— Как?

— Он находился за рулем автомобиля, когда убили Декера.

— Откуда вы это узнали?

— Кол и Фишер были обнаружены в Филадельфии. Они стали отстреливаться и их ранили. Кол перед смертью успел кое-что сказать.

— Что именно?

— Вы не ошиблись насчет Хукера и Декера. Тоди приказал им ограбить квартиру. Он собирался послать Кола и Фишера с ними, но переменил намерения и поехал сам. Это все, что он знал и сообщил перед смертью.

— Вы хотите сказать, что сначала им было необходимо прикончить Декера?

— Нет... просто поехать с ним, пока он будет совершать ограбление.

— Я медленно встал, нахлобучил шляпу на затылок и бросил окурок в пепельницу.

— О'кей, Пат, обрабатывайте Тенна сами. Сейчас мне необходимо немного отдохнуть.

— Ладно, если Луи Гриндл мертв, то его уже не оживишь. Шагайте на охоту за Тенном. Когда проснетесь, сразу же мне позвоните.

— Я постараюсь пока ничего не сообщать Генеральному.

— Благодарю, Пат.

— И, Майк...

— Что?

— Сделайте что-нибудь со своей физиономией, у вас ужасный вил. Вас можно снимать в фильмах ужасов.

— Ладно, — я прикрыл глаза и вздохнул.

Я не был одинок. В вестибюле толпилось много народу. Многие вышли взглянуть на меня, так как я стал знаменитым в городе человеком. Одна из соседок испуганно перевела дух и прошептала:

— Ох... боже мой, где же он был?

Жена управляющего была здоровенной и толстенной теткой, телеса которой грозили вырваться из корсета. Но она заулыбалась, признав меня по походке, но увидев мою разбитую физиономию, окаменела. Управляющий, тыкавший ключом в замочную скважину моей квартиры, повернул голову и тоже замер.

И здесь появилась Мата, бросившаяся ко мне. Улыбка, которую она заготовила для меня, исчезла и она прошептала:

— Майк?

— Здравствуй, милая.

— О, Майк! Что случилось? — она кинулась в мои объятия и слезы выступили на ее глазах. Кончиками пальчиков она коснулась моего лица и я ощутил, как они дрожат.

— Дорогой... кто это...

— Когда-нибудь я вам все расскажу. Почему вокруг такое оживление?

Мата перевела дух.

— Я звонила и звонила вам всю ночь и утро. Я... думала, что что-нибудь случилось... как в прошлый раз. Ох, Майк!

— Все в порядке, милая. Скоро я приду в форму.

— Я пришла, а вы не открываете. Тогда я сказала управляющему, что может быть с вами что-то случилось... и он пришел поглядеть. Майк, вы так напугали меня!

Управляющий согласно кивнул, облизав пересохшие губы. Другие стали потихоньку расходиться по своим квартирам. Жена управляющего испуганно пролепетала:

— Вы так напугали нас, мистер Хаммер. Мы полагали, что вас убили.

— Почти... Во всяком случае, благодарю за то, что вы вспомнили обо мне. Сейчас, если вы не возражаете, мне бы хотелось остаться одному, я все еще ощущаю слабость. — Может, вам чем-нибудь помочь?

— Нет благодарю.

Я вставил в замок свой ключ и открыл дверь. Мне пришлось прислониться к косяку, прежде чем я смог войти внутрь. Мата взяла меня под руку и, поддерживая, провела меня к креслу.

Это был слишком длинный день... Не всякий может выдержать такое на ногах. Моя голова откинулась назад, глаза закатились. Мата тихо всхлипнула, расшнуровывая мои ботинки. Сначала редкими толчками, а потом и чаще стало отдаваться в голове с каждым ударом пульса. Мата уже сняла галстук и расстегнула рубашку, когда послышался стук в дверь. Мне было совершенно безразлично, кто это там меня беспокоит. Я слышал, как Мата открыла дверь, слышал голоса и лепетание ребенка в прихожей.

— Майк... это няня.

— Управляющий просил меня заглянуть к вам, — произнес женский голос.

— Я хорошо себя чувствую.

Ее голос приобрел силу.

— А я в этом сомневаюсь. Присмотрите милочка за ребенком. Спасибо, ее рука приподняла меня. — Вам бы лучше лечь.

Я не мог не согласиться с ней. У нее на все были контраргументы. Мата сидела на кушетке играя с ребенком, и что-то ему напевая. Поднявшись, я с трудом прошел в спальню. Няня раздела меня и уложила в постель, я даже не успел понять как. Лицо мое защипало от йода и холодный компресс не позволил мне сразу уснуть. Было слышно, как няня просит Мату вызвать врача. Кажется, он оказался здесь через мгновение, ощупывая жесткими пальцами мое тело. Затем он также таинственно исчез. Женщины тихонько переговаривались, решив остаться тут до утра. Потом вскрикнул ребенок и это оказалось последним звуком, который я слышал.

Последовали какие-то обрывки снов, чьи-то лица показались мне знакомыми и что-то бормотали, а я не понимал их. Но боль поутихла и я попал в какое-то место, где было тепло и светло. Как будто я очутился за огромной, отделенной от всех горестей и смертей, стеной. А все знакомые мне физиономии остались снаружи и их можно было только видеть, но они были недосягаемы.

Здесь собрались все: Декер со своим ребенком, внимательно выслушивающий, что говорит ему Мэл Хукер. Тоди Линк, согласно кивающий им, и его ребята, стоящие наготове. Луи и Эд тоже находились здесь. Они стояли у трупа человека по имени Фаллон. Все происходило как будто на сцене. Все были одеты в римские тоги, а в центре были Мата и Пат вместе с Генеральным, а Эллен стояла у открытой двери, собираясь войти. Тут все они повернулись и расступились, пропуская дюжины прекрасных женщин, которых я видел на каких-то фотографиях.

Все фигуры двигались с какой-то завораживающей плавностью, а я находился в центре и понимал, что все это делается специально для меня, что все это уже происходило реально и будет повторяться снова. Я мог уже различить каждое движение фигур и пытался внимательно вглядеться в их лица. Но оказывается я не был единственным зрителем. Вместе со мной внутри ограды находился еще кто-то. Это была женщина без лица, покрытая чем-то черным. Я позвал ее, но она не отозвалась. Я пытался подойти к ней, но она была недосягаема, хотя казалось и не двигалась с места. Я уже бежал, а она все также отдалялась от меня, я все старался схватить ее, но тут она исчезла.

Я произнес что-то гадкое в ее адрес, потому что она не давалась в руки. Но все остальное осталось, просто стало немного туманным, но их голоса закричали, чтобы я остановил ее и вернул назад. Тенн, Гриндл и Линк осатанели от ярости и пытались пробиться сквозь невидимую стену, но лишь рухнули наземь. Я засмеялся над ними и они постепенно исчезли.

Какой-то желтоватый свет разлился у меня перед глазами. Кто-то осторожно трогал меня и чей-то голос произнес:

— Майк... проснись, пожалуйста.

Я открыл один глаз. Другой тоже приоткрылся.

— Вы кричали во сне. Вы не спите, Майк?

У нее был усталый вид. Няня, сидевшая рядом с ней, также выглядела утомленной, а мальчик на ее руках улыбался.

— Я проснулся, милая, — я проделал движение рукой, разгоняя туман перед глазами. — Уже день?

— Нет. Вы спали вчера весь день, всю ночь и часть сегодняшнего дня.

Я потрогал лицо: опухоль уже спала.

— Боже, сколько времени?

— Половина пятого, Майк... Звонит Чамберс, вы можете ему ответить?

— Да, я поговорю с ним. Дайте мне что-нибудь надеть.

Я с трудом попал ногами в шлепанцы. По-прежнему я был весь в бинтах и в йоде, но передвигался уже без прежней боли. Проковыляв к телефону, я взял трубку.

— Хэлло...

— Где вы были, Майк? Я же просил вас позвонить мне.

— Я не мог, так как спал.

— Надеюсь, теперь вы проснулись? Генеральный нашел Гриндла.

— Хорошо.

— Теперь ему нужны вы.

— Для обвинения в убийстве?

— Пока нет. Я все объяснил ему. Генеральному нужен Тенн и он полагает, что вы можете свидетельствовать против него.

— Когда он от меня отстанет?

— Поставьте себя на его место и вы все поймете. Он жаждет завершить дело.

— Боже, я же все ему рассказал! Что он еще хочет? Крови? Или он думает, что я сам расправлюсь с Тенном?

— Не надо шутить, Майк. Ему не нужен мертвый Тенн. Ему необходимо прославиться и попасть в газеты. Ему нужен суд над Тенном перед лицом публики. Только ради этого он и работает.