Она посмотрела ему вслед и повернулась ко мне.

— Знаю. Ему только восемнадцать лет и я опасаюсь, что он слишком горяч. В прошлом месяце он был влюблен в Эллен О'Рорк и пришел в такое отчаяние, узнав, что она замужем, что стал чахнуть на глазах. Это его я отвозила в больницу в тот вечер, когда ко мне залез Декер.

— А что с ним случилось?

— Он устанавливал декорации и упал с лестницы.

Лохматый тип в конце зала яростно заиграл на пианино, приглашая всех занять на сцене свое место. Люди в тогах вылезли из кресел и я заметил еще несколько смазливых девчонок. Этим деткам было абсолютно все равно, как они выглядят в свете юпитеров. Их тоги легко просвечивались, открывая четкие силуэты тела, и я был единственным зрителем, который наслаждался этим, пока Мата не пихнула меня в спину.

— Смотрите, я буду ревновать, Майк.

— Искусство выше политики, — возразил я.

Мата сказала всего несколько слов, но их тон заставил меня оторваться от сцены и повернуться к ней. Она полулежала в кресле, подобно мифической нимфе, ее окружали складки тоги. Тога была распахнута до пояса и на ее губах блуждала легкая улыбка. В полумраке она казалась греческой статуэткой, ее теплая и живая зовущая меня плоть поднималась и опускалась в такт ее учащенному дыханию. Но прежде чем я успел протянуть руку к ее сокровищу, она запахнула тогу и выскользнула из кресла.

— Уж вам-то ревновать ни к чему, — восхитился я.

Мата вновь улыбнулась и ее рука легко коснулась моей, обещая грядущее блаженство. Сигарета выпала из моей руки на пол.

И она исчезла, а мне оставалось лишь мечтать о вечере с ней...

После темноты театра солнечный свет ослепил меня. Закурив очередную сигарету, я забрался в машину и посидел немного, обдумывая дальнейшие действия. Передо мной все еще стоял образ Маты, не давая сосредоточиться.

Мата, Кей, Эллен и масса других женщин в тогах скользили призраками перед моими глазами. И еще призрак убийцы, которого мне необходимо было разыскать. Выкинув окурок в окно, я включил зажигание.

Пока руки мои автоматически управляли машиной среди оживленного уличного движения, мозг мой продолжал работать. Умерло уже трое ребят...

Удрал убийца, разыскивая добычу от несостоявшегося грабежа. Декер погиб на обочине дороги. Арнольд Безия в канаве. Хукер отдал концы в своей комнате, и тоже на полу. Все просто, как у врача в морге.

Так что же сейчас важнее всего? От того, что Безия был парнем Луи Гриндла выплыло на поверхность имя Фаллона или причина тут в другом? Да, из отдельных деталей можно сварить целое. Я улыбнулся, найдя нужную мысль.

Важность дела в том, что эти отдельные мелочи вырисовывают некоторую интересную картину. Например, эти ребята, напавшие на меня, когда я прижал Хукера. Например деньги, которые Декер взял у кого-то, чтобы расплатиться с Дикси Купером. Например Декер, который устроил все свои дела, прежде чем идти на риск.

Теперь я знал, куда ехать и что делать. Я свернул с авеню на боковую улочку и направился на запад, пока не достиг района порта, откуда шла вереница грузовиков, пахло рекой и слышался разноязычный говор, как и много лет назад. Я затормозил у пивной. Внутри еще никого не было, когда я, распахнув дверь, сошел по ступенькам. Бармен был увлечен телевизионной передачей, но автоматически взял стакан, услышав, как я усаживаюсь за стойку.

Не дав ему налить пива, я спросил:

— Ты меня помнишь, браток?

Он насупился, сжал губы и я понял, что с памятью у него все в порядке.

— Да, — сухо буркнул он.

Я склонился над стойкой так, чтобы он видел под моим распахнутым пиджаком кобуру пистолета и чтобы понимал, что со мной шутки плохи.

— Кто они такие, браток?

— Знаете, я...

— Возможно, я неправильно задал вопрос, может быть, мне надо прижать дуло пистолета к твоей тупой башке? Пожалуйста, могу и так.

Он оцепенел и глаза его устремились на дверь с надеждой, что кто-нибудь войдет. Бармен облизал губы, стараясь найти нужные слова и произнес:

— Я... не знаю, черт возьми... кто это такие...

— Выходит, вы предпочитаете другой вид разговора по душам? Если я спрашиваю, вы должны отвечать. Хукер, тот рабочий парень со шрамом на щеке, убит. Его застрелили прошлой ночью и так как вы знали их, то сейчас вы сидите на пороховой бочке. Если вы сомневаетесь, то сообщите им о моем разговоре с вами и тогда посмотрим, как они с вами поступят.

Его прошиб холодный пот. Капли начали стекать по лбу и падать вниз.

Он нервно смахнул их тыльной стороной ладони.

— Они частные детективы.

— Частные детективы?

— Я говорю правду, так как видел их жетоны.

— Расскажите еще что-нибудь.

Они пришли сюда, разыскивая Хукера, и заявили, что он работал в профсоюзе и зажилил там кучу денег. Черт, откуда мне было знать, что все так кончится? Его же не могли убить за это. Они показали мне свои жетоны и сказали, что работают на профсоюзы, и я помог им.

— Вы видели их прежде?

— Нет.

— А кто-нибудь еще знает их?

— Да.

— Черт возьми, говорите дальше! Не тяните по словечку!

— Один парень сказал, что это ребята из центра. Они грубые и сильные ребята. Этот маленький... я слышал, как другой называл его Нокки.

— Что еще?

— Это все. Клянусь вам, больше я ничего не знаю.

Убрав локти со стойки, я нехорошо усмехнулся.

— О'кей, дружок, вы хороший мальчик и послушайтесь моего совета. Если любой из этих ребят придет сюда снова, возьмите телефонную трубку и позвоните в ближайший полицейский участок.

— Конечно, я попрошу их сорвать с меня голову.

— Вы правы... Они сделают это раньше, чем вы доберетесь до телефона.

Эти парни шли за Хукером, а может и убили его. Им не понравится, что кто-то вмешивается в их дела. Помните, что я вам сказал.

Бармен снова вспотел, на его шее стали видны жилы. Нет, он не выглядел счастливчиком после встречи со мной.

В бар вошли пара грузчиков и примостились за стойкой. Ему с трудом удалось унять дрожь в руках, когда он наливал им пиво. Он не хотел смотреть на меня, но не удержался и я почувствовал его испуганный взгляд на своей спине.

Итак, это были частные детективы и одного из них звали Нокки. Жетон мог достать кто угодно, но не следовало сбрасывать со счетов, что они могли быть настоящими детективами. Поэтому у ближайшего автомата я вылез из машины, разменял пару долларов мелочью и обзвонил все известные мне агентства.

По описаниям таких нигде не было, но кто-то вспомнил какого-то Нокки, хотя был уверен, что это кличка. Больше он ничего не знал, поэтому я позвонил в пару полицейских участков, где меня тоже знали. Сержант Беллоу сообщил, что эта кличка ему знакома, но не больше. Он полагал, что это частный сыщик, но не был в этом уверен. На всякий случай я позвонил и Пату в Управление. Он сразу схватил трубку и рявкнул что-то в ответ. Было видно, что сегодня он не в духе, как и всегда.

— Это Майк, приятель. Вы что, плохо сегодня покушали? У вас сильный понос и вы сидите на горшке?

— Ладно. Слушай, сейчас я ужасно занят и...

— Нет, вы не тем заняты...

— Черт возьми, Майк, что там у тебя еще?

— Вы слышали о частном детективе по кличке Нокки?

— Нет!

— Вы можете узнать о нем для меня?

— Нет, черт тебя подери! — голос его сорвался в крик. — Я не обязан ничем заниматься, кроме выполнения приказов начальства. Генеральный приказал сейчас обработать одного парня и выжать из него хоть чего-нибудь.

— Что случилось? Очередной рейд оказался удачным?

— Немного. Он накрыл коммутатор и схватил пару ребят, хотя надеялся выловить что-нибудь покрупнее. Потом примчался Эд Тенн с адвокатом и освободил их обоих через час.

— Вы шутите? Сам Тенн проявил к ним личную заинтересованность?

— Да. Он не хотел, чтобы их допрашивали до того, как он их подготовит. Вы знаете, по-моему, сейчас мы кое-кого заполучим. Хотя мы и действовали, как фашисты, проверяя собственных людей, но теперь мы обнаружили канал утечки.