– Жестоко…

– Спасти мы его не сможем, – мастер развел руками, – а шар защиты спалит его моментально в госпитале. Зачем обрекать себя на муки мутации, чтобы потом превратиться в горстку пепла, которую скинут в межмирье?

– Мастер, можно вопрос?

– Да, конечно!

– А что там? В низу, в центре… – я не знал, как объяснить что там.

– Это вопрос не ко мне, а к магистрам. У тебя еще будут уроки у них, вот и спроси. – И понизив голос, мастер лукаво добавил, – потом мне по секрету расскажешь.

Мы улыбнулись.

– Но мы отвлеклись. Итак, с набором в Орден были определенные проблемы, но со временем приток новых сил увеличился. В Орден шли не только полукровки, но и простые люди, так или иначе связанные с борьбой против Союза. К моменту прихода посла эльфов в Ордене насчитывалось около двух тысяч рыцарей. К сожалению, этих сил было мало. Эльфийская армия была уже разгромлена, когда мы перешли в Долан через портал. По сути, в той войне, Орден прикрыл отступление. Вместе с форестами, рыцари держали подступы к Долану, пока маги готовились к телепортации города. Мы тогда понесли сильные потери. Тренировки, тренировками, но до эльфийской войны, Орден практически не сталкивался с противником. Спаслись единицы. С тех пор Орден начал свое возрождение. Форесты отказались войти в состав Ордена и остались независимой кастой. В орден стали вступать простые люди, альфы, эльфы. Гномы, которые прильнули к Анклаву, сохранили свои подразделения. Форесты и гномья гвардия только на словах независимы, на практике они подчиняются командованию Ордена.

– Мастер, а кто такие альфы?

– Альфы, – Мартис задумчиво посмотрел в окно, – это те же полукровки, только они родились от браков между людьми и эльфами. Внешне они могут быть похожи и на эльфов, и на людей… но они альфы. Понятно, кадет?

– Да, понятно… мастер, – хотел задать немного личный, а местами и неприличный вопрос, – простите… можно Вас спросить… Вы человек? Или?

Мартис безобидно улыбнулся и ответил:

– Честно? Не знаю. Мой пра-пра-прадед был оборотнем. Мой пра-прадед примкнул к Ордену и женился на эльфийке. Их сын, мой прадед, женился на человеческой женщине. Мой дед выбрал в жены альфийку, а мой отец – человеческую женщину. Так вот, кто я, я не знаю. Но знаю одно: я рыцарь третьей сотни Ордена рыцарей ночных волков. И я им буду до самой смерти… или победы.

Мы замолчали. Эта война идет не одно столетие и наши враги просто так не сдадутся, бессмысленно на это надеяться. А ведь сами виноваты. Наша алчность, жадность. Осуществилась мечта тысяч алхимиков: можно фактически из воздуха делать золото. И ради чего? Ради власти. Все делается ради власти. Как там сказал Жириновский, самый сильный наркотик в мире это власть? Я с ним полностью согласен. Человек в мире способен на все ради трех вещей: денег, любви и власти. Но только ради власти он может положить на алтарь и деньги, и любовь… и даже собственную жизнь. И зачем? Что б, каких-то жалких пару десятилетий восседать на троне? И то в наше время это много.

– Да, и с вводом шара магической защиты полу волкам пришлось бы туго, – голос мастера вернул меня к реальности, – убить не убил бы, но жизнь отравлял бы. Так вернемся к нашей теме. Орден стал наращивать и силы. И в сто пятьдесят шестом году с момента перенесения, – тут он запнулся и переспросил меня, – ты же знаешь что из-за разницы в летоисчислении, в Долане принято считать года с момента перенесения города в межмирье?

– Да, – подтвердил я, – мы… то есть, люди ведут летоисчисление с момента рождества Христова, эльфы с момента сотворения их мира, гномы с момента как их народ вышел из своих шахт на поверхность. И так как эти числа сильно разняться, было принято решение начать новое летоисчисление в Анклаве.

– Правильно, кадет, – мастер был рад способностям ученика, – Какой сегодня год с момента перенесения?

– Пятьсот двенадцатый.

– Правильно! Так вот, в сто пятьдесят шестом году с момента перенесения, Союз решил штурмовать Долан. Тогда шар защиты показал, на что он способен. Это было единственное масштабное боевое столкновение сил Анклава и Союза. Союзу удалось захватить несколько островов и развернуть лагерь, но при штурме большая часть армии погибла от ударов шара. Остатки были отброшены Орденом и форестами к телепортам и, частично, уничтожены. Те, кто успел уйти через телепорты – выжили. С тех пор, попытки атаковать Долан не повторялись. Мелкие стычки постоянно происходят. Но они не в счет.

Мастер прошелся по классу, подошел к доске, старой школьной доске.

– На данный момент в Ордене насчитывается более восьми тысяч рыцарей разного ранга, – Мартис продолжил лекцию, – более трех тысяч форестов, около тысячный состав гномьей гвардии. Рыцари являются основным боевым составом армии Анклава. Форесты проводят охрану ближайших обитаемых островов. Гномья гвардия выполняет функции городской полиции Долана. Вот и все что тебе надо знать об истории Ордена. На следующем занятии, кадет, мы рассмотрим структуру рангов в Ордене и приступим к практическим занятиям с мечом. А теперь возьми метлу и убери то, что осталось от нашего уважаемого противника. Удачного дня, кадет!

Попрощавшись, он вышел. А я, взяв метлу, стал убирать опилки.

В Долане есть такое понятие как смена дня и ночи. День это когда по «небу» плывет сияние и освещает межмирье, ночью же сияния нет и «небо» становится темно-багровым, почти черным. Удивительно, но это почти совпадает с земным циклом. День длится около двенадцати часов. Примерно столько же и ночь. За те две недели, что я провел в Долане, я привык к такому распорядку. Песочные часы в моей комнате отмеряли четыре пятых. Как дойдут до одной, мне пора. А это целых два часа. Сегодня с Элориан мы договорились встретиться у восточных ворот в сад.

Прав был магистр Варинас, Элориан мне не безразлична. Да, она эльф, но что из этого? Как показал опыт поколений, не важно, какая длина твоих ушей, цвет кожи и что ты предпочитаешь на обед, главное то, что у тебя внутри. Понятия души есть у всех цивилизаций. Ради любви оборотни и вампиры не раз шли против своей природы. Жили с людьми, эльфами. Бывали случаи, когда вампиры убивали себе подобных ради спасения любимых и детей…

Пока было время, я вышел на балкон. Город спал. Средневековый город, погруженный во тьму. Патрули гномов прогуливались по внутреннему периметру. На внешних стенах не было даже постов, зачем? «Ночью» все равно ничего не видно, подлететь, в любом случае, невозможно. Долан находится на скалистом острове и посадка возможна только на специальных стартах.

По нижнему балкону мелькнула фигура в плаще. Ничего страшного, таких, как мы с Элориан полон город, и каждый маскируется, как может: в городе уже много веков введен комендантский час, и появляться на улице после «заката» запрещено. Но этот путник почему-то привлек мое внимание. Возле одной из дверей он остановился и, скинув капюшон, для лучшего обзора, осмотрелся. Незнакомцем оказался Мартис, мастер Ордена. И куда он ночью направляется? Подгоняемый любопытством, я последовал за ним. За дверью оказалась лестница вниз, а там еще одна дверь. За второй дверью оказался старт. Не знал, что сюда можно попасть таким путем. Как оказалось, старт не охраняется, даже помещения где располагались грифоны (слово конюшня тут не подходит) были пустыми. Мартис вывел одного из грифонов на старт, запрыгнул в седло и полетел прочь от города. Я прятался за кормушками, поэтому мастер меня не заметил. Интересно, а куда это он направился ночью? Конечно, следовало бы поднять Евгения, организовать вооруженную погоню, мало ли, к кому полетел офицер. Но думать о том, что офицер мог предать Анклав, не укладывалась у меня в голове. Поэтому я пошел на авантюру и вывел на старт своего грифона. Своего, конечно, громко сказано, просто Вилли самый спокойный из грифонов, и полетам меня учили именно на нем. Извини, дружок, но вместо спокойного сна, тебя ждет увлекательнейшая прогулка по ночному межмирью.