– Я знаю, – кивнула Кася.

– Мне сказали, что тебе можно доверять, но только тебе! Понятно?

– Да, – снова кивнула девушка, – а они… – Она запнулась. – Там, в пещере…

– Они уже больше не существуют, и не задавай себе вопросов, каждый сам выбирает свою судьбу!

– Они были на все готовы! Говорили про продажу на аукционе, про богатство…

– Про второго я ничего не знаю, и я думаю, он совершенно не тот, за кого себя выдавал. А Арман, к сожалению, не к добру вернулся на родину своих предков.

– Так это вы его имели в виду, когда говорили про некоторых, которые возвращаются.

– Да, именно его. Его дед жил неподалеку отсюда и когда-то тоже увлекался легендой о Черной Королеве.

– Понятно, – только и прошептала Кася, загадочная шкатулка, якобы выкупленная у наследников старой дамы, скорее всего, досталась от деда самому Арману и стала его приговором. «За маленькие ошибки расплачиваемся мы сами, за большие – наши дети, и за самые непоправимые – наши внуки!» – промелькнуло в ее голове услышанное когда-то.

Она вернулась домой словно в забытьи. Задвинула слегка покосившуюся панель. Теперь никакого толку от нее не было. Большая часть коридора обрушилась. Арман был прав: входов в пещеру было несколько, и один из них просто перестал существовать. Тем временем вернулась Екатерина Дмитриевна. Лорд Эндрю выскочил из машины оживленный и довольный, словно само пребывание у ветеринара пошло ему на пользу. Кася с облегчением потрепала его по спине. Пес с благодарностью уткнулся ей в руку и лизнул.

– Расчувствовался, – усмехнулась Екатерина Дмитриевна.

К счастью для Каси, мать был поглощена своими заботами и явно устала от беготни по административным коридорам. Поэтому заострившиеся от только что пережитого шока черты лица дочери ускользнули от ее обычно внимательного взгляда. Она только спросила:

– Ты уже поела?

– Да, – соврала Кася, которой кусок в горло вряд ли бы полез, и добавила: – Мне надо письмо Алеше дописать, а то столько дней к компьютеру не подходила.

– Конечно, будем надеяться, что этот ад наконец закончился, – уставшим голосом произнесла мать.

В этот момент раздалось глухое гавканье Лорда Эндрю. Оно означало появление незнакомого человека, который, по мнению собаки, опасности не представлял. Поэтому Лорд Эндрю считал своим долгом в данном случае просто предупредить хозяек о приходе посетителя. Кася выглянула в окно.

– Кирилл! – радостно воскликнула она. – Добрался!

Девушка вылетела ему навстречу и только в этот момент поняла, что по-настоящему соскучилась. Они обнялись и долго так и стояли под флегматичным взглядом Лорда Эндрю.

– Кирилл, очень рада тебя видеть! – появилась тем временем на верху лестницы Екатерина Дмитриевна. Мать решила, что дала достаточно времени влюбленным и пришел ее черед поприветствовать гостя.

Предложенный Артистом отель-ресторан действительно оказался удачным. Фелипе Феррейра поел с совершенно не присущим ему аппетитом. Или место оказалось особенным, или близость цели вдохновляла, он не знал. Но здесь ему все, положительно все нравилось. Единственная проблема: Артист на встречу опаздывал. Дэн нетерпеливо посмотрел на часы и набрал его номер, на звонок никто не отвечал. Позвонил в отель. Только вместо новостей от Артиста узнал новости об Артисте. И они были неожиданными. «Рено Клио», взятую на имя Оливье Симона, нашли в овраге, в двадцати километрах от деревни. Автомобиль был изрядно покорежен и пуст. Жандармы начали обыскивать окрестности в поисках пострадавших в аварии, но никого пока не нашли. Журналист исчез бесследно. Как ни странно, эту новость Фелипе воспринял спокойно. Он был близок к цели, и судьба исполнителя его больше не интересовала.

– Поедем, лучше разобраться на месте, приготовь машину, – коротко распорядился он.

Дэн, кивнув головой, вышел.

Фелипе задумался, просчитывая возможные действия, и не заметил странного человека, присевшего за его столик без всякого приглашения.

– Здравствуй, думаю, что я пришел вовремя! – произнес человек некстати.

– Вы! – только и выдохнул Фелипе Феррейра.

– Как видишь, Фелипе.

– Но вы нисколько не изменились! – Фелипе даже посмотрел на собственные, поросшие жестким поседевшим волосом руки, чтобы убедиться, что он не вернулся в прошлое. Нет, он был тем же Фелипе, он не вернулся в детство. Но сидевший напротив него человек остался абсолютно таким же за прошедшие с их первой встречи тридцать пять лет. Словно время не имело над ним никакой власти. То же лицо с натянутой на острых костях бледно-желтой, пергаментной кожей, те же запавшие, горящие непонятным огнем глаза и узкий, змеевидный рот с редкими пожелтевшими зубами.

– Ты тоже не изменился, Фелипе, – произнес незнакомец.

– Наверное, вы правы, – усмехнулся Феррейра, – все мы остаемся теми же наивными и глупыми детьми, которыми пришли в этот мир.

– Я не это имел в виду. Только я чувствую в твоих словах горечь, я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь, – покачал головой Фелипе.

Сидевший напротив человек улыбнулся. И внезапно у Фелипе возникло ощущение, что незнакомец из прошлого читает его мысли.

– Насколько ты уверен в правильности задуманного, Фелипе?

– Что вы имеете в виду?

– Не притворяйся, ты прекрасно знаешь то, что я имею в виду, – спокойно ответил незнакомец.

– Вы не имеете права вмешиваться! – воскликнул Фелипе. – Я благодарен за то, что вы мне помогли тогда. Я готов возместить в сто, тысячу, миллион раз то, чем вам обязан. Но это все!

– Ты мне ничего не должен. И ты прав, я не имею никакого права вмешиваться. Ты сам должен решить. У тебя, как и у всех, есть право выбора. Только сначала ответь на один вопрос: ты уверен, что твои желания – это Ее желания?

Фелипе остановился и слегка ошалело посмотрел на гостя.

– Что вы хотите этим сказать?

Но человек не ответил. Он только смотрел на него, и эти странные глаза пронизывали насквозь. Так ничего и не ответив, гость встал и направился к выходу.

– Подождите, мы не договорили, – позвал его Фелипе, и впервые его собственный голос прозвучал почти жалобно: – Я должен увидеть Ее.

Мужчина обернулся – и снова этот странный взгляд.

– Ты увидишь Ее, Фелипе, но тогда, когда будешь готов. А теперь я должен тебя оставить.

– Но как я смогу найти вас?

– Не беспокойся, я сам найду тебя, Фелипе.

За незнакомцем закрылась входная дверь, а Фелипе продолжал сидеть. Мысли, одна другой удивительнее, проносились в его голове. Он словно заново видел собственную жизнь, наблюдая за ней посторонним зрителем. И впервые он почувствовал, что им овладевает такое странное и неизвестное ему чувство покоя.

Кася вышла на улицу и глубоко вздохнула. Она уже пришла в себя после всего пережитого и старалась ничего не показывать собственной матери. Впрочем, все последние события и без посещения загадочной пещеры могли кого угодно вывести из себя, так что ее потрясенный вид никого особенно не удивлял. Хотя, честно сказать, кошмары ее не мучили, и дикие крики Армана и Оливье не беспокоили во время сна. Как ни странно, но спать она стала спокойнее. Словно раз и навсегда поверила, что находится под защитой Черной Королевы и ничего дурного случиться с ней не может. Девушка уже решила, что единственным, кого она посвятит в подробности своих приключений, будет Кирилл. Но в эту встречу решила промолчать. Кирилл побыл неделю и уехал. Но теперь, как ни странно, замок чужим ей больше не казался.

Кася встряхнулась и неторопливой походкой отправилась в парк, побродила между деревьями, заметила промелькнувшую желтую машину почтальона. Пошла к почтовому ящику, по дороге помахав рукой проезжавшему вдали Виктору Дювалю. Ящик был полон. За последнее время их буквально завалили письмами и рекламными буклетами, словно все мастера в округе внезапно остались без работы и чаяли одного: работать в замке матери и дочери Кузнецовых. После ареста Бернара дело, словно по мановению волшебной палочки, сдвинулось с мертвой точки. Мастера вернулись и стали методично присылать один за другим листы с расчетом материалов и времени на работу. Касе и ее матери иногда казалось, что даже цифры в сметах изменились и больше не были такими ошеломительно огромными. Или после пережитых испытаний и той и другой море было по колено. У них словно крылья выросли за спиной. Иногда Касе даже хотелось думать, что все это помощь Черной Королевы. Таинственная покровительница замка решила способствовать его восстановлению.