– Ничего, это пройдет, – в тон медсестре из лечебницы обнадежила она. – Главное – выспаться. Жаль, ухажерам Тосси этот простой рецепт не поможет. Особенно Теренсу. Тосси явно ему симпатизирует. Выклянчила эту поездку в Иффли, хотя мадам Иритоцкая устраивала специальный сеанс для поисков Принцессы Арджуманд. А по дороге интересовалась у меня, что я думаю насчет сливового пирога в качестве свадебного. И вот тогда я всерьез начала опасаться, что создала диссонанс, ведь вряд ли граф де Веккио и Теренс познакомились бы с Тосси, не явись она в Оксфорд, тем более ни тот ни другой не начинаются с «К».

Я в очередной раз запутался.

– А почему они должны начинаться с «К»?

– Потому что тем летом – этим летом – она вышла замуж за кого-то с фамилией на «К».

– Откуда это известно? Дневник ведь раскис от воды.

– Да. – Верити уселась на скамью рядом с табличкой «Сидеть разрешается только во время службы».

– А не может в таком случае эта «К» относиться к поездке в Ковентри, перевернувшей ее жизнь? – предположил я. – Ковентри на «К».

Она покачала головой.

– В записи от шестого мая 1938 года говорится: «Этим летом мы отмечаем пятидесятилетие со дня свадьбы, и я непередаваемо счастлива, что вышла за мистера К… замуж». Оставшаяся часть имени заляпана вместе с буквой «З» в «замуж».

– Заляпана?

– Клякса. В те времена часто ляпали кляксы.

– А там точно «К», а не что-то еще?

– Точно.

Значит, отпадают не только граф де Веккио и Теренс, но и профессор Преддик, и Джавиц. И я, к счастью.

– И кто же этот мистер Копперфильд, или Кольридж, или Китс, которого ей предстоит осчастливить?

– Не знаю. Она никого подходящего не упоминала, и в Мачингс-Энд никто подходящий не наведывался. Я спросила у Колин, горничной. Говорит, ничего подобного не припомнит.

Снаружи послышались голоса.

– Идемте со мной, – шепнула Верити, вставая. – Сделаем вид, что любуемся архитектурой.

Она устремилась к купели и с интересом принялась разглядывать чашу.

– Значит, пока неизвестно, кто этот мистер К, но вы знаете, что Тосси его еще не встретила и выйдет за него замуж этим летом, – резюмировал я, изучая табличку «Запрещается трогать церковное убранство». – Мне казалось, у викторианцев была принята долгая помолвка.

– Так и есть, – мрачно подтвердила Верити. – А еще помолвку положено оглашать в церкви три воскресенья подряд, и это я молчу о родительском сговоре и шитье приданого. На дворе между тем почти середина июня.

– Когда же они поженились?

– Тоже неизвестно. Церковь в Мачингс-Энде сгорела в Пандемию, а в более поздних дневниках дата не упоминается.

– Но ведь где-то его фамилия должна фигурировать, – осенило меня. – Вряд ли владелица дневника за пятьдесят лет ни разу больше не назвала собственного мужа по имени?

Верити грустно вздохнула:

– Исключительно «мой драгоценный» и «мой возлюбленный супруг». «Драгоценный» и «возлюбленный» подчеркнуты.

– И восклицательные знаки частоколом, – понимающе кивнул я, начитавшись дневников в поисках упоминаний епископского пенька.

Мы переместились в боковой неф.

– Дневники на некоторое время прерываются – как раз после этого лета, – и Тосси возобновляет их только в 1904 году. Тогда они с мужем уже перебрались в Америку, и он снимался в немом кино под сценическим именем Бертрам Фаунтлерой, которое в 1927 году, когда пошли звуковые картины, поменялось на Реджинальд Фицхью-Смайт.

Верити остановилась перед витражом, наполовину скрытым под табличкой «Не открывать».

– Он долго и с успехом играл британских аристократов.

– Тогда, возможно, он и сам был из высшего света? Это ведь хорошо. По крайней мере не заезжий бродяга. А что в его некрологе? – озарила меня новая мысль.

– Псевдоним. Как и у нее. – Верити кисло улыбнулась. – Тосси дожила до девяносто семи лет. Пятеро детей, двадцать три внука и крупная голливудская студия.

– И никаких зацепок. А что насчет Ковентри? Не могла она рядом с епископским пеньком повстречать мистера К и именно это счесть судьбоносным?

– Могла. Но тут другая беда: о поездке в Ковентри пока ничего не слышно. Миссис Меринг собирается в Хэмптон-Корт посмотреть на дух Катерины Говард, а о Ковентри ни словечка, и до моего появления они туда точно не успели съездить. Узнавала у…

– …горничной, – кивнул я.

– Да. И нам известно, что Тосси побывает там где-то в июне. Поэтому меня так встревожила эта внезапная вылазка в Оксфорд к мадам Иритоцкой. Я боялась, что пропажа Принцессы Арджуманд заставила их поменять Ковентри на Оксфорд… или что мистер К приедет в Мачингс-Энд в их отсутствие и разминется с Тосси. Однако если мистер Дануорти и Ти-Джей отправили Принцессу назад, может, она просто загуляла где-то. И тогда мистер К, например, найдет ее случайно и вернет хозяйке. Что, если именно это и подстегнуло помолвку – горячая благодарность Тосси за возвращение Принцессы?

– К тому же вы совсем ненадолго отлучились из Мачингс-Энда, – подхватил я. – Всего на день. Если мистер К действительно успел заглянуть за это время, наверняка горничная попросила его подождать в гостиной до вашего возвращения.

– То есть как? – Верити резко встала, зашуршав юбками.

– Просто предположил. Викторианцы вроде любили посиделки в гостиных? И горничные просили визитеров подождать?

– Когда, еще раз, вы перебросились? – с тревогой спросила Верити.

– Я ведь говорил. Утром. Тютелька в тютельку. Десять часов, седьмое июня 1888 года.

– Сегодня десятое.

Десятое…

– Но газета…

– Видимо, попалась старая. Я прибыла в Мачингс-Энд вечером седьмого, в Оксфорд мы выехали восьмого и уже третий день здесь.

– Тогда выходит… – протянул я растерянно.

– Чрезмерный сдвиг. Признак диссонанса.

– Не обязательно. Все-таки отправляли меня впопыхах. – Я объяснил про леди Шрапнелл. – Уордер могла не до конца ввести координаты. Или опечататься. Она до меня уже семнадцать человек перебросила.

– Не исключено, – с сомнением признала Верити. – А где вас выкинуло? У моста Фолли? Это там вы познакомились с Теренсом?

– Нет, у железнодорожной станции. Его послали туда встречать родственниц наставника, но они не приехали. – Я рассказал, как Теренс поинтересовался моими намерениями насчет речной прогулки и пожаловался на финансовую несостоятельность. – И я внес залог за лодку.

– То есть, если бы не вы, его бы сейчас тут не было, – еще больше встревожилась Верити. – Смог бы он нанять лодку без вашего участия?

– Ни малейшего шанса, – покачал я головой, вспомнив Джавица. – Впрочем, он вроде собирался занять денег у какой-то Мэгс в «Митре». Считал минуты до встречи с Тосси. Думаю, останься он в итоге без лодки, пробежал бы до Иффли на своих двоих.

– Наверное, вы правы. Все-таки хаотическая система отличается гибкостью. Не встреть он Тосси здесь, вполне вероятно, встретил бы в Мачингс-Энде. Он ведь в любом случае собирался вниз по реке. Да и трехдневный сдвиг – не самая большая накладка. – Верити нахмурилась. – Хотя, конечно, для увеселительного путешествия многовато. И больше, чем на других викторианских перебросках. Пожалуй, сообщу мистеру Дануорти, когда вернусь…

– …уверена, что духи передадут нам весточку о Принцессе Арджуманд, – донесся до нас голос Тосси, и сама она тут же порхнула в церковь вместе с Теренсом, который держал шляпу в руках. – Мадам Иритоцкая – мастерица находить пропажи. Это она помогла герцогине Дерби отыскать потерянную брошку, и герцогиня заплатила ей тысячу фунтов вознаграждения. Папенька сказал: «Конечно, помогла, сама эту брошку и спрятала», но маменька не сомневается, что это духи постарались.

Верити встала, разглаживая юбку.

– Что сказал староста? Водятся призраки в церкви?

Я поразился ее самообладанию. Перед нами снова была безмятежная английская роза.

– Нет, – покачал головой Теренс.

– Да, – заявила Тосси, возводя очи к сводам. – А этот старый бирюк пусть ворчит сколько вздумается. Они сейчас здесь, с нами, духи из другого времени и пространства. Я чувствую.