Хотя не меньше чем дом, ему нравилась дорога к нему. Нет, не само Ярославское шоссе, а то ощущение, которое всегда охватывало его, когда он выводил автомобиль на загородную трассу. Очень любил Бен погружаться в такое состояние, когда он, автомобиль и дорога – одно целое, когда правильно подобранная музыка и скорость создают ощущение полёта.

– Дорога – вот моя медитация, – как-то признался он Лизавете, которая что-то рассказывала про своё увлечение йогой, – не поверишь, Лизка, у меня за рулём сознание расширяется, – шутил Бен.

Но на самом деле в чём-то был прав. Все его лучшие проекты рождались после общения с дорогой.

Потому и дачу выбрал подальше от Москвы. Потому и каждый свой отпуск проводил за рулём, наматывая на колёса арендованных авто страны и континенты. Почти всю Европу с островами, Америку с востока на запад (с этого всё и началось) и даже Австралию по периметру объехал Бен в компании таких же повёрнутых на дороге приятелей.

Кстати, пора поговорить и о внешнем облике Алексея, ибо любой герой, который не пробуждает у своего читателя, особенно женской его половины, симпатии или дружеского расположения, обречён. Помните, как трагично про это поётся у Земфиры:

Поэтому, хоть наш Бен и неравнодушен к певице Земфире, срочно вернёмся к его внешности.

Всё высокое – рост, лоб и подъём стопы. Всё длинное – руки, ноги и нос. Зелёные – только глаза и та самая знаменитая аватарка, сделавшая его Беном. Кстати, при определённых обстоятельствах глаза могли приобретать желтоватый оттенок, но к внешности эти обстоятельства имеют слабое отношение. А ещё он был рыжий. Ну не рыжий-рыжий, и если уж честно, то совсем не рыжий. Но когда-то давным-давно, ещё в звонком детстве, было у мальчика Алёши большое рыжее пятно на русой головке, прямо на макушке. После десяти лет медно-рыжее стало уступать тёмно-русому и к взрослой жизни пропало с головы совсем, что не мешало ему чувствовать себя другим, ведь про себя всегда знаешь много больше остальных. Хотя остальные тоже бывают наблюдательны. Например, одна из его любимых женщин, сказавшая как-то утром: «…Лёшка, ты сейчас похож на римского патриция. Я себе их такими и представляла…» Впрочем, эти влюблённые выпускницы истфака такие романтичные, да и давно это было, чтобы воспринимать всерьёз столь лестную характеристику.

В свои тридцать семь лет Алексей был свободен от предрассудков и, как следствие, ненужных штампов в паспорте. При этом минусы одинокой холостяцкой жизни его совершенно не смущали. Он умел влюбляться сам и влюблять в себя женщин, а женщины любили его и жили с ним, пока не наступала пора расставаться. Последний раз, кстати, такая пора наступила совсем недавно, и он снова был свободен. Удивительно, но даже после разлуки почти все женщины Бена дружили с ним. Так что в отличие от многих мужчин своего поколения перемен, Бен вёл счёт не бывшим жёнам, а любимым женщинам. Согласитесь, есть разница не только по форме, но и по содержанию. Вообще, он неплохо устроился в своей жизни, этот Бен…

– Варя, привет, можешь говорить? – участливо спросил он в трубку телефона.

– Салют, Лёшка! Конечно, могу…

– Ну тогда говори! – весело перебил её Бен и засмеялся, откидываясь в кресле.

– Развлекаешься, как всегда? – Варвара была девушка строгая, но к Алексею относилась хорошо и снисходительно терпела его постоянные шуточки. – И не надоело ещё на один и тот же прикол каждый раз меня покупать?

– Не-а, не надоело, да и зачем новые приколы, если ты на старые ведёшься?

– Шутник… Давай выкладывай, с чем звонишь?

– Эх, Варя-Варя, строга ты ко мне, все чувства на корню рубишь… – смеялся Бен.

Познакомились они с Варварой года два назад, когда делали сайт одному важному члену Совета Федерации. И девушка Варя, руководитель секретариата сенатора, помогавшая тогда «Web-студии 2.0» общаться с заказчиком, потом вдруг оказалась хорошей подругой и последние месяцы частенько выручала Алексея дельным советом, как обойти те или иные аппаратные препоны внутри партийной системы, которая мало отличалась от других государственных структур. Ведь в отличие от Бена и его друзей госслужба была её стихией.

Но сейчас Алексей звонил по другому вопросу. Он уже несколько дней корпел над сайтом Путина и ничего путного, уж извините за каламбур, не мог придумать.

– Скажи, Варя, за что ты Путина любишь? – неожиданно спросил он. – Не пугайся, на меня сайт его свалился, мыслей куча, а куда рулить, не знаю…

– Поздравляю, растёшь на глазах, – рассмеялась Варя и после секундной паузы спросила: – А с чего ты решил, что я его люблю?

– Ну здрасьте, приехали, – усмехнулся Бен, – работа у вас такая, государевы люди должны любить своего суверена. Это мы душу за деньги продаём, а вы-то исключительно за идею.

– Ну да, ты прав, с деньгами у нас не ахти… Но с идейностью-то ещё хуже. Какая уж тут любовь… Ты меня знаешь, Лёшка, я халтуру терпеть не могу, всё, что от меня зависит, сделаю по максимуму и даже чуть больше, но любви от меня требовать не надо. За это могу и укусить нечаянно.

– Стоп-стоп-стоп! – опешил Бен. – Варь, я что, на больную мозоль наступил? Ты как в том анекдоте, на вопрос: «Как дела, как здоровье?» целую историю болезни вывалила. Ты что, сердишься?

– Нет, Лёшк, извини, пожалуйста. Что-то меня действительно не в ту степь занесло. Ну не знаю я, что тебе ответить. Ну юмор у него своеобразный, мужской очень, нравится иногда.

– Ты знаешь, Варя, я тут историю одну вспомнил, удивила меня, может, и тебя развлечёт. Я же давеча две недели Шотландии посвятил, если помнишь.

– Помню, Лёша, ещё раз спасибо за сувенирчик.

– Перестань, ну что ты. Так вот, на обратном пути везёт меня в аэропорт таксист. Пожилой такой дядька, я думал, индус, но разговорились, оказалось, из Бангладеш родом, уже 20 лет, как в Великобритании осел. И, представляешь, спрашивает он у меня где-то на полпути: «А как там у вас президент Путин поживает?»

Я растерялся. «Да не президент он уже, – отвечаю, – 2009 год на носу, уже два года, как его преемник у нас президентствует, а как дальше будет, так и фиг его знает, может, снова из премьеров в президенты вернётся». Ну и этот Али-Баба из Бангладеш, ничего явно не поняв из моих объяснений, всю оставшуюся дорогу восторженно втюхивал, какой молодец мистер Путин за то, что один во всём мире мистера Буша не боится.

Ну мне же надо что-то ему отвечать, я и говорю: «А ваш мистер Браун тоже ничего, энергичный, шотландец к тому же…» А он меня перебивает вопросом: «А кто это?» Варя, представь, пожилой работяга, мигрант из жопы мира, да простит меня его Бангладеш, столько лет проживший в Соединённом Королевстве, рассказывает мне про Путина, а самого популярного за последнее десятилетие английского премьера не знает. Как тебе?

– Да никак, – быстро ответила Варя. – Всё логично, Лёшка, мы знать не хотим наших, они не знают своих. Баланс, называется. Вот мы все и балансируем.

– Ну а мне-то что делать?!

– Присоединяйся, Лёшечка, присоединяйся!

Офис «Web-студии 2.0» располагался в старом арбатском доме с мезонином, где они арендовали полтора этажа с отдельным выходом на Трубниковский переулок. На первом, в трёх больших залах, обитали программисты, дизайнеры и верстальщики, а небольшие комнатки на втором этаже занимали Алексей, Лиза и Макс. Были их кабинеты хоть и маленькие, но светлые, и попасть к ним наверх можно было по старинной чугунной лестнице через большой круглый холл, в котором они устроили зал для переговоров, где принимали гостей и проводили совещания. Но сейчас ни гостей, ни клиентов в офисе не было, традиционную утреннюю планёрку уже провели, Лизавета укатила куда-то по своим делам, а Бен сидел у Макса и, чем-то расстроенный, пил кофе.