И за маму! – Ложка ткнулась в плотно сжатые губы, и горячая каша вывалилась на бороду. – Немного за короля, а?

Гном упрямо замотал головой – второе ведро овсянки в него не лезло. Мерзкое месиво стояло в глотке, но едва стоило раскрыть рот, чтобы попытаться выплюнуть, как проклятая рыжая ведьма проталкивала туда ложку с новой порцией.

– Ира, солнышко, ты его насмерть не закормишь? – не выдержал наблюдавший за процедурой виконт. – Он сейчас лопнет.

– Ванечка, я зарабатываю на нашу с тобой обеспеченную старость. Пара лишних килограммов… ты о внуках подумай.

– Так ещё даже детей нет.

– Будут! – Ведьма зачерпнула из ведра каши. – Жри быстрей, чучело бородатое!

Гном послушно открыл рот. Если до этого момента он воспринимал насильное кормление как изощрённую пытку, то обмолвка о золоте внесла полную ясность и понимание – от него не отступятся. Бригаден-мастер и сам бы не отступился, выдайся такая возможность. Но если попробовать заменить золото чем-нибудь равноценным? Информацией, например? Что заинтересует милосердную леди?

Слова давались с трудом, так как язык совсем не хотел ворочаться в забитом липкой дрянью рту. Пришлось проглотить.