Ведь и к идее федерализма-автономизма большая часть деятелей украинства тоже пришла не сразу, десятки лет перед этим занимаясь вопросами культуры и идентичности, не переводя их в политическую плоскость. Собственно, переход был запрограммирован изначальной сущностью движения, возникшего как новая форма южнорусского сепаратизма. И даже если его адепты умом понимали нецелесообразность этого, логика движения подсказывала иное поведение. К тому же разум часто пасовал перед эмоциями.
То, что федералистские симпатии рано или поздно сменятся требованиями полной независимости, и то, что это надо будет сделать, для наиболее последовательных вождей украинства было делом решенным. «Мы признаем федеративные формы наиболее совершенным способом сочетания государственного союза с интересами свободного и нестесненного развития национальной жизни», – писал в 1907 г. М. Грушевский. И тут же оговаривался, что в условиях настоящего момента приходится настаивать «на осуществлении принципа национально-территориальной автономии как одного из оснований нового государственного устройства». Однако «отец» украинского движения откровенно утверждал, что «последовательным и логическим завершением запросов национального развития и самоопределения всякой народности» является «полная самостоятельность и независимость»[88]. О том, что идеалом украинского движения является «независимая Русь-Украина», в которой соединятся воедино «все части нашей нации», Грушевский и его галицийские коллеги публично высказывались еще в 1899 г.[89] Становилось понятно, почему уверения представителей национальных движений в том, что они дорожат единством России и не помышляют об отделении, по словам того же Грушевского, не имели «ни для кого особой убедительности»[90]. Дальнейшие события развивались именно по такому сценарию.
Возвращаясь к брошюре «Самостийная Украина», отметим, что, несмотря на временное неприятие ряда утверждений, ее краеугольные положения, например об украинцах как особой нации, о Переяславской раде как договоре «равного с равным», о «несправедливом» подчинении Москве и необходимости борьбы за национальную эмансипацию Украины, принимались безоговорочно. А само появление «Самостийной Украины» стало поистине знаковым событием в истории украинского движения, так как в ней ясно говорилось не о сиюминутных задачах, а о стратегических целях движения, о том, что рано или поздно встало бы на повестку дня.
Члены РУП, по преимуществу студенты, учителя и прочие представители интеллигенции, создавали ячейки во многих городах Малороссии. Весной 1902 г. на волне стихийных крестьянских беспорядков в Полтавской и Харьковской губерниях, вызванных прошлогодней засухой и недородом, были предприняты попытки ведения агитации на селе. Но влияние РУП там было слабым[91]. Вскоре дали о себе знать различия в подходах к социально-экономическим вопросам. В 1902 г. из РУП вышли радикальные националисты, создавшие свою Народную украинскую партию, с 1917 г. получившую название Украинской партии социалистов-самостийников. За ними из РУП вышли народнически настроенные группы[92]. Покинули ее и те, кто больше тяготел к общероссийской работе (это течение в дальнейшем влилось в РСДРП). Те же, кто остался, эволюционировали в сторону социал-демократии. Основные принципы в национальном вопросе были подтверждены, но при этом «манифест» РУП был подвергнут критике за отсутствие социалистического мировоззрения. Эволюция этой группы руповцев завершилась в декабре 1905 г., когда она приняла название Украинской социал-демократической рабочей партии и окончательно перешла на социал-демократические позиции[93]. Этой партии, из которой вышли многие виднейшие представители украинского движения (В. Винниченко, С. Петлюра, Н. Порш, В. Чеховской), было суждено сыграть заметную роль в развитии украинского движения до 1917 г. и во время Гражданской войны. Именно она способствовала его политическому и идеологическому оформлению.
Революция 1905 г. вдохнула новые силы в украинское движение. Окончательно отошли в прошлое ограничения 1876 г. Высочайший манифест 17 октября, даровавший политические свободы (слова, собраний и т. п.), открывал возможности для легального существования общественных и политических организаций, в том числе созданных по национальному признаку. Таковые начали появляться на Украине еще до начала революции. Возникают новые и легализуются возникшие ранее партии. Одновременно с этим началась организация украинской прессы. Увидели свет газеты «Рада», «Село», «Засів», «Рідний край», журнал «Світло», ряд местных периодических изданий. Своей целью они провозглашали борьбу за право украинского народа на самостоятельное национально-политическое существование, которое могла обеспечить автономия Украины.
По-прежнему основной задачей движения оставалось всестороннее развитие украинской национальной общности и трансляция ее черт «вниз», в народные массы, формирование у них украинского самосознания и идентичности. Эту задачу весьма конкретно сформулировал И. Франко/ «Перед украинской интеллигенцией, – писал он, – открывается теперь, при более свободных формах жизни в России, огромная действенная задача – создать из громадной этнической массы украинского народа украинскую нацию, цельный культурный организм, способный к самостоятельной культурной и политической жизни»[94]. Воплощение этой задачи взяли на себя украинские клубы, кружки, музыкальные общества и коллективы («Кобзарь», «Боян» и др.). Появляются и «просвиты» – аналоги галицийских обществ, работавшие в направлении образования и просвещения (в первую очередь в национальном духе) сельских и городских масс. Быстро развиваются украиноязычные книгоиздательства, особенно педагогической литературы (например, издательства «Дзвин», «Украинский учитель», «Криница»), появляются книги для народа. В Киеве начинает функционировать Научное общество, выходит редактируемый М. Грушевским «Литературно-науковый вісник». Ведется агитация за открытие в университетах украинских кафедр, преподавание украинской литературы, истории.
Кроме того, получают развитие организованные коммерческие общества на паях (естественно, с национальной окраской), сочетавшие экономическую и «украинскую» деятельность. Так, киевская фирма «Крамница Час» занималась торговлей украинской литературой и изделиями кустарей. Аналогичную работу, только уже среди крестьян, вело общество «Добробут» и еще ряд кооперативов. Последние редко имели украинскую национальную окрашенность, занимаясь по преимуществу чисто экономической деятельностью. Но трудившиеся в них представители сельской интеллигенции, среди которых увеличивалась численность «сознательных украинцев», могли проводить соответствующую идейно-воспитательную работу среди крестьянства и по личной инициативе[95].
Наступившая вслед за окончанием революции реакция частично приостановила бурное развитие движения. Так, циркуляром Министерства внутренних дел от 20 января 1910 г. губернаторам предписывалось не допускать регистрации украинских (как и еврейских) организаций, возникших на почве сугубо национальных интересов[96]. Закрытыми оказались многие «просвиты» и украинские газеты. Издание ряда газет и журналов было запрещено правительством, некоторые же закрывались сами по причине отсутствия средств и подписчиков. Но «украинская» жизнь не прекращается. К этому времени движение достигло такого состояния, которое одними бюрократическими методами ликвидировать было невозможно. Остались и печатные издания, в том числе на украинском языке, сохранились украинские библиотеки, продолжала выходить и книжная продукция, сочинения по украинской истории, литературе, географии. Например, в «Короткой географии Украины» С. Рудницкого были очерчены границы «идеальной Украины», на востоке упиравшиеся в Каспий и Большой Кавказский хребет с Эльбрусом.
