Литмир - Электронная Библиотека

Приоткрыв глаза, Ирина увидела, что сын сидит в кресле и, показывая Максу картинку, шепотом объясняет:

— А это доктор Айболит, смотри, он не только собак, а даже обезьян и волков лечит...

Макс, понимающе навостряя то одно, то другое ухо, внимательно слушал.

День пролетел незаметно. Петр с Никитой уехали по делам, Ирина, настрадавшись накануне без сына, решила не отвозить его к бабушке, а весь день провести вместе с ним. Они побывали на ВДНХ, где Антон катался в красивой тележке, запряженной маленькими нарядными лошадками с бубенчиками на шее. Лошадки, плавно перебирая ногами, все бегали по кругу, и Антон подумал, что такой способ передвижения вряд ли уступит двухколесному велосипеду.

Дома Ирина пекла пирог, а Никита, вернувшись с работы пораньше, наряжал с Антоном елку.

— Пап, а вдруг Дед Мороз не услышит, что я велосипед у него прошу? — волновался малыш. — Я ведь тихо-тихо говорю, шепотом.

— Хочешь, открою тебе один секрет? — заговорщически спросил Никита и наклонился к его уху. — Я точно знаю, что он тебе велосипед уже приготовил.

— Откуда ты знаешь? — оторопел Антон, посмотрев на отца широко раскрытыми глазами.

— Да узнал случайно, — ответил Никита. — Но откуда — сказать не могу, это о-очень большая тайна.

— И даже маме нельзя говорить? — прошептал Антон.

— Ну, маме-то можно, — разрешил Никита. И Антон, бросив украшать елку, с криком:

«Мама! Мама! Что я тебе скажу!» — помчался на кухню.

Вечером Никита подъехал к Рижскому рынку, чтобы купить цветы для предстоящего торжества. Выбирая белые и темно-красные розы, он услышал вдруг, как женский голос за его спиной проговорил:

— Возьми лучше белые орхидеи, это самые подходящие цветы для невесты.

Он оглянулся и увидел Наташу. Она, весело улыбаясь, принялась поздравлять его с завтрашним событием. В самой их встрече ничего удивительного не было, так как Никита знал, что живет она в двух шагах от рынка. Его поразила собственная реакция на эту встречу. В прошлый раз ему неприятно было видеть ее, потому что она напоминала об Алле; ему хотелось куда-то спрятаться, чтобы она не заметила его и прошла мимо. Он и сейчас понимал, что Наташа ее подруга, но все, связанное с Аллой, показалось ему сегодня каким-то сном, наваждением, которое теперь растаяло, исчезло, как мираж, и никогда не вернется. Ему даже любопытно было, известно ли ей что-нибудь о похищении. Сам он об этом, естественно, не заговаривал, а только спросил:

— Как Алла?

— Ой, тут такие дела, не поверишь! — оживилась Наташа. — Знаешь, Алкин режиссер вдруг объявился, два дня ее разыскивал, вчера наконец нашел.

По словам Наташи, той срочно потребовались деньги, три тысячи долларов, она обзванивала по этому поводу всех знакомых и была в отчаянии, что достать так и не смогла. А вчера вечером — бах! — как снег на голову свалился из Америки режиссер, приехал, говорит, за тобой, собирайся.

— Представляешь? Прямо новогодняя сказка! — восторгалась Наташа. — На коленях умолял, прощения просил, год, говорит, мучился и понял, что ни жить, ни работать без тебя не могу... Через неделю уезжают.

— Надолго? — поинтересовался Никита.

— Говорит, на год точно, а там посмотрит. Квартиру мне сдать поручила.

Заявившись домой с экзотическими белыми орхидеями, Никита рассказал Ирине о встрече на Рижском рынке.

— Слава богу! — обрадовалась Ирина.

— Как?! Разве ты не хочешь, чтобы мы возбудили дело? — спросил Никита. — У нас же в руках ее добровольное признание.

— Если мы отдадим это заявление в милицию, ее из страны не выпустят, — сказала она. — Ну уж нет! Пусть катится, и чем дальше, тем для нас лучше.

— И то правда! — согласился Никита. — У нас сейчас другие заботы.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ирина, уловив шаловливые нотки в его голосе.

— Ну, Золушка должна думать не только о предстоящем бале, — пояснил он. — Но и, например, о мебели для замка на Преображенке, и о том...

— И о том, как накормить своего принца, — закончила за него Ирина. — Иди, принц, ужин на кухне.

— Не просто накормить, но и приласкать, — добавил Никита.

После ужина Ирина еще раз примеряла голубое платье, в котором завтра должна была предстать не только перед гостями, но и перед своим супругом. Никита и Антон с восторгом смотрели на нее, вдруг Никита, спохватившись, полез в шкаф, достал коробку с фирменным знаком и буквами «Le Monti» на крышке, осторожно, словно они действительно были из хрусталя, вынул туфельки и, присев, надел их на ноги своей Золушке.

Накануне Нового года, тридцатого декабря, неожиданно подморозило, выпал снег и накрыл землю белым пушистым одеялом, и легкие новогодние снежинки весело и беззаботно порхали в воздухе.

Антону сказали, что мама с папой сегодня женятся, но он плохо представлял себе, что это такое и какие изменения произойдут в его жизни. Правда, мама говорила, что скоро они переедут в большую квартиру, где такой длинный коридор, что Антону разрешат кататься там на велосипеде. «Конечно, — рассуждал он, — обязательно надо тренироваться, а то летом Денис меня точно обгонит».

А еще Антону объяснили, что на свадьбу детей и животных не пускают, поэтому они с Максом остались дома под присмотром тети Марины, бабушкиной подруги. Но им и без свадьбы было весело. На улице они с тетей Мариной лепили снежную бабу, а Макс то старался допрыгнуть до морковки, которая изображала нос, то начинал гоняться за белыми мухами, плавно кружившими в воздухе.

Дома читали сказку про Золушку, и Антон пытался нарисовать туфельку, которую та потеряла, но туфелька почему-то получалась похожей то на машину, то на танк.

— А у моей мамы такое платье красивое есть, как у принцессы, — рассказывал он тете Марине. — Она сегодня в нем пошла... ну, с папой жениться.

И Антон нарисовал маму в голубом платье, а рядом — папу, в темном костюме, с улыбкой от уха до уха. Вскоре малыш начал клевать носом, и тетя Марина уложила его спать.

Поздно ночью на такси вернулись домой молодожены. Тихо, на цыпочках зайдя в комнату, Ирина обнаружила, что горит ночник и тетя Марина спит на ее диване. Повесив в шкаф голубое платье и сняв туфли, она подошла к кроватке сына и осторожно поцеловала малыша в лоб. Сонный Макс вылез из-под кресла, вяло поприветствовал хозяйку и отправился досыпать обратно.

На кухне молодоженов ждали подарки от тети Марины: в вазе на столе стояли белые розы, а на тахте в упаковке лежал комплект постельного белья.

— Вот это кстати! — обрадовалась Ирина и тут же расстелила простыню с красными розочками и сердечками по бледно-голубому полю.

Но они так были измучены свадебной суетой, шумным застольем и тревожными событиями накануне, что игривая расцветка белья не вызвала у них, кроме улыбки, никаких дополнительных эмоций. К тому же присутствие в квартире постороннего человека несколько смущало их, и они решили перенести забавы «первой» брачной ночи на завтра. У Ирины не было сил даже рассортировать подаренные на свадьбу цветы, она просто свалила их охапкой в ванну и залила водой. Когда новобрачная вернулась на кухню, глаза ее слипались от усталости, а новоиспеченный муж, отчаянно борясь со сном, откинул одеяло в розочках и сердечках, протянул к ней руки и принял ее в свои объятия.

Вскоре вся квартира в Марьиной Роще была охвачена безмятежным сном: на кухне, обнявшись, словно боясь потерять друг друга, крепко спали молодожены, в комнате, на Иринином диване, горой возвышалась величественная во сне тетя Марина, Антон мирно посапывал, уткнувшись в подушку и свесив руку с кроватки, на коврике под креслом, свернувшись клубочком, дремал Макс, а рядом с креслом стояли забытые хозяйкой замшевые туфельки. Одна из них чуть наклонилась набок, и при тусклом свете с улицы можно было разобрать четкие золотые буквы внутри: «Le Monti».

Внимание!

26
{"b":"255679","o":1}